Придуманный властями в 2021 году праздник под названием «День народного единства» опирается на утверждение, согласно которому СССР, напав на Польшу 17 сентября 1939 года, будто бы совершил «акт исторической справедливости в отношении беларусского народа». Мол, до этого беларусов несправедливо разделили, но Кремль воспользовался обстановкой — и восстановил статус-кво. Вот только на деле все это слабо соотносится с реальностью. Ведь по первоначальным советским планам часть земель, которые БССР получила в 1939 году, должна была отойти совсем другой советской республике. Рассказываем, как Москва изначально планировала обустроить оккупированные территории Польши и как эти планы изменились из-за сговорчивости Адольфа Гитлера.
Планируя разделить Польшу с Гитлером, Иосиф Сталин если и думал об интересах беларусов, то только в самую последнюю очередь. Первоначально «свою» часть разделенной страны Москва планировала организовать совсем иначе. И только дополнительное соглашение с Гитлером привело к тому, что БССР приросла не только Молодечно и Брестом, но и Гродно, Белостоком и Ломжей.
Как Москва планировала создать 12-ю, Польскую Советскую Социалистическую Республику
Граница БССР в 1939 году сдвинулась на запад не из-за обостренного желания СССР восстановить некую «историческую справедливость» в отношении беларусов. Кстати, за двадцать лет до этого сами коммунистические руководители в угоду своим интересам безо всяких душевных терзаний по поводу поруганной справедливости делили беларусов искусственными границами между буферной ЛитБелССР и Советской Россией, отрывали уже от Советской Беларуси восточные территории и включали их в состав РСФСР.
Граница всего СССР в 1939—1940 годах сместилась на запад из-за договоренности между Кремлем и нацистской Германией о разделе Европы. 23 августа 1939 года нарком (министр) иностранных дел СССР Вячеслав Молотов и министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп подписали дополнительный секретный протокол к договору о ненападении между двумя странами. Тоталитарные государства, которые на момент подписания вообще не граничили друг с другом, провели линию в Восточной Европе, по которой вскоре должна была пройти их общая граница.
Разумеется, план раздела Европы между Иосифом Сталиным и Адольфом Гитлером не содержал никаких упоминаний об установлении исторической справедливости для беларусов. Секретный протокол просто описывал траекторию границы между сферами влияния двух диктатур:
1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.
2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарев, Висла и Сан. <…>
3. Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях.
Но описанная в этом секретном протоколе граница заметно отличалась от той, которая в итоге в действительности появилась между Германией и СССР в 1939—1940 годах. Третьему рейху причиталась Литва с Виленской областью (последняя на момент подписания протокола контролировалась Польшей) — но они в итоге оказались под контролем Кремля. А последний изначально должен был получить заметно бо́льшую часть Польши, включая Люблин и часть Варшавы на восточном берегу Вислы (Прагу).
Это очень важный момент, обратите на него внимание. Все разговоры о том, что вторжение в Польшу Красной армии задумывалось как некий «освободительный поход» в отношении западных беларусов и украинцев, было придумано уже позднее, постфактум. С самого начала, в августе 1939 года, СССР никого не планировал освобождать. А просто делил с Германией независимое государство Польшу, с которым, к слову, имел подписанный в 1932 году действующий договор о ненападении. Причем граница раздела Польши между Германией и СССР вообще никак не была связана с этническими территориями расселения беларусов, украинцев и поляков.
Планируя вторжение в Польшу и ее раздел, советское руководство заранее спланировало и то, как в соответствии со своими представлениями о социальной справедливости обустроить «освобожденные» (на самом деле захваченные) земли. На «своей» части Польши в Москве решили создать новую, двенадцатую в составе СССР, Польскую Советскую Социалистическую Республику (ПССР). Впрочем, часть захваченных земель все же планировалось передать в состав БССР и УССР.
