Как Новый год в клубе КГБ обернулся трагедией: вспоминаем один из самых страшных пожаров в истории Минска
24 декабря 2021 в 1640355240
«Зеркало»
Зима 1945−1946 была непростым временем для минчан. Город только начинал восстанавливаться после войны, многие здания по-прежнему лежали в руинах. Государственные организации не справлялись с поставками населению товаров первой необходимости: достать хлеб, соль, спички, керосин, мыло было непросто. Расцвела спекуляция, которую советские законы расценивали как преступную.
Власти БССР при этом старались поднимать моральный дух населения. Не всегда это выглядело уместным: например, на фоне жестких мер по экономии тепла и электроэнергии, газета «Советская Белоруссия» печатала умилительную заметку про лимоны, которые в зимнюю стужу созревают в оранжерее Минского ботанического сада. В 1945-м столице БССР не хватало оконного стекла для детских домов и госпиталей, а тут «…мы встречаем апельсиновые, лимонные деревья, персики, мандарины. В стадии созревания находятся лимоны». «Звязда» рапортовала о том, что на «Коммунарке» в ходе предмайского соцсоревнования освоили выпуск конфет «Перамога», «Буревестник», «Весна» и шоколадного сахара.
Широко освещала белорусская пресса пуск первого трамвая в Минске: регулярное движение в столице открылось 30 апреля 1945-го. В первый день по единственной линии «Выставка - улица Володарского» прокатились больше девяти тысяч пассажиров.
Радостей жителям послевоенного Минска действительно не хватало. На носу был Новый год, и в честь этого события в столице должен был пройти первый после войны и по-настоящему масштабный бал-маскарад. Слухи о нем быстро поползли по городу: поговаривали, что там даже будут раздавать подарки. Но никто не подозревал, что праздник совершенно неожиданно, буквально за несколько мгновений, превратится в одну из самых страшных трагедий в истории страны.
Праздник по соседству с чекистами
Мест, где можно провести масштабное мероприятие на несколько сотен человек, в послевоенном Минске было немного. Выбор пал на клуб Народного комиссариата государственной безопасности имени Дзержинского (сегодня это здание по адресу площадь Свободы, 4). Но даже в клубе НКГБ не все было в порядке: провести праздник ровно в Новый год, в ночь с 31-го на 1-е января, не получалось из-за банального отсутствия электричества. Его обещали подключить только к 3-му января. Именно на этот день и назначили торжество.
Попасть на праздник, разумеется, могли не все. Избранных определял горком комсомола, и билеты распределяли среди видной молодежи: они доставались детям партийных деятелей, офицерам, комсомольцам, отличникам учебы. Многие тогдашние школьники из школьного возраста уже вышли, но продолжали сидеть за партами (во время войны учиться они просто не могли). Достать пригласительные на новогодний бал при большой удаче можно было через высокопоставленных знакомых. Всего в здании клуба НКГБ должно было собраться около пяти сотен человек. Ходили слухи, что туда заглянет даже руководство БССР.
Помимо музыки и танцев, гостей планировали порадовать и подарками. Разумеется, ничего шикарного, но по тем временам даже это выглядело довольно ценно: продукты, крупы, хлеб, галоши и даже игрушки - все то, чего так не хватало в послевоенной разрухе. Часть подарков была сформирована из запасов гуманитарной помощи, которую БССР предоставили США (к 1946-му году республика как одна из основателей ООН уже была принята в члены UNRRA - Администрацию помощи и восстановления Объединенных Наций).
Украшали праздничный зал со старанием, используя все подручные материалы (практика, характерная и для последующих лет в СССР). Узорные гирлянды вырезали из бумаги, из нее же делали снежинки. Искусственный снег по давней традиции делали из ваты: им щедро украсили новогоднюю елку, которая стояла в зале. Вату при помощи иголки нанизывали на длинные нити, которые затем подвешивали под потолок. Электричество в клубе уже было, поэтому новогоднее дерево обмотали гирляндой из лампочек накаливания. Бумага, вата, марля - эти «новогодние» материалы были повсюду.
Но не стоит забывать и о специфике здания, в котором проводили бал. Во время оккупации там работали немецкая служба безопасности СД и гестапо (немецкая политическая полиция). Там же находились их архивы, которые в 1944-м достались органам советской госбезопасности. Во время проведения бала документы все еще были там: над ними активно работала комиссия, которая расследовала преступления немецкой оккупационной власти. Комиссия готовила материалы для так называемого Минского процесса - масштабного суда над военными преступниками, который должен был начаться в середине января. Минский процесс завершится 29-го января 1946-го - 14 обвиняемых приговорят к казни через повешение, которая состоится 30-го января на Минском ипподроме (сегодня там находится Парк 40-летия Октября).
Архивы строго охранялись: в них содержалась важнейшая для органов госбезопасности информация о деятельности оккупационной администрации и ее пособниках, которых в СССР намеревались предать суду. Не исключалась возможность диверсии: в госбезопасности не могли не предполагать, что кто-то из пособников нацистских властей, находящийся на свободе, попытается эти архивы уничтожить. Поэтому вход в ту часть здания, где работала комиссия и хранились бумаги, был закрыт кованой решеткой и усиленно охранялся.
