Политик Валерий Цепкало предложил во время одного из стримов выкупать политзаключенных, находящихся в белорусских тюрьмах и колониях: «Можно взять десятую часть из того, что было выделено для Беларуси, и выкупить женщин, выкупить ту же Марию Колесникову». Эта практика не нова: Восточная Германия уже зарабатывала деньги на «продаже» политических оппонентов. Рассказываем, сколько человек таким образом обрели свободу и сколько денег за них получил авторитарный режим.
Первые переговоры: от тысячи до восьми человек
После падения нацистской Германии союзники разделили страну на четыре оккупационные зоны. Но цели, задачи и понимание будущего Европы и всего мира у них оказались диаметрально противоположными. Логика событий подталкивала противников к созданию «своих» Германий, которые могли бы претендовать на роль выразителя идей всей немецкой нации. В итоге в мае 1949-го на западе появилась Федеративная республика Германия (ФРГ), в октябре на востоке — Германская демократическая республика (ГДР).
Каждая из них пошла по своему пути развития. В ФРГ начались реформы — этот период получил название «немецкое экономическое чудо». Страна на глазах превращалась в одну из наиболее развитых в Европе. Выборы в Западной Германии проходили демократичным путем, страна стала частью западного мира.
ГДР, управляемая правящей СЕПГ (Социалистическая единая партия Германии), превратилась в авторитарное государство под контролем Кремля. Там проходили безальтернативные выборы (СЕПГ и ее партии-сателлиты выдвигали единый и единственный избирательный список), а уже в феврале 1950-го в стране появилось Штази — сокращенное название Министерства государственной безопасности ГДР (Ministerium für Staatssicherheit). Созданное по образцу Министерства государственной безопасности СССР, оно было органом тайной полиции, подконтрольным СЕПГ.
Число политических заключенных в ГДР за десятилетия оценивается примерно в 200 тысяч человек. Арестом и допросами таких людей занималось Штази. Их целью было получение признания, ради чего нередко применялись пытки — как физические, так и психологические.
Люди годами находились в заключении. Но некоторым повезло. Они смогли выйти на свободу и даже покинуть страну. Это произошло благодаря секретной практике, называвшейся Häftlingsfreikauf, что дословно переводится как «выкуп заключенных». Впервые о ней заговорили в начале 1960-х. К тому времени Берлин разделила стена — отношения двух государств, а также экономические контакты находились практически на нулевой отметке. Поэтому переговоры шли неофициально.
Вообще идея выкупа возникла у представителей Евангелической церкви Германии. Президент ее Совета, Курт Шарф, обратился в Федеральное министерство экономики и попросил уточнить в связи с переговорами о межзональной торговле: можно ли освободить политзаключенных в обмен на экономические платежи из ФРГ в ГДР. Сотрудники министерства озвучили предложение, но конкретного ответа не получили.
Спустя некоторое время в Министерство экономики обратилась частная благотворительная организация Helfende Hände (с немецкого «Руки помощи») из Гамбурга, представители которой выступили с аналогичным предложением. Для контакта им рекомендовали адвоката из Восточного Берлина Вольфганга Фогеля, сотрудничавшего со Штази. В 1962-м он уже организовал известный обмен американского пилота Фрэнсиса Гари Паэурса на советского разведчика Рудольфа Абеля (об этом эпизоде рассказывалось в знаменитом фильме «Шпионский мост» с Томом Хэнксом), а в будущем участвовал в подготовке обмена 150 агентов разведок из 23 стран мира.
Фогель пообещал передать эту информацию правительству ГДР. Там хотели поправить свое финансовое положение, а также немного улучшить репутацию, потому согласились. Генеральный прокурор ГДР передал юристу, что его страна готова вести такие дискуссии и уполномочил его сообщить об этом ФРГ. Для контактов Фогель выбрал адвоката из Западного Берлина Юргена Штанге, с которым он ранее вел переговоры о политических заключенных.
Не с первой попытки, но тот смог достучаться до западнонемецких чиновников. Министр по общегерманским делам Райнер Барцель признал политическую важность этого вопроса и заявил, что возьмет на себя ответственность за него. Он договорился с канцлером Конрадом Аденауэром, который уполномочил его вести переговоры по проекту.
Непосредственно же секретные переговоры начал Людвиг Релинген, тогда работавший личным советником Барцеля. В интервью Spiegel он рассказывал, что наиболее мучительным вопросом был выбор заключенных. В течение нескольких недель Релингер изучал дела около 12 тысяч человек, содержавшихся в тюрьмах ГДР. «За каждым файлом стоял человек, это было ужасно», — говорит Релингер, сжимая во время интервью бумаги на коленях. Первоначально ГДР согласилась «продать» 1 тысячу заключенных, но постепенно сократила свое предложение сначала до 500, затем до 100, затем до десяти человек. В итоге в списке осталось только восемь политзаключенных.
Из разовой компании — в долгосрочный проект
Следующим вопросом был размер оплаты. Эти переговоры также вел Релингер. ГДР, в том числе, представлял Фогель. В конце концов стороны договорились о 40 тысячах немецких марок за каждого заключенного (около 10 тысяч долларов по тогдашнему курсу). Общая сумма составила 320 тысяч (80 тысяч долларов).
