Спортивный журналист, бывший политзаключенный и блогер Александр Ивулин проиграл в шахматы писателю Саше Филипенко и позвонил пропагандисту Андрею Муковозчику. Признался, что тот является его моральным камертоном, и спросил — возьмут ли его на работу в «СБ. Беларусь сегодня». Видео звонка вышло на YouTube-канале Ивулина «ЧестнОК».
Ивулин позвонил Муковозчику, спросил, знает ли тот его.
— Знаю, как не знать-то, — ответил Муковозчик.
— Супер, приятно очень, что знаете. Смотрите, думаю я, возвращаться пора в Беларусь. Может, в «Советскую Беларусь» (газета администрации Александра Лукашенко «СБ. Беларусь сегодня». — Прим. ред.) попробовать. Как думаете, есть шансы у меня хотя бы в раздел спорта к Канашицу (Сергей Канашиц, редактор отдела спорта этой газеты. — Прим. ред.) какому-нибудь?
— Ну, шансы есть всегда. Надежда умирает последней.
— Ну вот вы говорите, как тексты Сергея Канашица.
— Ну так чего вы мне тогда? Это к Канашицу вопросы тогда, наверное?
— Нет, Андрей Николаевич, просто вы всегда для меня были моральным ориентиром, камертоном. Ваши тексты просто топовый топ.
— Вы скажите, вы разговор наш пишете, не пишете?
— Конечно да.
— Ясно. А потом вы из него вырежете?
— Вы знаете, как «ЧестнОК» работает? «По-честноку».
— Я не следил за вашим творчеством сильно, честно скажу. Не следил за вашим творчеством последних, я имею в виду, времен.
— Ну, пока я с Александром Хацкевичем поговорил. Знаете такого футболиста? — спросил Ивулин.
— Да, конечно. Так. Понятно. Какие вы ему вопросы задавали и про что беседа была?
— Мы о Беларуси говорили много, о футболе нашем. Как вам, кстати, наш футбол?
— А-ха-ха. Мне трудно отвечать на этот вопрос.
— Насколько вам нужны в «СБ» кадры?
— Пфф. Настолько, чтобы вот просто брать человека с улицы или отчаянно нуждаться в журналисте Ивулине — вот настолько нам кадры не нужны. Но, поскольку вы человек небесталанный, то, с другой стороны, я опять же скажу свое личное мнение.
Я считаю, что таланту всегда можно найти нужное применение — во-первых. Во-вторых, для того, собственно, Богом и дана молодость, чтобы делать ошибки и на них учиться. Я бы хотел с вами поговорить глаза в глаза и сделать свой вывод — вот вы действительно что-то осознали, что-то поняли за это время или нет.
— Так, как я понимаю, это как кейс с Романом Протасевичем получается? Он осознал, осмыслил, понял.
— Он помилован. Нашим, моим верховным главнокомандующим. Обсуждать приказ верховного я не хочу, не буду. И это точно не ваш случай. Я не вижу возражений против вашего возвращения. Я даже не вижу возражений против вашей работы в «СБ».
— Просто еще товарищ у меня есть — Саша Филипенко. Он колонки классные пишет. Может, и ему как бы получилось…
— Филипенко? Это который блудный сын?
— Бывший сын, бывший («Бывший сын», роман Филипенко. — Прим. ред.).
— Это который якобы писатель? Швейцария. «Красный Крест». Все вот это вот?
— Ну да. Книжки его в Австрии переводят на немецкий. Ну, фашист такой.
— «Фашист» это вы сказали, а не я. С Сашей Филипенко — нет. У меня как бы разговор с ним был бы другой. Не такой, как с вами.