Такое соседство само по себе не должно было смущать участников праздника: торжества должны были пройти в отдельном зале, да и вход внутрь был только по пригласительным. Но усиленные меры безопасности в части здания сыграли свою роковую роль в будущей трагедии.
Горело все
Поначалу все шло так, как и задумывалось: оркестр играл музыку, участники бала, одетые в праздничные костюмы, танцевали и общались. Для послевоенной молодежи это был настоящий праздник. Многие были в масках из бумаги и картона. Возле елки стояла большая фигура Деда Мороза, сделанная из ваты.
Главный момент в новогодних праздниках, которые проводятся по советским традициям - включение гирлянды на елке. Уверены, многие читатели могут вспомнить утренники из своего детства: все они проводились по одной похожей программе, когда малыши, одетые в костюмы «зайчиков» и «снежинок», дружно кричат: «Елочка, гори!». Загорелась елочка и 3-го января 1946-го. Правда, в прямом смысле. Некоторые очевидцы вспоминали, что сразу же после включения электрической гирлянды в зале начался пожар. Другие утверждали, что огонь загорелся в так называемой «Комнате сказок», которая находилась перед входом в главный зал. Она тоже была заполнена горючими предметами.
Если вы когда-нибудь видели, как горят усеянные иголками еловые ветки, то вы можете представить себе, насколько быстро мог распространиться огонь в помещении. По свидетельствам выживших, буквально за мгновения елку окутало пламя. Оно стремительно перекинулось на ватную фигуру Деда Мороза, а оттуда - на другие объекты в помещении. Заполненный легковоспламеняемыми материалами зал очень скоро заполнили огонь и дым. Очевидных выходов из помещения было два: через ту самую «Комнату сказок» и через закрытый кованой решеткой проход туда, где находились немецкие архивы. «Комната сказок» была окутана огнем, а решетка так и оставалось наглухо закрытой.
Свет в горящем зале очень скоро погас. Не имея возможности выбраться, люди начали выбивать окна, от чего огонь становился еще сильнее. Молодежь, парни и девушки, начали прыгать вниз с третьего этажа. Они падали друг на друга. Некоторым удалось зацепиться за водосточную трубу и спуститься по ней. Приземляясь с высоты на землю, люди ломали ноги.
Очень скоро к зданию клуба подъехали пожарные и военные. Первые пытались тушить пламя: по воспоминаниям очевидцев, в пожарных шлангах были дыры, и огромное количество воды просто вылилось на улицу под окнами клуба. Военнослужащие в это же время занимались эвакуацией - но не людей, а я ящиков с нацистскими документами. Архив во что бы то ни стало нужно было спасти от огня.
Некоторым выжившим повезло: они обнаружили еще один выход из зала, так называемый «черный ход». Хоть он и был завален мусором, дверь была открыта.
Точных данных о погибших, скорее всего, нет
Утром 4-го января возле сгоревшего клуба начали собираться родственники погибших и пострадавших молодых людей. Милиция просила их разойтись, обещая, что их обязательно вызовут позже. Многие выжившие находились в больнице: люди были отравлены дымом, получили ожоги; у части тех, кто прыгал из окон, были открытые переломы.
Трагедию рассмотрели на экстренном заседании бюро ЦК КП (б)Б в тот же день. По мнению властей, это было «ЧП, имеющее политический характер». Ответственность возложили на организаторов праздника: их обвинили в том, что те «проявили полную беспечность и безответственное отношение к его проведению. Не обеспечили должного руководства и необходимых мер, которые должны были гарантировать соблюдение порядка и безопасности в помещении, где проходил бал-маскарад».
Есть данные и о том, что кроме ваты и бумаги, в клубе были и другие, намного более опасные материалы - коробки с кинолентами. Фото и кинопленку десятилетиями делали из целлулоида - это чрезвычайно горючий материал, при хранении которого нужно соблюдать особые меры безопасности. Об этом в ту праздничную ночь никто даже не задумывался.
Ответственных наказали по-разному. Директор клуба получил 6 лет лишения свободы, секретарь горкома Горин и секретарь ЦК ЛКСМБ Зимянин отделались выговорами, секретарь горкома по пропаганде Молочко тоже получил выговор и лишился своей должности. Правда, тот же Анатолий Молочко уже в том же году стал секретарем Минского областного комитета партии. А Михаил Зимянин, получивший за трагедию выговор, в том же году был избран вторым секретарем Гомельского обкома партии, а через несколько месяцев и вовсе стал Министром просвещения БССР.
По официальным данным в ту январскую ночь в клубе НКГБ погибли 27 человек. Само собой, многочисленные слухи говорили о том, что жертв намного больше, вплоть до двухсот. Нет данных о том, сколько человек скончались в больницах от отравления дымом и ожогов.
Сегодня на Военном кладбище Минска можно найти памятник погибшим на том новогоднем балу. Стоит он над братской могилой, в которой захоронены останки жертв пожара. На памятнике выгравированы 27 фамилий с указанием возраста. Младшим из них 16 лет, а самым старшим - 22 года.