«Цинично и низко». Пережившие сексуализированное насилие на войне пытаются добиться хоть какой-то справедливости — но с этим все сложно
19 июня 2024 в 1718794500
«Зеркало»
Выжившие после пережитого сексуализированного насилия во время войн редко получают полноценные компенсации. Более того, пострадавшие вынуждены годами судиться, чтобы добиться справедливости хотя бы в какой-то форме. Насильники и государства в то же время избегают ответственности. В Международный день борьбы за ликвидацию сексуализированного насилия в условиях конфликта, который отмечается 19 июня, «Настоящее время» рассказало, как выжившие борются за репарации и почему их права трудно защитить. Мы частично пересказываем этот текст.
Женщин в российском плену шантажируют детьми и заставляют оголяться. Дальше - кому как «повезет»
Одной из главных активисток и правозащитниц в Украине, которые борются за права переживших насилие со стороны российских военных, остается Людмила Гусейнова. С 2014 года она возила гуманитарную помощь детям, оставшимся без родителей, в прифронтовые районы. Боевики самопровозглашенной ДНР похитили Гусейнову в 2019 году - так она оказалась в тюрьме «Изоляция», контролируемой российскими военными.
В плену Гусейнова провела три года. Все это время ее, как и многих других, боевики подвергали пыткам и сексуализированному насилию.
- Через принуждение к оголению 100% на «Изоляции» прошли все, просто все, - говорит украинка. - А дальше - нельзя сказать, кому как повезло, потому что это будет звучать цинично, - дальше [насилию подвергали] многих людей. Женщин шантажировали, так сказать, возможностью увидеть или услышать детей. Это так цинично и низко, это противно.
Освободили Гусейнову в рамках «женского обмена» пленными в октябре 2022 года. Тогда Россия вернула в Украину 108 женщин. После освобождения Гусейнова подала жалобу против России в прокуратуру Украины и в Европейский суд по правам человека. По ее словам, в плену у нее развились хронические болезни из-за негуманных условий содержания (и это если не считать психологические и физические травмы).
- Одно из моих желаний - чтобы эти люди были наказаны. <…> Я указала там [в жалобе] все, что происходило: и незаконное содержание, и бесчеловечные условия, и эти факты сексуализированного насилия, и невозможность получить какую-либо медицинскую помощь, невозможность правовой защиты, - перечисляет Гусейнова.
Никаких репараций или помощи она тем не менее не получила до сих пор. Сейчас активистка пытается добиться выплат и наказания насильников не только по своему делу, но и по делам других выживших.
Украина запускает программы с компенсациями. Но они небольшие, а Россию нельзя заставить платить
В апреле 2024 года омбудсмен Украины Дмитрий Лубинец рассказал о запуске программы по выплате так называемых промежуточных репараций. Они предусмотрены для людей, которые пережили сексуализированное насилие со стороны российских военных в ходе войны. Согласно заявлению, Global Survivors Fund выплатит до 500 пострадавшим единовременную компенсацию в размере 3000 евро. Первая леди Елена Зеленская назвала эту программу «важным шагом к установлению справедливости».
При этом украинские власти и правозащитники будут добиваться выплаты полноценных репараций со стороны России. Об этом «Настоящему времени» ранее рассказывала глава Управления по расследованию преступлений, связанных с сексуализированным насилием во время войны при Генпрокуратуре Ирина Диденко.
Старший советник по репарациям и правосудию переходного периода в Международной организации по миграции Игорь Цветковский сотрудничает с властями и НКО в поствоенных странах с похожим опытом. Сейчас он работает в Украине. По словам Цветковского, страна может получить репарации от России гораздо быстрее, чем это происходит в других войнах - все благодаря активной международной поддержке.
- Долгий путь - ждать окончания Международного суда ООН. Украине также нужно выиграть это дело, что тоже требует усилий. Более короткий путь - если государства-союзники конфискуют либо проценты от инвестирования, либо полную стоимость [замороженных российских] активов, - объясняет Цветковский. - Существует и третий, экспериментальный путь - использование замороженных активов без конфискации. Их можно использовать в качестве залога для погашения облигаций по репарациям и восстановлению Украины. Поэтому перспектива того, что Россия заплатит репарации за нанесенный Украине ущерб, в том числе пострадавшим от сексуального насилия, ближе, чем может показаться. И сейчас это более вероятно, чем в других местах.
Еще одна форма репараций, которой добиваются правозащитники, это признание пострадавших жертвами военных преступлений.
- Речь идет не только о возмещении ущерба и определенной денежной компенсации, речь идет и о других формах репараций в соответствии с международным правом. <…> И для людей даже не столько наказание преступника важно, сколько гарантия того, что они в дальнейшем будут в безопасности, гарантия того, что они смогут получить соответствующий комплекс услуг ради восстановления и поддержки в том обществе, в котором они живут, - говорит юристка и глава «ЮрФем» Кристина Кит.
С начала полномасштабного вторжения России в Украину Управление по расследованию военных преступлений, связанных с сексуализированным насилием, при Генпрокуратуре ведет около 300 дел. Некоторые пережившие сексуализированное насилие не хотят обращаться за помощью в правоохранительные органы из-за того, что в таком случае будет необходимо постоянно вспоминать пережитое и рассказывать о нем. А это нередко приводит к дополнительной ретравматизации.
Опыт других войн не обнадеживает. Пострадавшие ждут десятки лет - даже не денег, а хотя бы извинений
Прошло уже почти 30 лет после окончания войны в Боснии и Герцеговине. Однако пережившие сексуализированное насилие со стороны военных до сих пор не получили необходимую поддержку и защиту.
Одна из таких пострадавших - Алма (имя изменено). Военные армии Республики Сербской (ВРС) изнасиловали ее во время осады Сараево в 1993 году. Тогда женщине было 32 года. Примерно столько же лет она добивается репараций в судах.
В 2015 году военного, который изнасиловал Алму, приговорили к восьми годам лишения свободы за совершенное преступление. Его также обязали выплатить пострадавшей около 16 тысяч долларов. Этих денег она не получила: осужденный заявил, что у него их нет.
После этого Алма обратилась в организацию Trial International - там ей помогли подать жалобу в Комитет ООН против пыток. Только в 2019 году он обязал государство Боснии и Герцеговины выплатить Алме компенсацию и принести ей официальные извинения. Этого не произошло до сих пор.
- Со времени, когда было вынесено это решение, стало очевидно, что созданная рабочая группа, которая должна была составить стратегический план действий по исполнению [решения ООН], была несостоятельной. Решение несколько раз заслушивалось перед Советом министров [Боснии и Герцеговины], который не проявил никакого политического консенсуса ни по поводу внедрения, ни по поводу исполнения рекомендаций Комитета ООН. И это показывает реальное состояние готовности политиков разбираться с нашим военным прошлым, - уверена юристка Айна Махмич, представлявшая Алму в ООН.
Пострадавших, как Алма, женщин в Боснии и Герцеговине насчитывается до 20 тысяч (а по некоторым оценкам и до 50). За преступления в их отношении осудили лишь 150 военных.
По словам специалиста по репарациям Игоря Цветковского, усилия в странах бывшей Югославии были сосредоточены скорее на уголовных процессах, чем на репарациях пережившим. При этом он отмечает, что идеальной модели репараций в таких случаях, пожалуй, пока не существует во всем мире.