«Конечно, я боюсь попасть в плен». Поговорили с Виталием Кимом про Николаев, погибшую белоруску и Чернобаевку

15 апреля 2022 в 1650031680
«Зеркало»

С начала войны глава Николаевской области Виталий Ким стал одним из самых узнаваемых украинцев. У себя в телеграм-канале он с позитивом рассказывает о том, что сейчас происходит в регионе, а его фраза: «Доброго вечора, ми з України» стала уже многими любимым мемом. Мы поговорили с политиком про посевную, плен и Чернобаевку.

- Как сейчас проходит посевная?

- В стандартном режиме и с разминированием - количество площадей уменьшилось до половины. Нам не хватает техники и людей. Нашу область мы разделяем условно на две части: первая, куда оккупанты не приходили, и вторая, где они были. На территорию последней выезжает МЧС вместе с военными. Они все проверяют, разминируют - и после этого начинают работу трактора.

- Люди сейчас возвращаются в Николаев или все же пока еще уезжают?

- Люди уже определились: кто может выехать, кто не может, а кто хочет вернуться. Баланс на отъезд и приезд сейчас примерно нулевой. Те, кто устал жить вне дома, у кого кончаются деньги - они возвращаются.

- Каждое утро мы читаем ужасающие сообщения о том, сколько детей уже погибло в Украине. В этой войне у вас есть какой-то отдельный аспект, который возмущает и злит больше всего?

- Это смерть людей. За этим показателем я слежу каждый день. Радуюсь, когда нет погибших. Тридцать минут назад у нас «гавкнуло» два больших взрыва, сейчас разбираюсь, что это было. До этого два дня в городе было спокойно. За последние сутки у нас не было погибших, за позапрошлые - 6 раненых. Тяжелые бои идут в селах.

- Чернобаевка (поселок в 60 км от Николаева) - это уже в какой-то мере печальный мем. Вы можете простым языком объяснить, почему ситуация там повторяется из раза в раз?

- Это удобный пункт под Херсоном для нападения в сторону Николаева. Там есть аэродром. Еще в начале войны россияне начали везти туда технику, но мы разбили их скопление. И они перестали туда ее направлять. Был момент, когда там находился их командный пункт, но мы тоже его раздолбали. Потом неделю была тишина - и они опять начали туда свозить технику. Логистически понятно, почему они хотят там оказаться. Но мы до них достаем.

- Где вы были, когда россияне атаковали областную администрацию?

- Раньше я иногда оставался ночевать там, но в последнее время старался этого избегать. Утром по дороге на работу остановился, чтобы выпить кофе на улице, - тогда и был ракетный удар. Сейчас здание стоит разрушенное, моего кабинета нет, погибших людей из-под завалов достали.

- Под завалами администрации нашли тело главы белорусского общества «Голас Радзiмы» Татьяны Деменниковой. Вы были знакомы?

- Да, общались, но не близко. Знаю, что она из Беларуси и представляла хорошую сторону вашей страны. Можно сказать, что она представляла местную общину. Когда началась война, она волонтерила и помогала Украине. Она не постоянно находилась в здании, пришла туда по рабочему вопросу.

- Когда вам было последний раз страшно?

- Страшно было в первые два дня. Пугало все: взрывы, стрельба, танки, возможный захват в плен, потеря территорий. Сейчас страха нет, все свыклись: человек - такое существо, что привыкает ко всему, кроме холода.

- А сейчас вы не боитесь попасть в плен?

- Боюсь. Но мне некогда думать об этом. Я не тупой, я понимаю, что такое угрозы и риски, но я также понимаю, как ими управлять. Контрмеры на этот случай у нас есть.

- Вы говорили, что «не видите быстрого завершения войны». Почему?

- Мотивация. Для того, чтобы закончить войну, обе стороны конфликта должны быть удовлетворены. Учитывая то, что в ближайшей - даже оптимистичной - перспективе вопрос Крыма и Донбасса будет подвешенным, непонятно, когда все закончится.

Я не военный эксперт, чтобы давать прогнозы. Это больше основано на ощущениях. Будут меняться стадии войны или ее тип, но это будет продолжаться. Россиянам нужно осознать и изменить свое мировосприятие. Это не происходит за один день. Ты утром проснулся и думаешь: «Так, точно, мы не оккупанты, х**** все это про нацистов, мы же интеллигентные и взрослые люди». Нет. Это меняется со временем. У украинцев нет выбора, мы будем стоять, пока у нас есть силы. Вы же видите Мариуполь: без еды, без патронов, но все равно люди стоят. Мы будем - до упора.

Если россияне утомятся наблюдать за этим шоу, которое им показывают по телевизору, - а для них это шоу: они сидят на диване в майках и смотрят на это, как на футбольный матч - если они устанут, если им это надоест, если к ним будут приезжать трупы, то тогда они могут поменять свою риторику. Если люди начнут бунтовать, то правителю нужно будет беспокоиться о внутренней ситуации. Пока в России все спокойно, диктатор может делать все, что хочет. Как только ситуация станет неспокойной, у него будет на одну проблему больше.

- Николаев - пророссийский город?

- У нас город, где часть людей любила СССР и Россию, когда она где-то там, за забором. Но никто не любит Россию, когда она приходит к нам со своими правилами. Могу рассказать анекдот. Мальчик спрашивает: «Дед, а тебе когда больше нравилось: в 1941 году или в 90-х?» Дед отвечает: «В 1941-ом». Мальчик говорит: «Дед, ты что дурак? Там же война была». Дед: «А у меня в 1941-ом стоял». Люди помнят не СССР, люди помнят свою молодость.

- Какое ближайшее будущее у Николаева?

- Светлое. Все зависит от военных действий: будем ли мы прифронтовым городом или война закончится. У нас были великие планы на большую стройку и рост экономики. За время президентства Зеленского мы очень сильно развились, был огромный скачок. В плане инфраструктурных проектов этот год должен был быть очень серьезным. Мы это все вернем, отстроим - и будем продолжать развиваться.

- Чем вы займетесь в день, когда война закончится?

- Я не знаю. У меня настолько загружен мозг, что я сейчас отключился от других проблем: семейных, экономических, бизнесовых. Вообще нет мыслей. Когда этот день настанет, тогда и решу, что делать. Я дальше самой победы не думаю и не планирую.

- Как вы сейчас спите?

- Прекрасно. Если я сплю пять часов, то это мало, если семь, то это много. За шесть я сейчас высыпаюсь.

- Чтобы вы сказали белорусам?

- Белорусам я бы сказал, что надо бороться. Надо отстаивать то, что у вас есть, чтобы не допустить того, что происходит в России. Надо бороться и развиваться. Я очень болел за вас в 2020 году. Думаю: «Блин, класс. Белорусы тоже пойдут в Европу, будут полностью свободными». Надо бороться. На сухой земле ничего не растет. Чтобы что-то получилось, надо это почву подготовить. Эта подготовка и есть борьба за свои ценности, интересы и свободу.