Передать их официально не было возможности: обе страны не хотели афишировать свои переговоры. Да и в условиях холодной войны никаких отношений между ними формально не было. Поэтому Релинген обернул деньги коричневой бумагой и передал их Штанге, который сел в вагон городской электрички, шедшей из Западного в Восточный Берлин. После получения денег на востоке Штанге вывез восьмерых человек в Западный Берлин этим же путем.
Благодаря операции на свободу, среди прочих, вышел плотник Курт Шульц. Его без видимых причин приговорили к смертной казни, которую затем заменили пожизненным заключением. Шульц провел в тюрьме более десяти лет. Когда мужчину доставили в офис Штанге, недавний заключенный испытал шок, что кто-то вообще вспомнил о нем — и потерял сознание. Когда Релингену рассказали об этом коллеги (он намеренно не присутствовал на таких встречах), политик не смог сдержать слез.
Вскоре на горизонте опять появились представители Евангелической церкви — наша история начиналась именно с их инициативы. Президент ее Совета Курт Шарф без ведома федерального правительства отправил своего советника к адвокату Фогелю. Они договорились об освобождении еще 100 заключенных. Часть из них отпустили домой в ГДР, других через Западный Берлин отправили в ФРГ.
Взамен церковь обязалась закупать и передавать на восток хозяйственные товары, в которых была заинтересована ГДР. Речь шла о потребительских товарах для населения, технике для сельского хозяйства и промышленности. Но покупка этих вещей истощила финансовые ресурсы церкви. Вместе с католиками евангелисты обратились за помощью к государству. Новый канцлер Людвиг Эрхард, сменивший Аденауэра, поддержал эту идею и поручил найти деньги.
Это произошло в 1964-м. В результате кампания по выкупу политзаключенных, воспринимавшаяся первоначально как разовая, стала долгосрочной. Релингер, а затем и его преемники еще не раз составляли список заключенных и договаривались о цене. Процедура повторялась каждый год, что было принципиальной позицией всех западногерманских канцлеров.
До 1989-го, когда начался процесс объединения страны и политзаключенные исчезли, на свободу таким образом вышли 33 755 человек. Кроме них, Запад заплатил еще примерно за 250 тысяч человек, желавших покинуть страну.
Деньги на допинг
У каждого из освобожденных была своя история. За освобождение студента Бенедикта фон Хенсброха, который был родственником королевы Бельгии, ГДР требовала больше миллиона долларов. Парня приговорили к десяти годам исправительных работ за то, что он помогал людям бежать из Восточной Германии.
Профессиональный велосипедист Гарри Зайдель бежал из Восточной Германии в 1961-м вскоре после возведения Стены, а в следующем году госбезопасность ГДР поймала его при попытке вывезти бывших сограждан через туннель. Зайдель получил пожизненный срок — и был выкуплен в 1966-м.
Журналист Карл-Хайнц Притц, пытавшийся бежать в Западный Берлин, провел в тюрьме восемь лет. «Его пытали — он не рассказывал, как именно, но здоровья он лишился. Думаю, что он много дней не видел дневного света», — рассказывала его дочь. Затем его также выкупили — и в 1969-м выпустили из ГДР на вокзале берлинской городской железной дороги на Фридрихштрассе, который располагался на границе между Восточным и Западным Берлином.
Но вообще передача политзаключенных проходила в самых разнообразных ситуациях. Их обменивали в метро или посылали через границу на автобусах. При пересечении границы регистрационные номера у последних — как в настоящих шпионских фильмах — переставлялись нажатием кнопки. Западным властям политзаключенных передавали на неприметных стоянках или даже в лесу. Главным было сделать это до попадания в специальный лагерь беженцев — тогда бы об операции узнала пресса.
Оплата осуществлялась не только деньгами. ФРГ вскоре поменяла формат и начала передавать на восток товары, чтобы решить вопрос дефицита, существовавшего в ГДР. За политзаключенных платили тропическими фруктами, зерном, нефтью, алмазами, медью. Правда, большинство товаров до местных жителей не доходило. Власти Восточной Германии перепродавали их на мировом рынке, пополняя свои валютные счета.
Всего ГДР заработала на политзеках 3,4 — 4 миллиарда немецких марок. Курс марки за годы существенно менялся: если в начале 1960-х за одну марку давали 0,25 доллара, то в конце 1980-х — в два раза больше. Кроме того, существуют альтернативные мнения, что выплаты составляли даже 8 млрд марок.
Уже после объединения Германии в обществе обсуждался этический вопрос: стоило ли проводить выплаты? Ведь ФРГ таким образом спонсировала авторитарный режим, который благодаря регулярным поступлениям валюты стабилизировал ситуацию в экономике. Выкуп политзаключенных ослаблял давление на власти, а также давал последним повод ужесточить репрессии. Например, в 1979 году срок лишения свободы за «незаконное пересечение границы» увеличили с пяти до восьми лет. Из ГДР уезжала ее элита. «Эрих, свет выключи последним», — шутили там, намекая на главу Восточной Германии Эриха Хонеккера.
Кроме того, историки выяснили, что полученные деньги в первую очередь вкладывались в совершенствование системы допинг-анализа ГДР. По словам специалистов, получилось, что «Запад частично финансировал соревновательную спортивную систему в ГДР и анализ допинга на Востоке».
Впрочем, программа помогла спасти жизнь и здоровье тысячам восточных немцев. А значит, уже потому имела право на существование.