«Треть всей зоны — политические». Вышедший на волю и уехавший из Беларуси правозащитник рассказал об «экстремистах» в колонии

7 августа 2023 в 1691383020
«Зеркало»

Гомельский правозащитник Леонид Судаленко рассказал в интервью BYSOL о встрече в колонии с Максимом Знаком и о том, какими разными могут быть люди, которых осудили за «экстремизм». Наказание гомельчанин отбывал в колонии «Витьба» под Витебском.

Максим Знак и байкер-«экстремист»

- Конечно, я встретился с Максимом Знаком. Он заехал в лагерь на один этап раньше меня, дней на пятнадцать. Он работал в швейном цеху. Мы были с ним в разных отрядах, тем не менее я смог к нему пойти в цех и поговорить. Кроме того, когда заходили на промышленную зону, был момент, когда можно было постоять пять минут, обсудить последние события.

С Максимом Знаком я общался до того момента, как по нему было принято решение его содержать в бараке усиленного режима, то есть в камере-одиночке. К нему, наверное, будут применять 411 статью. Понятно, что из него сделали искусственно злостного нарушителя. По всей вероятности, ему дадут год крытой тюрьмы, он поедет в Могилев…

Что значит «политзаключенные»? В лагере это «экстремисты». Все, кто носит желтую бирку. Колония - это 900 человек, и из ста человек моего отряда где-то 25−30 - желтобирочники. Значит, треть всей зоны - политические. Мы не просто общались - мы жили с ними в одном отряде 24/7. Конечно, все обсуждали и делились новостями.

Разные есть люди, в том числе и среди «желтых». Например, кто-то сидит за пьяный руль (за смертельное ДТП. - Прим. ред.), сидит семь лет, но у него в мобильном телефоне нашли видео, где он был на акции протеста в 2020-м, а в тюрьму попал только сейчас. Его и сделали "экстремистом". А он от политики очень далек, его интересуют мотоциклы, потому что он байкер, и больше ничего. Мне с ним не было о чем разговаривать. А были люди действительно убежденные: «бэчебэшники», или «борцуны», как нас там называли - и другие зеки, и администрация между собой.

Каково быть «желтобирочником»

- В лагере легче, чем в СИЗО. Мини-свобода - дышишь свежим воздухом, видишь деревья, птиц, небо, солнце… Там не курят в бараках. Время идет быстрее.

Но если ты с желтой биркой - особые условия содержания, хотя по закону не должно быть различий. Если обыкновенных заключенных проверяют два раза, то у нас - три дополнительные проверки в день. Когда приходит сотрудник администрации и делает перекличку, все ли на месте - это касается только профучета.

Через громкоговоритель говорят: «Профучет восьмого отряда, построение в локальном участке» - значит, все желтобирочники должны выйти и построиться. Процедура - пять минут, но, например, вечером идут новости, и ты на них не успеваешь. Хочется же новости посмотреть в «ленинской комнате», в «ленке», как ее называют - где висит телевизор на стене. Администрация разрешала смотреть СТВ.

Война и слушающий опер

О начале войны Леонид Судаленко узнал из российских новостей, некоторые новости заключенные получали из разговоров с близкими по телефону: «Но что касается желтобирочников, у нас были отдельные звонки, и оперативный сотрудник слушал, о чем мы говорим. Как только он слышал, что мы говорим о войне, сразу прерывал разговор».

Запретили играть в шахматы

- Я, например, ходил в шахматный клуб. И на турнире колонии я занял второе место. Мне даже обещали грамоту подписать, но опять-таки, из-за того, что я - желтобирочник, грамоты не дали. Приезжал гроссмейстер с сеансом одновременной игры и десять партий одновременно играл. А меня не допустили к игре, хоть я и хотел поиграть с гроссмейстером. И один, у которого я выигрывал, партию с гроссмейстером свел на ничью. То есть у меня тоже были бы шансы. Но, к сожалению, желтобирочников ограничивали даже в этом. Такая дискриминация.

Муковозчик рассказывает новости о гражданском обществе

- Кстати, я газеты выписывал, которые было разрешено: «СБ», «Гомельскую правду»… Я их выписывал, чтобы хотя бы что-то черпать, чтобы быть в курсе, что происходит: куда полетел Лукашенко, с кем провел переговоры, куда движется страна… И, в общем, было понятно.

Я когда вышел, узнал, что только известных политзаключенных - около полутора тысяч. Но я это понимал: я был там, я сам их видел. Люди сидят ни за что: за лайки, за донаты, за то, что военную российскую технику сфотографировал… Я видел, что сроки стали давать уже гораздо большие, чем получил я. Понимал, что страна погружается в полнейший, катастрофический правовой беспредел.

Я знал и про разгром независимых СМИ и НГО - в газетах было, в извращенном, искаженном виде, но я понял. Ведь в газете «СБ» постоянно печатается человек по фамилии Муковозчик. Так вот он, ерничая, все рассказывал - и я все понимал.

Что теперь

В правозащите, конечно, я останусь. Правозащита - это мое все. Она всегда привлекала меня больше, чем политика. Я буду искать, где смогу применить свои знания. Я ехал в Вильнюс, потому что здесь все мои коллеги правозащитники, «Весна» и остальные. Я готов подставить плечо тем, кому нужна помощь. Я готов своим участием приближать тот день, когда мы все вернемся домой, в Беларусь.

Напомним, Леонид Судаленко руководил гомельским отделением правозащитного центра «Весна». Его задержали 18 января 2021 года. 3 ноября того же года его приговорили к трем годам колонии по «народной» 342-й статье за организацию протестов. 21 июля Судаленко освободился из колонии «Витьба», отбыв весь срок. Всего он провел за решеткой 2,5 года (день в СИЗО считаются за 1,5 в колонии). Несколько дней назад он покинул Беларусь. Материально поддержать Леонида можно на сайте BYSOL.