Авторитетные историки в открытую называют Россию фашистским государством. Это действительно так? А что с Беларусью?

24 октября 2022 в 1666633800
«Зеркало»

Вскоре после начала российской войны в Украине в соцсетях распространился список из 14 признаков фашизма, созданный философом Умберто Эко. Пользователи обратили внимание на то, что Россия вроде бы соответствует большинству из этих признаков. В мае американское издание The New York Times опубликовало статью известного историка и эксперта по Восточной Европе Тимоти Снайдера под заголовком «Мы должны сказать это. Россия - фашистская страна». В то же время в самой РФ пропаганда и политики говорят, что Кремль в Украине также борется с нацизмом и фашизмом. Почему люди, придерживающиеся противоположных взглядов, называют друг друга фашистами или нацистами? Что такое настоящий фашизм? Разбираемся, какие существуют взгляды на то, как определить фашизм, и подпадают ли под это определение политические режимы в Беларуси и России.

От Муссолини до Оруэлла: кто и как в свое время определял фашизм

В англоязычной «Википедии» термину «фашизм» дается такое определение, составленное из дефиниций в различных источниках: «Ультраправая, авторитарная, ультранационалистическая политическая идеология и движение, характеризующееся наличием лидера-диктатора, централизованной автократии, милитаризма, насильственного угнетения оппозиции, веры в естественную социальную иерархию, подчинения индивидуальных интересов предполагаемому благу нации и расы и сильной регламентацией общества и экономики».

Однако наличие такого определения не завершает споры в научных кругах. Точно определить, что такое фашизм и как его распознать, уже не один десяток лет пытаются и политологи, и историки, и философы, и писатели, и даже сами представители фашистских движений. Начиналось это сложное дело именно с самих фашистов.

Итальянский диктатор Бенито Муссолини своем эссе «Доктрина фашизма» определял фашизм в первую очередь как противопоставление либерализму, демократии и социализму. Главной ценностью Муссолини называл государство. Государственные ценности он ставил выше любых человеческих или духовных.

В то же время ученые и политические деятели пытались дать свое определение, наблюдая за развитием фашистских движений извне.

Были среди них приверженцы марксистских взглядов, например, известный российский революционер Лев Троцкий и болгарский коммунист Георгий Димитров. Троцкий считал, что фашизм - это закономерное продолжение жизни капиталистических моделей. По мнению Троцкого, когда весь финансовый капитал концентрируется в руках буржуазии, это вызывает волнения среди пролетариата. Чтобы защититься от народного гнева, буржуазия милитаризируется - так, по его мнению, возникают фашистские движения. Разделял эти взгляды и Георгий Димитров, утверждавший, что фашизм - это сама по себе власть финансового капитализма.

В общем марксисты концентрировались на описании экономической стороны того, как функционирует фашизм. Идеологию они почти игнорировали. К тому же большинство из них описывало фашистские режимы не как нейтральные ученые, а как враги, которые должны бороться против этого явления.

Развитие марксистских гипотез продолжили исследователи середины шестидесятых годов. Немецкий историк и философ Эрнст Нольте опубликовал книгу «Три обличия фашизма» в 1963 году. Нольте поддерживал идею марксистов о том, что фашизм возникает из-за кризиса буржуазных обществ. Вот только данный исследователь добавлял, что в этом фашизм подобен большевизму, который родился по той же причине, но пошел другим эволюционным путем.

Израильский политолог и историк Зеэв Штернхель, в отличие от предшественников, обратил внимание не только на социально-экономическую сторону фашистских движений, но и на их идеологию. По мнению Штернхеля, фашизм родился вовсе не после Первой мировой войны, а гораздо раньше: в 1880-е годы, и был своеобразной смесью из национализма и социализма.

Современный же взгляд на фашизм начал формироваться в 1970−80-е годы. Итальянский историк Ренцо де Феличе утверждал, что фашизм нужно рассматривать как революционное массовое движение, которое, придя к власти, превратилось в тоталитарный режим левого стиля. Кстати, де Феличе считал, что известные нам фашистские режимы слишком разные, чтобы пытаться определить некий «фашистский минимум». Каждый случай нужно рассматривать индивидуально.

