«Это уже не смешно». Поговорили с одним из главных шутников белтвиттера, которого в большую политику позвала Тихановская

31 июля 2022 в 1659268560
«Зеркало»

8−9 августа демократические силы проведут в Вильнюсе встречу. Первоначально она планировалась как конгресс новой Беларуси. Один из главных шутников белтвиттера Gypsynkov, он же Михаил Цыганков, заявил, что блогеры не должны оставаться в стороне от большой политики, предложил выбрать его легальным делегатом от твиттерского сообщества и стал ждать приглашения от Тихановской. А иначе, написал он, «Латушка мае рацыю пра дыктатуру Ціханоўскай». Шутника на мероприятие позвали. Конгресс, правда, с тех пор переформатировали в конференцию (Gypsynkov тут ни при чем). Самое время, решило «Зеркало», познакомиться с Михаилом и узнать в том числе о его политических амбициях.

До выборов-2020 Михаил жил в Минске, писал шутки в твиттере и особо не афишировал, что он Gypsynkov. Звездой становиться не планировал и считал, что «к постам от анонима люди относятся менее предвзято». В январе 2022-го его задержали, показали в «покаянном» видео. Человек, «который знал, как выглядит Цыганков», шепнул общественности, что это тот самый шутник. Через 14 суток Михаил вышел из изолятора не только известным блогером, но и знаменитой личностью. Правда, жить ему с тех пор пришлось не дома: в феврале Цыганков релоцировался в Грузию. Мы связываемся с ним в телеграме и начинаем с главного.

- Вы купили билеты в Вильнюс на 8−9 августа?

- Нет, не покупал. Меня же звали на конгресс, а там началась конференция, а на конференцию я не подписывался. К тому же, у меня на эти даты более заманчивые планы: я буду в отпуске и, возможно, ко мне приедут родные.

- Планируете еще попытки, чтобы попасть в большую политику?

- Если большая политика все еще будет пытаться «взять» меня, то все возможно.

- Как думаете, почему в последнее время белорусов так потянуло в политику?

- Мне кажется, сейчас как раз наоборот.

- Ну вот, например, певица Агурбаш.

- У каждого из этих людей могут быть разные мотивы, но выглядит это так, словно они уже живут в демократии и пользуются тем, что высказываться могут все. Правда, мне кажется, они забыли: это не гарантирует, что к вам при этом все будут прислушиваться.

- Давайте о вас. Какой была ваша реакция, когда увидели, что тот пост прокомментировала Светлана Тихановская?

- Нормальная, но я же не маленький и понимаю: явно это не сама Светлана написала, а какой-то специальный человек. А вообще, я не удивляюсь на подобные реакции: на мои твиты реагируют люди разных калибров. Просто получился пранк, который зашел дальше, чем ожидалось, и все посмеялись больше, чем планировалось.

- Как вообще ваши дела?

- Все нормально, живу в Тбилиси. Это классный город, плюс из-за достаточно печальных обстоятельств вслед за мной сюда переехало много моих друзей и знакомых. Мы хорошо проводим время, так что все гораздо легче, чем я ожидал. Иногда, конечно, скучаю по Минску, но потом открываю новости и вижу: в Беларуси в лучшую сторону ничего не поменялось, поэтому безопаснее пока побыть в Грузии.

- И все ваши шутки в основном про Беларусь.

- Я живу в информационной повестке Беларуси и в ближайшее время не планирую переключаться. Есть небольшая надежда, что когда-то я смогу вернуться домой, поэтому жесткого желания ассимилироваться с кем-то еще нет.

- На вас же вроде нет «уголовки», а значит, скажем так, путь в Беларусь свободен.

- Теоретически я могу съездить домой, но есть ощущения, что это слишком неоправданный риск.

Кто такой Gypsynkov?

Шутки Gypsynkovа «Зеркало» не раз включало в свои подборки, но лично мы никогда не знакомились. Исправляемся. Gypsynkov, он же Михаил Цыганков, 26 лет. Родом из Бобруйска. Закончил БНТУ с дипломом инженера-электрика. Еще в университете понял: «у айтишников жизнь складывается попроще», и на третий год работы по специальности решил переучиться и уйти в IT. С июля 2021-го он frontend-разработчик в крупной компании. На вопрос, почему в Беларуси все стремятся быть программистами, отвечает, не задумываясь:

- Мне кажется, тут прагматичное объяснение - это деньги. После отработки я устроился в частную компанию, мы занимались микроконтроллерами и автоматизацией для горного оборудования. Платили мне около тысячи рублей. Коллеги получали в два с половиной-три раза больше, но они были на 10−15 лет старше. Зарплата у них хорошая, но в то же время мои ровесники-айтишники в этот момент зарабатывали 2500−3000 долларов. Отсюда вопрос: куда полезнее и интереснее развиваться? Это, кстати, очень печально, ведь вместо того, чтобы в стране появлялись талантливые врачи, электрики, учителя, многие люди выбирают IT - сферу, которая приносит бóльшую зарплату. Хотя, возможно, им эта работа и не нравится. Для меня программирование это тоже из разряда «так сейчас выгоднее», а для души я бы занимался чем-нибудь другим.

