В Зельве, похоже, пропал бюст белорусской поэтессы Ларисы Гениюш, который был установлен на территории местной православной церкви, — тот самый, что требовала снести провластная активистка Ольга Бондарева, но получила отказ от местных властей. Главная ее претензия к памятнику Гениюш заключалась в том, что та во время войны якобы сотрудничала с нацистами (мы подробно рассказывали, почему это не совсем правда). Между тем улицы многих белорусских городов до сих пор названы в честь настоящих палачей, на совести которых загубленные жизни тысяч белорусов. Рассказываем об этих деятелях.
«Не допускать обжалования приговоров и приводить их в исполнение немедленно»
Репрессии в Советском Союзе начались практически сразу после прихода большевиков к власти. На новый уровень они вышли в 1934 году. 1 декабря был убит Сергей Киров — один из соратников Иосифа Сталина (в честь первого из них названы улицы по всей Беларуси, но с нашей страной он никак не связан). Это стало поводом для начала террора. В тот же день появилось постановление «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик», которое сыграло важную роль в организации и юридическом обеспечении массовых репрессий.
Расследование и рассмотрение дел о «террористических организациях и террористических актах против работников советской власти» (все или практически все из них были сфабрикованы) теперь предусматривалось:
- заканчивать не более чем за десять дней;
- обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде;
- слушать дела без участия сторон;
- не допускать кассационного обжалования приговоров и подачи ходатайств о помиловании;
- приводить приговор в исполнение немедленно.
В обществе начал раскручиваться маховик террора, пик которого пришелся на 1937−1938 годы. Разрабатывал этот документ Иосиф Сталин, а подписал его Михаил Калинин, бывший председателем Центрального исполнительного комитета (ЦИК) СССР. В честь этого человека в Минске названы площадь (на ней стоит и памятник), улица и переулок.
Идеи, ставшие реальностью в 1934-м, появились не на пустом месте. У истоков их идеологического обоснования стояли два человека. Один из них — Владимир Ленин, который всего лишь раз был на территории Беларуси, да и то проездом. Но улицы и памятники (несколько сотен) в его честь находятся во всех городах Беларуси.
В 1919-м Ленин согласился на провозглашение БССР. Но не прошло и двух месяцев, как забрал у нее восточные территории и согласился на ее слияние с Литвой. Позже он разделил белорусские территории с Польшей, а вновь созданная БССР не получила никакой фактической самостоятельности.
Но главное в другом. Еще ранее, в 1902-м, Ленин писал: «Нисколько не отрицая в принципе насилия и террора, мы требовали работы над подготовкой таких форм насилия, которые бы рассчитывали на непосредственное участие массы и обеспечивали бы это участие. Мы не закрываем глаз на трудность этой задачи, но мы твердо и упорно будем работать над ней, не смущаясь возражениями, что это — „неопределенно далекое будущее“».
Речь шла не об индивидуальном терроре активистов против представителей власти (в начале ХХ века его практиковали и эсеры, другая политическая партия), а о массовом терроре беднейших людей против среднего класса и «богачей». Его реализация началась после прихода большевиков к власти. В число врагов априори записывали всех людей других классов — только на основании того, что они не входили в партию большевиков или не представляли пролетариат.
Действия Ленина привели к тому, что это насилие постепенно стало тотальным, всеобъемлющим, то есть опирающимся не на поступки людей, а на их принадлежность к социальной группе. Адольф Гитлер и Иосиф Сталин лишь следовали по проложенному им пути, развивая и совершенствуя его методы.
На практике же идеи Ленина реализовывал Феликс Дзержинский, родившийся в родовом имении Дзержиново (находится в 15 километрах от городского поселка Ивенец Воложинского района), но никогда не считавший себя белорусом. Улицы, названные в его честь, есть во многих белорусских городах (в Минске — целый проспект, проходящий через всю юго-западную часть города).
Основатель и первый руководитель Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК, будущий НКВД-КГБ), он стал одним из создателей советской репрессивной машины, уничтожившей миллионы ни в чем не повинных людей. Именно при нем в работе спецслужб стал доминировать классовый принцип, который был возведен в абсолют во время Большого террора.
«Расстрелять 3 тысячи человек как наиболее враждебных»
Кроме того, в белорусской столице хватает и других примеров, когда улицы называли в честь палачей.
В 1932−1937 годах БССР возглавлял Николай Гикало — улица в честь него находится около столичного ЦУМа. При нем было сфабриковано дело о мифическом «Белорусском национальном центре» — по нему проходили более 100 человек, среди которых были деятели белорусского национального движения Симон Рак-Михайловский, Павел Волошин, Игнат Дворчанин и другие. Позднее все его участники были реабилитированы. К сожалению, большинство из них — посмертно.
В 1937-м, уже работая в Украине, Гикало активно участвовал в массовых репрессиях.
«Ориентировочно намечено две тысячи к расстрелу, четыре тысячи к высылке. На указанное количество учтенных кулаков и уголовников по каждому персонально заканчивается подбор и оформление фактического материала. По линии НКВД есть указание включить в операцию другие категории активного контрреволюционного элемента. Тройка приступает к рассмотрению дел учтенных», — эту шифрограмму в адрес Сталина подписал именно Гикало. Речь в ней идет о расстрелах кулаков — зажиточных крестьян. Спустя год расстреляли уже его самого.
