Немецкая оккупация в годы Второй мировой войны тяжелым катком прошлась по деревне Николаевка в Светлогорском (тогда — Паричском) районе. За годы войны здесь было разрушено 68 домов из 70, а из 215 жителей оккупанты убили 65. Через 55 лет после освобождения Беларуси от нацистов жителям Николаевки снова пришлось столкнуться с оккупацией — причем никакой войны тогда не было. Ровно 25 лет назад, 30 июня 1999 года, деревню штурмом взял военно-спортивный клуб из России, который водрузил над ней флаг военно-морского флота этой страны. Рассказываем о тех событиях.
Из меценатов в агрессоры
В конце июня 1999 года сургутский бизнесмен Анатолий Селивончик привез в Светлогорский район больше ста подростков из военно-спортивного клуба «Беркут». Поездка планировалась как поход по местам боевой и партизанской славы и была приурочена к 55-й годовщине освобождения Беларуси из-под немецкой оккупации.
Селивончик был организатором и спонсором этой поездки. Светлогорский район для этого мероприятия предприниматель выбрал не случайно. Здесь, в деревне Гамза Николаевского сельсовета, находилась его малая родина.
Уехав в Сургут еще в 1978 году, Селивончик построил там успешный бизнес. Но не забывал и о Беларуси. В 1990-е он купил автобус родной Гамзе, давал деньги на фильм о великом князе Витовте, на беларусские книги и мемориальные доски беларусским деятелям. Также Селивончик спонсировал воссоздание национальной святыни — креста Евфросинии Полоцкой. При этом российский бизнесмен с беларусскими корнями поддерживал интеграцию Беларуси и России.
В июне 1999 года с Селивончиком в Беларусь приехали 120 (или 125) российских подростков в возрасте от 11 до 17 лет. А также два десятка бывших армейских сержантов, имевших опыт боевых действий в Афганистане и Чечне. Организаторы поездки планировали встречу с ветеранами, возложение венков к памятникам времен войны и мемориальный марш к Минску на 3 июля. Изюминкой поездки должна была стать «военно-патриотическая» игра «Зарница».
«Зарницу» придумали в СССР в 1964 году. Во время таких игр школьники-пионеры проводили что-то вроде военных учений, имитируя участие в боевых действиях. Обычно они проводились на территории воинских частей при участии военных. С помощью «Зарниц» детей в игровой форме приучали к особенностям воинской службы и воспитывали в них любовь к советской родине.
Селивончик решил обойтись без услуг военных и воинских частей. Чтобы проверить молодых «бойцов» в боевых условиях, он организовал операцию по захвату настоящей беларусской деревни.
Рано утром 30 июня Анатолий Селивончик приехал к председателю Николаевского сельсовета и предупредил его, что собирается поиграть в деревне в «Зарницу». Он заверил, что это будет детская игра, которую не следует воспринимать серьезно. Впрочем, до местных жителей информация о «Зарнице» от председателя не дошла.
Оккупация Николаевки
На рассвете 30 июня юные российские беркутовцы взяли Николаевку штурмом. Операция проводилась как по учебнику тактики. Перед штурмом «бойцы» перекрыли все дороги, потом воздух наполнился звуками выстрелов, взрывами, в небо взвились сигнальные ракеты. На окраине деревни появились вооруженные люди в камуфляже, с разукрашенными лицами и в масках. О том, что вооружены они были не боевым оружием, а пневматическим винтовками и газо-дробовыми автоматами, сельчане не знали.
Участники штурма врывались в дома с автоматами наперевес и угрозами заставляли людей выходить на улицы. Тех, кто оказывал сопротивление, били прикладами, надевали на них наручники, «душили» слезоточивым газом из баллончиков. Не подчинявшихся выталкивали на улицу силой. Одно из российскох изданий сравнило действия воспитанников военно-патриотического клуба с поведением солдат вермахта во время Второй мировой войны.
Главный бухгалтер местного хозяйства, Валентина Правосуд, рассказывала, как участники захвата деревни ворвались к ней на работу: «Ко мне в контору забежали несколько человек с автоматами. Я испугалась и спряталась под стол. Меня грубо вытащили оттуда, связали руки, а потом вывели на дорогу». По словам бухгалтера, несовершеннолетние «захватчики» были пьяными.
Местная жительница Надежда Фурс так вспоминала о вторжении: «Около 8 часов утра к нам во двор ворвались люди в черной форме, с черными платками на головах и с автоматами. Лица тоже испачканы во что-то черное. Мы с мужем шли на огород. Муж шел первым. Бандиты потребовали куда-то с ними пойти. Их командир, с остекленевшими глазами, нес какую-то чушь, и нельзя было понять, что он требует. Он начал бить мужа автоматом в грудь. Я выскочила вперед и стала кричать: „Кто вы такие и что вам нужно?“ Они сбрызнули мужа и меня из газового баллончика слезоточивым газом. Мужа сильно толкнули, он упал и ударился головой о стену. Бандиты вбежали в дом и подожгли там дымовую шашку».