Создавать новую ПССР планировалось тем же способом, что и «воссоединять» с восточными частями Беларуси и Украины их западные районы — то есть с помощью созыва Польского Народного собрания. Вот как этот процесс описывался в постановлении Военного совета Беларусского фронта, подписанном 16 сентября 1939 года (за день до начала советского вторжения в Польшу):
7. Для разрешения вопроса о характере новой власти и о способе создания новой власти должны быть созваны после тщательной подготовки три народных собрания на основе всеобщих выборов: Украинское Народное собрание — из выбранных по областям Западной Украины, Беларусское Народное собрание — из выбранных по областям Западной Беларуси, Польское Народное собрание — из выбранных по областям с преобладающим большинством польского населения. Эти Народные собрания должны:
а) утвердить захват помещичьих земель крестьянскими комитетами;
б) решить вопрос о характере создаваемой власти, т.е. должна ли быть эта власть советской или другой;
в) решить вопрос о вхождении в состав СССР, т.е. о вхождении украинских областей в состав УССР, беларусских в БССР и вхождении польских областей в СССР в виде Польской Советской Социалистической Республики.
Добавим, что создание ПССР в составе СССР — это не какая-то сиюминутная блажь советского руководства. Еще задолго до этого, во время советско-польской войны, в июле 1920 года, подконтрольный Москве Временный революционный комитет Польши (ВРКП) во временно занятом Красной армией Белостоке взялся за создание Польской Советской Республики. Одним из членов ВРКП был этнический поляк Феликс Дзержинский.
К августу, когда польские войска освободили Белосток, ВРКП успел создать 65 местных органов советской власти — «революционных комитетов» в Ломже, Люблине, Хрубешуве, Замосце, Хелме, Пулавах и других городах Польши. Но успешное наступление поляков («Чудо на Висле») поставило крест на планах Москвы по созданию новой советской республики.
И вот в 1939 году у СССР появилась реальная возможность реализовать план 19-летней давности.
Где должна была пройти граница между ПССР и БССР?
Здесь возникает вопрос: так, может, это не противоречит нынешней версии беларусских властей? Ведь Кремль мог присоединить к БССР и УССР примерно те же территории, которые затем и оказались в их составе, а уже на оставшихся землях создать ПССР? Чтобы найти ответ, надо разобраться, как именно собиралось прочертить границы между советскими республиками кремлевское руководство.
Точного ответа на этот вопрос в документах в виде какой-нибудь карты пока обнаружить не удалось. Поэтому будем опираться на текстовое описание из советских документов — таких как упоминавшееся выше постановление Военного совета Беларусского фронта.
Там указано, что на оккупированных территориях Польши следовало провести три Народных Собрания: беларусское, украинское и польское. Причем кандидатов для польского, которое должно было провозгласить создание ПССР и ее вступление в состав Советского Союза, планировалось выбирать «по областям с преобладающим большинством польского населения». Используя эту формулировку, попробуем представить, какие именно регионы могли бы войти в состав ПССР.
В первую очередь это, разумеется, те регионы этнической Польши, которые в конце концов СССР так и не получил. То есть Люблинское воеводство и восточная часть Варшавского. С тем, что там преобладало польское население, есть полная ясность.
Сложнее будет провести границу по тем землям, которые в итоге попали в состав БССР. Здесь беларусы жили вперемешку с поляками, евреями и представителями других национальностей.
Согласно «Малому статистическому ежегоднику Польши 1939−1941 годов», на территориях, оккупированных СССР, в 1939 году оказалось 13,2 млн человек, в том числе 4,7 млн — в составе присоединенной к БССР Западной Беларуси. Отметим, что из этого числа уже отняты 0,5 млн жителей населенного преимущественно поляками Виленского края, который СССР в итоге решил передать Литве. Так вот, из 4,7 млн жителей Западной Беларуси в 1939 году польская статистика учитывала 2,3 млн как носителей польского языка, 0,4 млн — как носителей еврейского языка идиш, 1,1 млн — как носителей беларусского языка. Еще 0,7 млн относились к категории «носители других языков и не указавшие родной язык» — в подавляющем большинстве это были полешуки, язык которых польские демографы отделяли от беларусского и учитывали как «тутэйшы».