- А чем?

- Не знаю, поваром, фитнес-тренером, таксистом, у которого есть свой бизнес, чтобы садиться за руль для души.

- Расскажите, какой была ваша работа инженером-электриком?

- Распределение я отрабатывал в Институте горной электротехники и автоматизации. В основном мы сидели в офисе, занимались документами, чертежами. Затем были два года в частной фирме. Тут, кроме разработки и программирования, приходилось ездить по Беларуси и запускать все, что мы проектировали. Наша основная клиентура - ЖЭСы и ЖЭКи. В основном работали с районами, было много командировок. Витебскую и Гродненскую область мы объездили от и до. Не раз был в Щучинском района, поэтому песня «Шчучыншчына» откликалась во мне очень даже хорошо.

Это была не самая комфортная работа. Однажды, например, в Орше в 20-градусный мороз пришлось лазить в телогрейке по подвалам: подключать теплоузлы, крутить провода. Такие условия труда и небольшая зарплата усиливали мое желание переучиваться для IT.

С другой стороны, за эти два года я смог посмотреть, как живет страна. Живет она не очень. В деревнях куча пустующих домов, ничего не развивается и просто доживает свой век, давит какая-то безысходность. Хотя были и ситуации, которые приятно удивляли. Примерно через полгода после протестов мы приехали… не буду называть куда. В общем, в небольшой городок. Пришли в котельную, а там рабочие приветствуют друг друга: «Жыве Беларусь!» - «Жыве вечна». Для меня это был небольшой шок-контент. Вот мы на госпредприятии, а они смело и бодренько обсуждают между собой политические новости. Тогда я понял: раз протест затронул даже эти слои населения, значит, все было не зря.

- Жизнь инженера-электрика как-то повлияла на ваше творчество?

- Когда был электриком, шутил про проблемы айтишников. А когда устроился в IT-компанию, смеяться над ними стал реже.

- Почему?

- Какие-то вещи начали восприниматься чуть иначе.

Когда стало не смешно?

Аккаунт в твиттере Михаил Цыганоков завел в 2015-м. Зарегистрировался, чтобы «листать новости», и до 2017-го так и делал. Потом стал писать шуточные реакции на происходящие в стране и мире события. Его заметили «крупные блогеры того времени, которые сейчас, к сожалению, не на свободе». Они репостили реакции тогда еще инженера-электрика на свои страницы, в итоге об аккаунте Михаила узнали не только друзья. Шел месяц за месяцем, один пост сменял другой, и календарь показал 2020-й. В мире разбушевалась пандемия, в Беларуси люди стали в очереди, чтобы оставить подписи за понравившихся кандидатов, а в жизни Gypsynkovа наступил звездный час.

- Еще когда я ничего не вел, заметил, что в стрессовых ситуациях в моей голове хорошо генерируются шутки. Например, на сессии перед кабинетом, когда нужно было вот-вот заходить и отвечать, а я ничего не знал, шутки появлялись сами собой, - вспоминает Михаил. - В 2020-м стресса было больше, чем когда-либо в жизни. Это стало для меня очень хорошим топливом. Возможно, защитной реакцией организма на стресс.

- Какая шутка из 2020-го ваша любимая?

- Не помню, но мне понравился диалог с Окрестина. На вопрос из «кормушки»: «Сколько вас?», мы отвечали: «Нас 97 процентов».

- Как технически у вас рождаются шутки?

- Я не сижу и не придумываю ничего специально. Обычно так: я что-то прочитал, заметил или услышал - это сложилось в голове, и появилась шутка. Когда возникают какие-то идеи, я набираю твит. Бывает, минут через пять перечитываю его с мыслью: «Это не так уж и смешно» и удаляю.

- К середине осени 2020-го, когда стало понятно, что гайки закручиваются, не было ощущения, что можно и дошутиться?

- Было страшно каждый день, особенно, если пост тиражировали СМИ или он попадал в телеграм-канал к Григорию Азаренку. Я у него, кстати, светился не один раз, и всегда после такого сердечко начинало стучать чуть быстрее. На всякий случай поудалял сомнительные фото из телефона, передал доверенным лицам свои пароли от соцсетей - и все. Больше ничего не предпринимал, просто сидел и боялся. Единственное замечал, чем дольше я остаюсь в Беларуси, тем сильнее занимаюсь самоцензурой.

- Настолько сильно, что даже почистили все, что публиковали до ноября 2021-го.

- Да, в конце осени 2021-го заговорили о чистках. Стала появляться информация, что пойдут по всем. Вот я все в своем аккаунте и удалил.

- Не было жалко?

- Нет, это же не какой-то золотой фонд.

- А почему вообще не перестали писать, если боялись?

