Британка сделала бразильскую подтяжку ягодиц и сразу же сильно об этом пожалела. Она подробно рассказала, что пошло не так
7 ноября 2024 в 1730986500
Злата Цветкова / «Зеркало»
Несколько месяцев назад 38-летняя британка Клэр Джонсон была на волоске от смерти. Но дело касалось не какой-то серьезной болезни или ужасного несчастного случая. По словам Джонсон, она лишь «отчаянно пыталась исправить то, что считала недостатком» и сделала бразильскую подтяжку ягодиц. Однако операция пошла не по плану, рассказывает Daily Mail.
Бразильская подтяжка ягодиц - это пластическая операция, которая обычно подразумевает, можно сказать, перемещение жировой ткани по разным частям тела: отложения откачивают, например, из живота и ими же наполняют ягодицы. Но в случае Джонсон использовался сторонний филлер.
- Наверное, вы уже задаетесь вопросом, почему я - 38-летняя мама в отношениях с любящим партнером - решила заплатить за это такое рискованное «улучшение». Но дело в том, что я много лет была недовольна своей внешностью, - признается Джонсон.
Началось все еще с недовольства горбинкой на носу в подростковом возрасте. А после рождения детей - тогда Джонсон уже было за 30 - она стала практически ненавидеть свое тело. Сперва внимание британки занимала грудь. Джонсон решилась на операцию по ее увеличению и потратила на это 2,9 тысячи фунтов (12,5 тысячи рублей; здесь и далее переведено по курсу Нацбанка Беларуси на 7 ноября 2024-го).
Результат той пластической операции женщину очень порадовал. И после этого, как она говорит, «захотелось большего». Через два года она сделала ринопластику и наконец избавилась от той самой горбинки, раздражавшей с юности. Потом настала очередь липосакции - на ногах, спине и талии: обошлось все в 5 тысяч фунтов, или более 21,5 тысячи рублей. Затем Джонсон решилась еще раз поправить грудь.
- Каждый раз я хорошо восстанавливалась после операций и, честно говоря, мне нравились результаты. Поэтому, когда я услышала о подтяжке ягодиц, начала изучать вопрос. Я всегда чувствовала, что моим ягодицам не хватает объема и формы, - рассказывает британка.
Джонсон отказалась от имплантов и инъекций собственного жира, так как не хотела полнеть, и выбрала введение филлера в каждую ягодицу. Похожий метод используется в косметологии и для коррекции лица. По словам Джонсон, клиники, которые она рассматривала, утверждали, что выбранный ей способ - самый безопасный.
Дальше, как сейчас понимает сама женщина, она пропустила «красные флаги». Например, выбрала клинику, которая предлагает скидки. А еще - на первой консультации ее осматривал не врач с высшим образованием, а медработник без должной квалификации, который предложил ввести 400 миллилитров филлера, ведь «меньше будет незаметно».
- Теперь я уже знаю, что это слишком много и такое количество филлера совсем небезопасно, - отмечает Джонсон. - Один из самых больших кровеносных сосудов в организме (видимо, речь идет о внутренней подвздошной артерии, снабжающей органы таза. - Прим. ред.) находится в области ягодиц, поэтому чем больше жира или филлера вводится, тем больше риск, что он может попасть в этот сосуд и вызвать его закупорку и даже смерть.
Но тогда женщина не подозревала о больших рисках и согласилась на операцию. Она должна была обойтись в 4 тысячи фунтов, или 17 тысяч рублей. Сразу же после вмешательства Джонсон поняла: что-то не так.
- Моя задница выглядела так, будто туда ввели слишком много филлера, а кожа сморщилась. Мне сказали, что это «нормально», но мне нельзя было водить машину больше часа. В клинике знали, что я приехала из пригорода Лондона, и я начала паниковать. Как я доберусь домой? Я решила рискнуть и делать регулярные остановки по дороге, - вспоминает женщина. - Не могу описать боль в той поездке - гораздо сильнее, чем после двух кесаревых сечений. К тому времени, как я добралась домой, моя задница уже пульсировала от боли.
Последующие четыре дня Джонсон «терпела мучительную боль». А когда по их прошествии сняла перевязку, то увидела, что место, куда вводили филлер, выглядело инфицированным и кровоточило. Женщина связалась с клиникой, показав фото, но ее снова заверили, что «все нормально».
К тому моменту Стивен - партнер Клэр - стал сильно беспокоиться за нее и настоял, чтобы та пошла в больницу. Но женщина до последнего не хотела верить в худшее и решила спросить совета еще и у знакомой, которая работала медсестрой-косметологом. Она, увидев состояние ягодиц Клэр, сказала той немедленно оправляться в отделение неотложной помощи.
- Это было решение, которое, вероятно, спасло мне жизнь, - рассуждает Джонсон. - Врачи сразу заподозрили сепсис, и я внезапно испугалась, что вот-вот умру. Я почувствовала, как у меня скрутило живот при мысли о моих детях - как они справятся без меня?
Женщина вспоминает, что если бы у нее не было инфекции, то маркеры анализа должны были показать значения «от пяти до десяти».
- У меня было 500. Мне нужно было делать экстренную операцию <…> Хирург сказал, что рана выглядит «некротической» - то есть моя плоть буквально умирает. На следующий день мне сделали операцию по удалению отмирающей ткани, во время которой, как мне сказали, маркеры, указывающие на инфекцию, поднялись уже до 600. Когда я проснулась от наркоза, была вялая и испытывала сильную боль. К ранам были прикреплены калоприемники, которые заполнялись инфицированной жидкостью. Это было ужасно.
По заверениям Джонсон, ее партнер знал о предстоящей операции по подтяжке ягодиц. Но «не мог поверить, что это причинило столько боли и опасности для здоровья». В больнице женщине пришлось провести в общей сложности неделю, после чего ей еще несколько недель нужно было ставить капельницы и носить калоприемники.
- Сегодня я оправилась физически, но чувствую ужасную вину за то, что произошло. Когда я думаю об этом, мне становится плохо. Я могла бы умереть и больше не быть чьей-то мамой, партнером или дочерью, - говорит Джонсон. - У меня все еще есть уплотнения и шишки на ягодицах, а еще большой шрам на правой стороне, который я скрыла татуировкой. Но, по крайней мере, я жива.
По словам Джонсон, она хотела обратиться в суд и получить компенсацию от клиники за неоказание должной помощи. Но адвокаты сказали, поскольку она не может доказать, откуда именно взялась инфекция, то ничего не получится.