Данные межвоенной польской статистики могут вызывать немало вопросов и с точки зрения современных беларусов выглядеть малоправдоподобными — ведь если им верить, то примерно половина жителей Западной Беларуси были поляками. Здесь не стоит сбрасывать со счетов то, что в самой межвоенной Польше проводилась политика полонизации — то есть ассимиляции нацменьшинств польским большинством, из-за чего многие этнические беларусы могли к 1939-му причислять себя к их числу. К тому же такой параметр, как «носитель языка», не всегда объективен для определения национальности (например, часть людей, среди прочего хорошо говоривших и по-польски, могла считать себя беларусами).
В то же время следует помнить, что после 1939 года национальный состав Беларуси в целом и ее западной части заметно изменился. В том числе и за счет значительного сокращения доли поляков, которых еще до раздела Польши в БССР считали враждебными элементами и систематически преследовали.
Но, несмотря на это, даже в современной Беларуси сохранились регионы с преобладанием польского населения. Например, целый Вороновский район, где на переписи 2019 года 76,7% жителей назвали себя поляками. А есть еще, например, Щучинский (42% поляков), Лидский (32%), Гродненский (30%) районы — и еще полдюжины районов, в которых численность поляков до сих пор составляет около 20%. Вполне можно допустить, что до всех переселений, высылок и постепенной беларусской ассимиляции в некоторых из этих регионов этнические поляки действительно были в большинстве — если не абсолютном, то относительном.
Последняя предвоенная польская перепись 1931 года показала, что на тот момент поляки составляли абсолютное большинство почти во всех поветах Белостокского воеводства. Основная часть этого региона вошла в состав БССР в 1939 году, но в 1945-м ее вернули Польше. Если бы советские власти придерживались в определении границ ПССР методики, описанной в постановлении Военного совета Беларусского фронта, эти поветы также однозначно вошли бы в состав Польской ССР.
В состав Белостокского воеводства входили также Гродненский и Волковысский поветы, территории которых после 1945 года остались в составе БССР. В них перепись 1931 года насчитала более 40% поляков. При этом известно, что в одном только Гродно жило более 20 тысяч евреев — около 40% от общей численности тогдашнего населения города. Многочисленное еврейское население имелось и в довоенном Волковыске (более 5 тысяч человек) и окрестностях. С учетом этого можно предположить, что поляки составляли в двух этих поветах относительное большинство.
Но и это не все. Дальше к северо-востоку располагалось еще несколько регионов с преобладанием польского населения. Это:
- Щучинский повет Новогрудского воеводства, Виленский (вместе с Вильно) и Ошмянский повет Виленского воеводства — в них доля поляков превышала 80%;
- Лидский повет Новогрудского воеводства с долей польского населения более 75%;
- Воложинский повет Новогрудского воеводства (более 60% поляков);
- Столбцовский повет Новогрудского воеводства, Свентянский и Браславский повет Виленского воеводства (доля поляков от 50 до 60%);
- В Барановичском повете Новогрудского воеводства и Поставском повете Виленского воеводства доля поляков превышала 40% — там с учетом наличия большой доли еврейского населения поляки тоже могли быть в относительном большинстве.
Предположим, что советская власть решила бы определить границу между новой ПССР и БССР по заявленному в документах этническому принципу. Народные собрания следовало проводить быстро (в реальной истории Народное собрание Западной Беларуси провели уже 28−30 октября 1939 года, то есть спустя полтора месяца после захвата). Поэтому у оккупационных властей просто не было бы времени на проведение полноценных переписей населения и анализ. В такой ситуации для определения границ вполне можно было бы использовать данные последней польской переписи — а затем, если бы они оказались в каких-то местах неверны, границы между союзными республиками можно было бы подкорректировать, что не раз делалось в СССР.
В таком случае границы ПССР и БССР выглядели бы примерно так:
На первый взгляд очень странно выглядит участок возможной границы, причудливо извивающийся в районе Новогрудка и Барановичей. Но советскую власть подобные административно-территориальные курьезы никогда не смущали. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на конфигурацию границ между Таджикистаном, Узбекистаном и Кыргызстаном в Ферганской долине, которые (как границы между советскими республиками) были нарисованы за несколько лет до советско-германского раздела Польши.