Эта мысль историка внезапно оказалась созвучна с мнением, которое еще в 1944 году выразил писатель Джордж Оруэлл (автор знаменитой антиутопии «1984» и аллегории «Ферма»): «<…> Непросто, например, поместить Германию и Японию в одни рамки, а еще труднее с некоторыми малыми государствами, которые можно назвать фашистскими. Обычно предполагается, например, что фашизм по сути своей воинственен, что он процветает в атмосфере военной истерии и может решить свои экономические проблемы только путем подготовки к войне или зарубежным завоеваниям. Но очевидно, что это не так, скажем, в Португалии или различных южноамериканских диктатурах. Или, опять же, антисемитизм считается одним из отличительных признаков фашизма, но некоторые фашистские движения не являются антисемитскими. Научные споры, которые много лет подряд звучат в американских журналах, даже не смогли определить, является ли фашизм формой капитализма. Но, тем не менее, когда мы употребляем термин "фашизм" в отношении Германии, Японии или Италии Муссолини, мы в целом понимаем, что имеем в виду».

Тем не менее в девяностые годы прошлого века ученые снова взялись за попытки очертить некие общие обязательные черты всех фашистских движений и сформировать какой-то универсальный «фашистский чек-лист».

Историк фашизма Эмилио Джентиле в 1996 году, например, составил такой список 10 черт фашизма:

• массовое движение, в котором участвуют представители всех классов общества;
• цель создать «нового человека»;
• мистическое мышление;
• тоталитаризм;
• потребность в дисциплине и преданности сообществу;
• единственная государственная партия;
• полицейский аппарат, репрессирующий несогласных;
• вертикаль власти с лидером-вождем во главе;
• государственный контроль экономики;
• миф о национальной мощи, цель - захватить новые земли.

Тем временем философ Умберто Эко в популярном ныне эссе «Вечный фашизм» выделял следующие 14 пунктов:

• культ традиции;
• отказ от модернизма;
• культ действия ради действия - Эко связывает это с антиинтеллектуализмом;
• несогласие - это измена;
• ксенофобия;
• апелляция к разочарованному среднему классу;
• одержимость теориями заговора;
• врагов считают одновременно слишком сильными и слишком слабыми;
• милитаризм;
• презрение к слабым;
• культ смерти: настоящий герой должен погибнуть ради великой идеи;
• героизация войны;
• популизм;
• новояз - использование новых терминов, при этом старым придается другое значение.

А где тут о превосходстве одной нации над другими?

Внимательный читатель, наверное, уже отметил для себя две странные вещи. Во-первых, все перечисленные нами теории резко контрастируют друг с другом, а некоторые и вовсе противоречат одна одной: так, например, Эко считал, что фашизм отказывается от модернизма, а Джентеле - что фашистские режимы ставят цель создать «нового человека». Во-вторых, у них нет никакой информации о превосходстве одной нации над другой, крайней форме ксенофобии и уничтожении каких-либо народов. Хотя из школы мы знаем, что идея о «арийской расе» и ненависть к евреям - и есть основной идеологический столп фашизма. Дело в том, что в постсоветском дискурсе фашизмом называется не совсем то, что на Западе.

Нацизм, или национал-социализм, - это одна из форм фашизма, при которой господствуют расовые теории и ксенофобия. Гитлеровская Германия на Западе называется именно нацистской, тем временем как мы с детства запомнили словосочетание «фашистская Германия».

Почему в советской науке для очерчения режима Гитлера употреблялось именно слово «фашизм»?

Есть мнение, что в первой половине прошлого века это слово закрепилось за Германией, чтобы не пугать советский народ термином «национал-социализм». Поскольку Советский Союз позиционировал себя именно как социалистическое государство, такие параллели были не нужны. Из-за этой путаницы во всем фашистском мы ожидаем увидеть именно крайнюю ксенофобию и расовые теории.

Поэтому формально президент РФ Владимир Путин, когда называет украинскую власть именно нацистской, имея в виду притеснение русских по национальному признаку, корректно использует термины (хотя и вводит свою аудиторию в заблуждение по сути).

Россия - фашистская страна? А Беларусь?

Что касается самого Путина, его теперь называют фашистом как в ироничном смысле, так и в самом буквальном. Уже упомянутый профессор истории Йельского университета Тимоти Снайдер давно продвигает идею о «фашистской России».