- Потому что молчать тоже никогда не хотелось. Если бы у них получилось законтролировать все так, чтобы никто ничего не говорил, это было бы очень плохо.

Известность и смех во время войны

Михаил предполагал, что к нему могут прийти, - и к нему пришли. Случилось это в январе 2022-го. Причина: до выборов он состоял «в неблагонадежном чате, в котором общались громкие имена 2020-го».

- Мотолько, Путило, - перечисляет блогер людей в той группе. - Ссылку на этот чат мне подкинул знакомый. В группу набирали тех, кто может делать что-то интересное. Я зашел туда, написал: «Всем привет», почитал, о чем там пишут, понял: лучше оттуда выйти - и через неделю, еще даже до событий августа 2020-го, вышел. И вот, спустя полтора года, мне этот чат аукнулся. Постучали ко мне с постановлением по уголовному делу (статьи в нем указано не было, только номер дела), но задержали за сопротивление.

- Пока вы сидели 14 суток, кто-то рассказал журналистам и правозащитникам, кто такой твиттер-блогер Gypsynkov, который до этого для большинства оставался человеком-инкогнито. Знали, кто вас рассекретил?

- Нет, но когда я освободился, родные и девушка сказали, что я больше не аноним. Я воспринял это нормально, с огоньком. Решил, если уж и должен был случиться мой деанон, то такой: на фоне двери в «покаянном» видео. Более подходящей для этого обстановки мне и придумать сложно.

- С тех пор, как вы вышли, люди на улицах вас стали узнавать?

- После освобождения в течение суток я выехал в Грузию. Здесь меня узнают регулярно. Здороваются, просят сфотографироваться, угощают пивом.

- Почему вы решили уехать?

- Я бы не сказал, что это моя идея. Такое решение приняли мои родные. Когда я вышел, они уже спланировали мой отъезд, даже на работе договорились. Мне оставалось только выбрать один из трех городов - Тбилиси, Варшаву или Киев. Я был на нервах и согласился. Сейчас понимаю: их действия мне сильно помогли, ведь если бы я сам решал эти вопросы, возможно, додумался бы до того, что лучше остаться.

- С какими мыслями приземлились в Тбилиси?

- Не в тюрьме, и хорошо.

- Через неделю, после того, как вы вышли, началась война. Как шутить после такого?

- Первые дни я писал лишь гневные посты по поводу происходящего. А потом у нападающей стороны начались неудачи, и все взялись их стебать. Враг оказался не таким страшным, как заявлял. А вообще украинцы - молодцы. У них жестко и война, чувство юмора они не теряют от слова совсем.

Конечно, находились моралисты, которым мои шутки того периода не нравились. Но что я мог им сказать? Не нравится, не читай, отпишись от меня, в чем проблема? Случалось и обратное, когда люди говорили: «Спасибо, только за счет ваших приколов крыша и не едет».

- А вы сами смеетесь над своими шутками?

- Бывает, но редко. Последний раз смеялся над твитом, который придумал про Зенона Позняка.

- Сейчас у вас стало много шуток на белорусском, с чем это связано?

- Сейчас тот исторический момент, когда было бы неплохо вернуться к своим корням. Мы увидели, до чего могут дойти братские «настройки». В каком положении можно оказаться, когда сосед - страна, где могут говорить: мол, если ты говоришь с ними на одном языке и когда-то имел общую историю, то тебя можно захватить. Сейчас мы знаем, чего стоит независимость, поэтому, как мне кажется, следует не забывать: Беларусь - это отдельная страна со своим языком и культурой. Если можешь ширить контент на родном языке, ты сейчас обязан это делать. Конечно, охват таких постов меньше, чем на русском, но мне все равно.

- Ваш аккаунт, кстати, приносит деньги?

- Нет, периодически мне предлагают прорекламировать какие-то мероприятия или крипту, но я отказываюсь. Не умею придумывать шутки на заказ. Случается, если мне что-то нравится, или котикам нужен дом, я и сам про это пишу. А с деньгами связываться не хотелось бы.

- Какой шуткой вы бы описали то, что сейчас происходит в Беларуси и с белорусами?

- У меня нет шуток, есть лишь ощущение, словно мы занимаемся чем-то не тем. Стало много необязательной ругани - между собой, с украинцами. Будто все возвращаются в состояние, когда мы всем недовольны и не хотим с этим ничего делать. А это уже не смешно.

Блиц

- Сергей Чалый или Артем Шрайбман?

- Сергей Шрайбман.

- Светлана Тихановская или Зенон Позняк?

- Возможно, в комментариях напишут [обо мне] плохое, но я отвечу Зенон Позняк. Нам очень не хватает желания быть белорусом, которое есть у Зенона Станиславовича.

- Вино белое или красное?

- Друг за другом же?

- Хорошая шутка или спокойная жизнь?

- Хорошая шутка.

- Ну и главный вопрос, что круче: усы или борода?

- Борода, естественно.