«Дядя у тебя нормальный „ябатька“, а ты е***утая». Рассказ беларуски, осужденной на «домашнюю химию»
11 апреля 2024 в 1712842980
Блог "Шуфлядка", ⠀
Вику приговорили к «домашней химии», ее срок заканчивается незадолго до президентских выборов 2025 года. Она рассказала блогу «Шуфлядка», как растить ребенка, пока отбываешь наказание, про общение с милиционерами и дядю, который разгонял протесты. «Зеркало» перепечатывает этот текст.
Не отпустили на выпускной к ребенку в детсад и первую линейку
Каждый день осужденная на «домашнюю химию» Вика проводит одинаково: сидит дома с сыном, а выйти по делам может только на определенное время. Сначала ей было положено два часа в день, но позже этот период сократили до часа. В выходные и праздники выходить из квартиры запрещено.
«Домашняя химия» - это ограничение свободы без направления в исправительное учреждение открытого типа. Осужденный на «домашнюю химию» должен соблюдать определенные правила - например, ходить на работу или учебу, быть дома с 19.00 до 06.00, отмечаться в милиции.
Пока ее сын ходил в садик, у Вики хватало времени отводить его туда утром и забирать вечером. А чтобы получить разрешение прийти на выпускной в детсаду, она два месяца пыталась попасть к начальнику РУВД.
«Попала [на прием] за неделю до выпускного. Он меня с матами выгнал из кабинета. Нельзя, потому что "там пьянки". Какие пьянки? Детский выпускной в садике», - недоумевает Вика.
Прийти на линейку к сыну-первокласснику ей тоже не разрешили: из-за того, что на церемонии будет «скопление людей». Право отводить его утром в школу через дорогу пришлось отвоевывать «с психами».
Вика пожаловалась на инспектора, который не принимал ее заявления. После этого ей урезали нахождение вне дома до часа в день - за это время она должна была успевать отводить ребенка на кружок.
«Был выбор: либо волейбол, либо православие. Мне сын сказал: "Я православие не хочу, потому что там навязывают свое мнение, вплоть до политики". До [волейбольного] зала идти 20 минут. Забрать еще могу, а отвести не могу. Если не буду водить, то будет наседать школа. Любят припугнуть соцопекой, психологом - мне это не нужно».
«Могут ночью прийти, с автоматами»
Перед парламентскими и местными выборами в феврале 2024 года сотрудники милиции стали приходить к Вике чаще. С проверкой могли заглянуть участковые, гаишники, инспектор по делам несовершеннолетних. Однажды к Вике приходили четыре раза с интервалом в 20 минут.
«Могут ночью прийти с автоматами. Одни могут зайти в квартиру, другие нет. Я стараюсь их не пускать. Потому что если приходят в 2−3 ночи, у меня ребенок спит, утром в школу, они начинают орать, ребенок поднимается, потом трудно уложить».
Иногда во время проверок сотрудники задают вопросы и сыну. У Вики проверяющие спрашивали, будет ли ее ребенок, как и она, «змагарьем».
«Честно, обижает, б***ь. Какое ты имеешь право? Ладно меня - что ты моего ребенка трогаешь? За собой смотрите».
В январе Вика стала свидетельницей по делу о продуктовой помощи. После обыска ее привезли в КГБ, изъяли телефон и достали симку. К женщине не пустили адвоката. Следователь интересовался, шлет ли Вике деньги Светлана Тихановская. Она в шутку ответила, что ей помогают также Павел Латушко и Джо Байден.
Следователь спрашивал, кто оплачивал Вике адвоката и откуда у нее деньги, найденные при обыске в квартире. Вика собирала их на школьные нужды.
С помощью сим-карты силовики восстановили доступ в ее личный кабинет в «Е-доставке» и скачали историю заказов продуктов. Несмотря на угрозы стать обвиняемой по уголовной статье, после допроса ее отпустили и предупредили, что могут вызвать в суд как свидетеля.
Ссоры с милиционерами и профилактические беседы
Периодически сыну Вики необходимо проходить лечение в больнице. Чтобы поехать вместе с ним, женщине «нужно брать путевку» у оперуполномоченного. Этого сотрудника Вика знает давно - в детстве они играли в одном дворе.
Во время разговора старые знакомые стали ругаться, тогда милиционер предложил женщине «закрыть рот, иначе свой срок она досидит на зоне». В перепалке, по словам Вики, он угрожал, что она «уедет в дурку, а ребенок окажется в интернате». Позже женщина поругалась с инспекторкой. Та предложила Вике «уезжать из района, а лучше из страны», если ей что-то не нравится.
Вместе с Викой к тому же инспектору ходит еще одна политзаключенная. Иногда женщины говорят с ним на беларусском языке - и милиционер повышает голос.
На профилактических встречах «домашним химикам» выдают книгу, где написано об ответственности за участие в протестах, условиях отбытия наказания и государственных символах Беларуси. Ее читают по очереди в коридоре, так как в кабинете, рассчитанном на пару милиционеров, не помещаются все «политические» с района.
«Поначалу сотрудники перед нами это читали, садили в кабинете. Там кабинеты маленькие, мы один на одном. После 9 мая нам включали кино, как теракт готовили в Минске. Заставили смотреть. Было противно, мы трошки поогрызались, нас выгнали», - говорит Вика.
«Племянница-змагарка»
В первый раз Вику задержали на глазах у ее ребенка. По словам женщины, сын не обижается, что мама пропускает важные события в его жизни. Вика рассказывает, что в детском саду воспитательница говорила ему: «Твою маму посадят, а ты поедешь в интернат».
Однажды Вика не успевала отвести сына домой и зашла в милицию вместе с ним. Там ее ребенку предложили поступать в Академию МВД, как вырастет. Он сказал, что «не хочет быть му***ом».
Мама Вики пытается «усидеть на двух стульях». После обыска она поддержала дочь, но иногда задает вопросы вроде «зачем лезла» и «чем плохо жилось».
«Тебе нормально живется? Ты проработала всю жизнь на одном заводе, пенсия 450 рублей. Начинается сезон - с апреля по конец октября на сельхозработах. То клубника, то помидоры. Пришла коммуналка - 260 рублей без интернета. "Ой не надо было лезти. Твой дядя разумный". Разумный! Ездил людей избивал, во ума палата!» - возмущается Вика.
Инспекторы при разговоре тоже вспоминают ее дядю, который в 2020 году участвовал в разгонах протестов: «"Дядя у тебя нормальный "ябатька", а ты е***утая", - пересказывает Вика разговор с милиционером. - Пускай я е***утая буду, вы за собой смотрите».
С дядей Вика общается. Когда он приходит в гости, то спрашивает, зачем Вика «лезла в протесты», и жалуется, что на работе над ним «смеются, потому что племянница - змагарка». А Вика не понимает, «как можно было ради премии в 800 рублей разгонять протесты».
«Им за радость это - выйти кого-то отлупить, по морде дать. У меня была пара знакомых. Их поставили перед фактом: либо увольняетесь, либо едете на протесты. Три человека ушли. А дядя непробиваемый сидит».
Викин срок закончится в следующем году. Она думает о предстоящих президентских выборах и волнуется за то, как это время переживут политические заключенные. Но главная забота сейчас - чтобы ребенок остался в семье.