Некоторые жители беларусской деревни пытались сопротивляться с помощью лопат и вил — их атаковавшие усмиряли слезоточивым газом. По свидетельствам очевидцев, одного из деревенских детей озверевшие захватчики привязали к столбу — и натолкали ему между пальцев пороха с целью поджечь.
Под руководством своих командиров подростки-беркутовцы пленили и председателя сельсовета вместе с руководителем колхоза. Последнего при задержании избили. Затем захватчики продержали два десятка пленных жителей деревни (в том числе детей) около часа на школьном стадионе.
После «блицкрига» в деревню зашла вторая группа российских подростков во главе с самим Селивончиком, которая подняла над сельсоветом рядом с государственным флагом Беларуси Андреевский флаг российского военно-морского флота. Захватчики объяснили местным жителям, что они — воспитанники детско-юношеской военно-спортивной школы выживания. А все случившееся — не более чем игра в «Зарницу», цель которой — избавить Николаевку от нетрудового элемента и алкоголиков. После этого Селивончик разрешил освободить захваченных беларусов и распорядился в качестве компенсации выдать каждому пострадавшему мужчине по бутылке водки.
Россияне успели еще пройтись маршем по деревне и уйти в свой лагерь — и только тогда в Николаевке появились беларусские силовики, которые начали разбираться в произошедшем.
Три года за захват деревни — с досрочным освобождением
Участники штурма Николаевки успели свернуть лагерь и выдвинулись к Бобруйску, где планировали договориться с местными властями, чтобы повторить свой успех и захватить еще какой-нибудь объект. Следующую ночь они провели в казарме одной из воинских частей. Утром ворота этой части перекрыли сотрудники милиции. Селивончик сначала попытался договориться и предложил силовикам водку. А затем приказал протаранить ворота и стоявших за ними омоновцев грузовым автомобилем. Только после этого самого Селивончика и его сержантов-«афганцев» задержали.
Воспитанников клуба и их наставников-сержантов в конце концов депортировали в Россию, а самого Селивончка отправили в Гомельский следственный изолятор. Ему предъявили обвинение в организации или активном участии в действиях, которые привели к нарушению общественного порядка.
Находясь в СИЗО, Селивончик успел провести двухнедельную голодовку протеста и написать десятки жалоб во всевозможные организации, в том числе в российское посольство и беларусскому генпрокурору. Он жаловался на многочисленные нарушения уголовно-процессуального законодательства, допущенные по отношению к нему. Русская православная церковь ходатайствовала об освобождении предпринимателя под подписку о невыезде — вероятно, в качестве благодарности за его благотворительную деятельность. Но это ходатайство суд отклонил.
Впоследствии первоначальное обвинение с Селивончика было снято. Вместо организации или активного участия в групповом нарушении общественного порядка его обвинили в злостном хулиганстве, сопротивлении сотрудникам милиции и незаконном лишении свободы. В феврале 2000 года начался суд, на котором мужчина отказывался отвечать на вопросы суда, бросался на решетку, оскорблял судью и собственного адвоката (ее он назвал «зомбированным человеком»). Также на суде бизнесмен угрожал жителям Николаевки, выступавшим в качестве свидетелей, и обзывал их «сизокрылыми оленями».
За процессом пристально следили сотрудники российского посольства в Минске, которые хотели, чтобы судебное разбирательство осталось сугубо уголовным, а не переросло в политический процесс.
Защита Селивончика утверждала, что предприниматель не принимал непосредственного участия в насилии над сельчанами. Но в суде подтвердилось, что организатором насилия был именно бизнесмен, который лично запустил сигнальную ракету для начала захвата деревни. Также Селивончик инструктировал воспитанников клуба, как именно арестовывать людей и брать их в плен. Ему же докладывали о ходе «операции».
Пострадавшими от «Зарницы» были признаны 19 беларусов, а свидетелями выступили более полусотни. Ходили слухи, что с жителями Николаевки «работали» порученцы Селивончика, чтобы те за деньги отозвали свои заявления.
Сам Селивончик вины не признал. Более того, он обвинил следователей, прокурора, адвоката и судью в том, что они «не патриоты и должны ответить». Из-за странного поведения предпринимателя для него даже организовали судебную экспертизу — которая, впрочем, признала его вменяемым, хоть и желающим повышенного внимания к своей личности.
3 апреля 2000 года человека, организовавшего захват беларусской деревни и показательно вытиравшего ноги о беларусскую систему правосудия, приговорили к трем годам лишения свободы в условиях усиленного режима. А уже в сентябре того же года освободили по амнистии. Напомним, что в современной Беларуси гораздо большие сроки дают за донаты благотворительным организациями, которые власти признали «экстремистскими».
Читайте также
