Сегодня Беларусь отмечает годовщину страшного события. 84 года назад, в ночь с 29 на 30 октября, в Минске были расстреляны более 100 представителей белорусской элиты. Это событие вошло в историю как «Ночь расстрелянных поэтов».
Как удалось установить их имена? Благодаря «Списку лиц, подлежащих суду военной коллегии Верховного суда СССР», который исследователи нашли в Архиве президента России. Этот документ подписали глава СССР Иосиф Сталин, глава правительства Вячеслав Молотов, члены Политбюро Лазарь Каганович и Климент Ворошилов, нарком (министр) внутренних дел Николай Ежов (позднее его самого расстреляли)
В этом документе были и национальные разделы. В белорусский были включены фамилии 103 «врагов народа», осужденных к расстрелу, а также шести, которых предлагалось отправить в лагеря на 10 и больше лет. Его подписали Сталин, Молотов и Владимир Цесарский, высокопоставленный сотрудник НКВД (спустя три года его расстреляют и до сих пор не реабилитируют).
В Минске местные чекисты дополнили этот список. В итоге в него попали 132 человека.
Среди них 22 литератора. Это Платон Головач, Михась Чарот, Алесь Дудар, Михась Зарецкий, Василий Коваль, Валерий Моряков, Василий Сташевский, Михаил Камыш, Мойсей Кульбак и другие.
Например, Алесь Дудар первым перевел на белорусский язык поэму Пушкина «Евгений Онегин». Исследовательница Анна Северинец нашла его архив буквально несколько лет назад, в 2017-м. После этого перевод Дудара появился в печати (до этого считалось, что первенство принадлежит Аркадию Кулешову).
Мойсей Кульбак писал на идиш стихи и прозу. В последние годы появились переводы его романов «Панядзелак» и «Мэсія з роду Эфраіма» на белорусский язык. Их публикацию финансово поддержал основатель TUT.BY Юрий Зиссер.
Поэт Михась Чарот нацарапал в камере стихотворение, которое дошло до наших дней:
Я не чакаў
І не гадаў,
Бо жыў з адкрытаю душою,
Што стрэне лютая бяда,
Падружыць з допытам,
З турмою.
Прадажных здрайцаў ліхвяры
Мяне заціснулі за краты.
Я прысягаю вам, сябры,
Мае палі,
Мае бары, —
Кажу вам — я не вінаваты!
Также среди расстрелянных были ученые, врачи, общественные деятели, управленцы, работники системы образования, строительства, промышленности, торговли. Это Николай Денискевич — второй секретарь белорусской компартии, экс-ректоры БГУ Иосиф Кореневский и Ананий Дьяков, экс-глава белорусский профсоюзов Захар Ковальчук, нарком юстиции и прокурор БССР Максим Левков, а также Виктор Яркин — первый председатель белорусского ЧК (преемника НКВД), который сам приказывал расстреливать людей.
Это был пик сталинских репрессий. Только за осень 1937 года было репрессировано более 600 общественных и культурных деятелей Беларуси.
Страшные события более чем 80-летней давности назвали «Ночью расстрелянных поэтов», поскольку эти события стали страшным ударом по белорусской литературе. Исследователь Леонид Моряков, чей дядя, поэт Валерий Моряков также был расстрелян в тот день, занимался исследованием репрессий. Он подсчитал, что НКВД уничтожило или отправило в лагеря более 90% белорусских литераторов (более 500 человек). От этого удара отечественная культура не оправилась долгие годы. Речь шла о сознательном геноциде белорусской элиты.
В последние годы белорусская оппозиция проводила в Минске, возле здания КГБ, ежегодную акцию памяти жертв сталинизма «Цепь памяти». Собравшиеся выстраивались в цепочку у ступенек здания госбезопасности со свечами в руках.
В этом году акции пройдут по всему миру: от китайского Шеньчженя до бразильского Салвадора. Во время онлайн и офлайн мероприятий присутствующим расскажут о событиях 84-летней давности и прочитают стихи.
Калі я буду паміраць
і рабіцца дакучным целам…
А я хачу, каб гэта было не хутка, — таму
Я цяпер хачу жыць, жыць, —
жыць жыццём, аднаму мне зразумелым,
Жыццём, уласцівым толькі мне аднаму.
Бачыць, як сонца смяецца на брудным акне,
Акунаць сваё цела ў халодныя ўлонні рэчак,
Плысці на моры ў рыбачым чаўне,
Хадзіць па полі сярод цнатлівых грэчак.
Я хачу спатыкаць сяброў і таварышак,
маладых і сталых;
Хачу даверлівых жаночых пацалункаў
і моцных поціскаў мужчынскіх рук,
Каб адчуваньне жыцьця ніколі мяне не пакідала, —
Поўнае і шматкаляровае,
як вясёлкавы паўкруг.
(…)
Каб я мог сказаць пра сябе:
«Я жыў, пакуль тэрмін мой не прайшоў…
Эти строки написал поэт Юлий Таубин. Его расстреляли, когда ему было 26 лет.