Преемником Гикало в БССР стал Василий Шарангович, возглавлявший республику с марта по июль 1937-го. Улица в честь него есть в минском микрорайоне Сухарево. Именно на это время пришелся пик сталинских репрессий.
Известна телеграмма, отправленная Шаранговичем Сталину. В ней отмечалось следующее: «На Вашу телеграмму от 3 июля сообщаем, что нами учтено ранее высланных и возвратившихся кулаков и уголовников в Белоруссии 12 800 человек, из этого количества предлагаем расстрелять 3 тыс. человек, как наиболее враждебных и ведущих активную контрреволюционную работу и выслать из пределов Белоруссии 9800 человек менее активных, но враждебных элементов». Речь вновь идет в том числе о кулаках — наиболее зажиточных белорусских крестьянах, элите нации.
Кстати, на этом документе есть и подпись упоминаемого выше Калинина. Шаранговича, как и Гикало, также расстреляли — только уже в следующем году.
В июне 1938-го БССР возглавил Пантелеймон Пономаренко — он руководил республикой до 1947-го. В честь него в Минске также названа улица, которая проходит перпендикулярно проспектам Пушкина и Жукова. Этот политик также подписывал шифровки, в которых просил Сталина увеличить количество репрессированных для БССР по первой категории (расстрел).
Вот фрагмент письма, которое Пономаренко написал Сталину в 1938-м: «В отношении Янки Купалы имеется 41 показание, в большинстве прямые; Якуба Коласа — 31 показание; [Кондрата] Крапивы — 12 показаний и так далее. По количеству и качеству изобличающего материала, а также по известным нам фактам их работы, они, безусловно, подлежат аресту и суду как враги народа. В частности, Наркомвнудел Белоруссии (речь об НКВД. — Прим. ред.) запросил из центра санкцию на арест Купалы и Коласа уже давно, но санкция пока не дана».
Автор письма называл Купалу и Коласа «профашистскими писателями». Он упоминал, что кроме них есть показания на Петруся Бровку, Петра Глебку, Змитрока Бядулю и других — фактически на всех немногочисленных писателей, еще оставшихся на свободе после массового террора 1937-го. Будь идея Пономаренко реализована, белорусская литература была бы уничтожена полностью. Писателей спасло лишь чудо: Сталин не дал делу ход.
Создатели БССР, не признававшие существование белорусов
Говоря о палачах белорусского народа, нельзя не вспомнить еще о нескольких людях: Вильгельме Кнорине, Карле Ландере и Александре Мясникове. Казалось бы, первые двое сами стали жертвами сталинских репрессий: были расстреляны, а затем реабилитированы. Их коллега Александр Мясников погиб в авиакатастрофе еще в 1920-е, до пика чисток.
В честь Кнорина в Минске названа улица, что идет от метро «Парк Челюскинцев» в сторону микрорайона Зеленый Луг, в честь Мясникова — улица и площадь, расположенные недалеко от железнодорожного вокзала и площади Независимости, в честь Ландера — улица в микрорайоне Курасовщина.
Эти люди тоже оставили в белорусской истории черный след.
До Первой мировой войны они никак не были связаны с нашей страной. Белорусского языка они не знали, были представителями других народов: Кнорин и Ландер — латышами, Мясников (настоящая фамилия Мясникян) — армянином. Но с началом революции 1917-го они стали во главе белорусских большевиков. Среди жителей нашей страны эта партия не пользовалась популярностью. Но ее лозунги были востребованы среди фронтовиков, а на территории Беларуси тогда стояли воинские части (продолжалась Первая мировая война).
Идея белорусской государственности была чуждой для этих людей. Они выступали против независимости или даже автономии Беларуси. «Мы считаем, что белорусы не являются отдельной нацией и что те этнографические особенности, которые их отделяют от остальных русских, должны быть изжиты. Нашей задачей является не создание новых наций, а уничтожение старых национальных рогаток», — писал Кнорин в 1918 году (цитата из его книги «Избранные статьи и речи», опубликованной в 1990-м).
Именно лидеры белорусских большевиков разогнали в 1917-м Первый Всебелорусский съезд. Делегатов на него перед этим выбирали по всей стране и среди национальных белорусских организаций. Часть выступала за автономию и даже за независимость Беларуси, другие отстаивали связь с Россией. Участники съезда успели принять компромиссное решение: признать за белорусами право на самоопределение и установление демократических форм правления, после чего большевики силой сорвали собрание — никаких затрагивавших интересы России решений принять на нем не успели, но это никого не интересовало.
Вскоре делегаты встретились нелегально и выбрали Раду Всебелорусского съезда, позже ставшую Радой БНР. Мясников и Кнорин (Ландера к тому времени отозвали в Россию) стали противниками Белорусской Народной Республики. Единственное, что можно поставить им в заслугу, — четкое выполнение команд центра. Когда в Москве решили создать Белорусскую Советскую Социалистическую Республику, они взяли под козырек и стали выполнять это решение, несмотря на свои убеждения о том, что белорусов не существует.
В разные годы оба возглавляли партию большевиков Беларуси и проводили политику центра. Именно при Кнорине было потоплено в крови Слуцкое восстание, участники которого хотели восстановить БНР. Ландер же организовывал Красный террор в Донской области и на Северном Кавказе.
Однако похоже, что с точки зрения современных белорусских властей все эти люди имеют большее значение для истории и культуры нашей страны, чем Лариса Гениюш.
Читайте также
