Как устроен «мясной штурм» изнутри: свидетельства российского военного, который участвовал в таких атаках в Украине

8 ноября 2023 в 1699464120
«Зеркало»

Максиму (имя изменено) 28 лет. Он проходил срочную службу в российской армии как десантник, а осенью 2022 года по мобилизации попал на войну в Украину. В 2023 году ушел в отпуск, обратился в проект «Идите лесом» (помогает россиянам, которые не хотят идти на войну с Украиной) и уехал из России. «Служба поддержки» публикует его рассказ о «мясных штурмах».

Осторожно, в тексте есть сцены жестокости.

Словосочетание «мясные штурмы» стало активно использоваться во время атак наемников ЧВК Вагнера - бывших заключенных российских колоний - на Бахмут. Оно означает штурм пехотой без поддержки других родов войск, что приводит к огромным потерям. Сейчас эту тактику россияне используют и на Авдеевском направлении. Как это все устроено, рассказал бывший военнослужащий российской армии, воевавший в Украине.

Подготовка к штурму

Максим рассказал, что рядовым солдатам о штурме сообщают за 12−24 часа до выезда. За это время они должны привести в порядок экипировку, собрать еду и воду, теплые вещи.

«Бывает у людей перед штурмом истерическое состояние. Например, человек трясется и говорит: "Я не пойду, я не пойду, я не пойду". Ты думаешь: "Ну х*й с тобой", - и идешь без него, потому что, а че с ним делать? У тебя выбора нет: ты либо его тащишь с собой и ты нянечка, которая несет с собой груз. Либо можешь расстрелять его на месте, если духа хватит», - говорит Максим.

«Был приказ (вероятно, неофициальный. - Прим. СП): кто отступает - можете расстреливать. Но я такого никогда не делал, пытался с человеком общаться. Мы таких людей через начальников пытались переводить в другие подразделения», - утверждает он.

Максим был командиром отделения, поэтому о штурме узнавал раньше других. После этого, говорит, как правило, собирал подчиненных на «пятиминутку» - обсуждение штурма.

«То, что солдатам перед штурмом дают наркотики, - это все бред полный. Я не знаю, кто эту х**ню придумывает. Если у меня в отделении человек выпил перед штурмом больше там 100 грамм - я сделаю все, чтобы он после этого штурма понял, что он сделал не так. Я его жизнь превращу [в ад]. Ни один человек, который реально там хочет выжить, не позволит себе такого. Вот после - да, бухай, вообще делай что хочешь», - говорит Максим.

Сам он, утверждает, перед штурмом даже книги не читал, только иногда свои стихи сослуживцам.

Штурм

На «мясной штурм» обычно выдвигается несколько машин, примерно по 30 человек в каждой. За 2−3 км до «нуля» - то есть линии максимального соприкосновения - машины уже начинают обстреливать.

«Привет Илону Маску, спасибо за спутники (ВСУ используют для связи систему Starlink). Становится не очень, когда знаешь, что тебя уже ждут», - говорит Максим.

Прибыв на место, военные размещаются по окопам. У Максима в подчинении было восемь человек, шесть из них с ним вместе шли на штурм. Максим заранее спрашивал у командира, где они будут дислоцироваться и какой участок он может выбрать. По его словам, на участке в 200 метров перед штурмом могли разместиться до 80 человек.

«До первого штурма вообще никто не понимает, что это такое. Я был инструктором по стрельбе, проводил занятия для двух рот. И я видел, что люди, которые понимают, куда они пришли, - их максимум 20%. Они понимают, что им надо готовиться, быть в хорошей физической форме, от этого зависит твоя жизнь. А есть люди, которые "да и так сойдет". Таких большинство», - описывает он ситуацию.

Штурмовать, как правило, приходится противника, который сидит в окопе и имеет преимущество - в том числе из-за разницы высот. Поэтому солдаты ищут возможность подойти незаметно или ползти. Если идти - неважно, в полный рост или пригнувшись, тебя увидят. Когда начинается стрельба, некоторые теряются и стоят на месте, а это, по словам Максима, «верная смерть».

Если в окопе сидит хорошо замаскированный военный с пулеметом и уже ждет наступления, он подпускает штурмовиков на 10−20 метров и одной очередью может убить сразу несколько человек.

Методы «мясных штурмов»

«Если группу ведет нормальный человек - он знает, что у него противник за 50−100 метров, он либо будет с флангов заходить, либо ползти на противника и пытаться закинуть ему, допустим, гранату. Но сложно, б**ть, морально, просто знать, что у тебя там вот сидит чувак и тебе надо к нему, с**а, подползти, закинуть гранату, а потом встать и побежать на него. Такого, что ты высовываешься из-за какого-то укрытия и противника лицом к лицу увидел, - это большая редкость».

Максим признается, что его штурмовики добавляли к обычному оружию поражающие элементы.

«Мы делали такие вещи, как всякие террористы. Потому что мы понимали, что это нам может помочь. Допустим, берешь снаряд от РПГ (ручной противотанковый гранатомет) и гвоздей туда закидываешь. Прямо сверху скотчем гвозди приматываешь. И когда стреляешь в какую-нибудь точку, она разрывается и гвозди разлетаются, а они от взрыва каленые. Представьте, что будет, если в кого-то попадет».

После штурма

В «мясном штурме», по словам Максима, всегда потери 3 к 1. На одного защищающегося убитого и раненого приходится три убитых и раненых штурмовика.

Часто потери больше из-за того, что на штурмы бросают плохо обученных мобилизованных. Максим это называет «естественный отбор».

Говорит, что когда обучал своих подчиненных, сразу понимал, «кто переживет один штурм, а кто - два-три». Люди старше 40, по его словам, практически обречены: «у них нет подготовки, плохая стрессоустойчивость».

После того как займут позиции, штурмовики «держат» захваченный участок несколько суток - пока не подойдет обычная пехота и не сменит их.