В серии публикаций в The New York Times Снайдер разоблачает «близких к Кремлю» активистов и публичных спикеров, которые открыто придерживаются фашистских взглядов. Кроме того, сам Путин питает симпатию к трудам белоэмигрантского философа Ивана Ильина, взгляды которого также могут быть названы фашистскими. Путин периодически цитирует Ильина публично, что Снайдер также относит к признакам фашизма.

В статье 2022 года историк пишет, что, конечно, в научных кругах ведутся споры насчет того, как корректно определить термин «фашизм». Однако современная Россия, по его мнению, «соответствует большинству критериев, которые используют ученые». Снайдер вспоминает здесь и российский культ одного лидера («если не Путин, то кто?»), и культ мертвых (государственная акция «Бессмертный полк»), и миф о прошедшем «золотом веке» (Владимир Путин называет распад СССР геополитической катастрофой), и необходимость освободительной войны («военная операция, чтобы защитить людей от преступлений и геноцида»).

Французский историк и исследователь России Марлен Ларюэль не соглашается со Снайдером. В частности, еще в статье 2018 года Ларюэль высказывала мнение, что Снайдер преувеличивает влияние философии Ильина на политику Путина.

Не соглашается со Снайдером и немецкий политолог Андреас Умланд. Умланд считает, что российский режим действительно имеет некоторые фашистские черты, но РФ фашистским государством не является. В российском обществе нет революционного настроя, мобилизации в стремлении к реализации какой-то новой идеи. А именно эти факторы Умланд считает ключевыми, чтобы назвать государство фашистским.

Белорусский политолог Андрей Казакевич тоже не соглашается ни с Тимоти Снайдером, ни с классификацией самого Умберто Эко. По мнению Казакевича, основная проблема здесь в том, что фашизм или нацизм стремились к модернизации, к созданию нового общества и нового человека, противопоставляя себя европейскому консерватизму. Вряд ли политическая система России, стремящаяся сохранять «традиционные ценности», «стабильность» и не менять «лошадей на переправе», может называться модернистской.

По той же причине и белорусский режим нельзя назвать фашистским. Репрессии и стремление государства контролировать все сферы общественной жизни - это не обязательные признаки фашизма. Таким был и социалистический советский режим, например.

«Если точно использовать термины, то ни одну современную европейскую страну нельзя назвать ни нацистской, ни фашистской, - говорит Андрей Казакевич. - Конечно, по всему миру существуют движения, которые ассоциируют себя именно с фашизмом, но это все-таки маргиналы, которые не определяют государственную политику».

Почему именно слово «фашист» используется как оскорбление для любых оппонентов?

О том, что слово «фашизм» используется как оскорбление, писал еще Джордж Оруэлл в далеком 1944 году: «Слово "фашизм" почти что не имеет смысла. В разговорах, конечно, это слово используется еще более дико, чем в печати. Я слышал, как слово "фашизм" употребляли в отношении фермеров, владельцев магазинов, социального кредита, телесных наказаний, охоты на лис, боев быков, Киплинга, Ганди, Чан Кайши, гомосексуальности, молодежных общежитий, астрологии, женщин, собак и не знаю чего еще… Почти любой носитель английского языка принял бы слово "хулиган" как синоним слова "фашист"».

Так было почти 80 лет назад, но и сейчас, как считает Андрей Казакевич, фашистами называют просто всех, чьи взгляды им не нравятся. Если на Западе слово «фашизм» используется больше как синоним «тоталитарного», то в белорусской или российской пропаганде фашистами или нацистами называют почти что угодно.

«Нацизмом называют любые проявления критического отношения к России и к советскому наследию, - отмечает Андрей Казакевич. - Особенно когда мы говорим о каких-то локальных национализмах и, прежде всего, по отношению к Восточной Европе. Неонацизмом могут назвать запрет употребления георгиевских лент или нанесение ущерба памятникам советским воинам. Если смотреть критически и знать, как организована современная европейская политика и общество, то эти пропагандистские нарративы выглядят просто смешно. Даже спустя 80 лет после окончания Второй мировой войны слова "нацизм" и "фашизм" не рассматриваются в обществе безоценочно, просто как одни из политических режимов. Эти термины все еще несут сильную негативную окраску, что не способствует спокойному их исследованию».

А множество противоположных определений того, что такое фашизм, от различных авторитетных исследователей дает простор для спекуляций на этот счет.