Столицей ПССР в таком варианте могли бы быть Вильно, восточные предместья Варшавы или Львов (если бы граница ПССР с УССР пролегла восточнее него). Но самым вероятным претендентом на столичную роль выглядел бы расположенный в центре новой советской социалистической республики Люблин.
Итак, судя по планам, опубликованным еще до вторжения Красной армии на польскую территорию, советские власти поначалу не собирались радикально увеличивать БССР почти в два раза. В ее состав совсем не обязательно должны были войти Гродно и Барановичи, Ошмяны или Воложин — и уж точно не вошли бы Белосток с Ломжей.
Почему ПССР так и не была создана, а предназначенные для нее земли попали в состав БССР?
Это произошло почти случайно — и точно не из-за стремления Москвы восстановить историческую справедливость в отношении беларусов.
Во второй половине сентября 1939 года, когда Красная армия уже присоединилась к вермахту и вместе с ним добивала все еще сопротивлявшееся Войско Польское, советский лидер Иосиф Сталин вдруг передумал. 19 сентября нарком иностранных дел Вячеслав Молотов дал понять послу Германии в СССР Вернеру фон Шуленбургу, что «первоначальное намерение, которое вынашивалось Советским правительством и лично Сталиным, — допустить существование остатков Польши, теперь уступило место намерению разделить Польшу по линии рек Писса, Нарев, Висла, Сан».
В тот же день Сталин в личной беседе с Шуленбургом предложил тому обменять причитающиеся Советскому Союзу по секретному протоколу Люблинское воеводство и часть Варшавского на Литву, которая изначально относилась к сфере влияния Германии. Заметьте, что произошло это через два дня после 17 сентября — даты, которую нынешние власти Беларуси выбрали для празднования «Дня народного единства». То есть в момент советского вторжения еще никто даже не планировал «воссоединять» с БССР земли от Ракова до Ломжи, а значительная их часть предназначалась для совсем другой республики.
Если бы это предложение обменять Люблин на Литву не заинтересовало Гитлера, его договоренности о разделе Европы со Сталиным остались бы прежними. Но по какой-то причине лидер нацистской Германии решил пойти навстречу Кремлю и пересмотреть условия секретного протокола. В Москву прилетел министр иностранных дел Германии Риббентроп, и в ходе переговоров 27−28 сентября агрессоры договорились об изменении границ «сфер интересов». 28 сентября СССР и Германия подписали Договор о дружбе и границе, к которому прилагалась карта с новой линией раздела Польши.
В итоге правобережная Варшава, Люблин и большая часть других этнических польских территорий оказались за пределами СССР, и от идеи создания ПССР в Советском Союзе отказались.
Именно подписание Договора о дружбе и границе СССР с нацистской Германией стало отправной точкой для включения в состав БССР и УССР всех захваченных Советским Союзом польских земель, а не только их части. В день подписания этого документа фактически и сформировалась западная граница БССР. Именно 28 сентября, день подписания Сталиным Договора о дружбе и границе с нацистами, выглядит более логичной датой для превращения ее в «День народного единства».
Но упоминание о том, что Советский Союз открыто дружил и сотрудничал с нацистами, никак не укладывается в нарративы официальной пропаганды. Тем более что почти два года — с конца 1939-го по середину 1941-го — эта дружба была совсем не иллюзорной. СССР свернул антифашистскую пропаганду на своей территории и во всем мире, Сталин и его окружение начали оправдывать войну Германии против западных демократий и всячески демонстрировали солидарность с Третьим рейхом в его «справедливой войне». То есть прямо и умышленно занимались оправданием нацизма — подсудным по нынешним временам делом.
Поэтому Днем народного единства стало 17 сентября. День, когда Красная армия вторглась в Польшу — или, по мнению пропагандистов, выступила в «освободительный поход». Рассказывая об этом дне, можно просто избегать упоминаний о том, на чьей стороне в это время сражалась Красная армия.
Читайте также
