Четвертые в истории президентские выборы в Беларуси прошли 19 декабря 2010 года. Они завершились фальсификациями, разгоном протестного митинга и массовыми репрессиями — на тот момент самыми крупными, вызванными электоральной кампанией и реакцией части общества на вероятный обман. Вспоминаем, как проходила гонка, почему оппозиция не выбрала единого кандидата, а власти зарегистрировали едва ли не всех желающих, что произошло во время второй «Плошчы», а также как спустя два года после тех резонансных событий проходили выборы в парламент.
За долгие годы своего правления Лукашенко и его сторонники в парламенте выиграли все выборы — во всяком случае, об этом каждый раз заявлял полностью подконтрольный политику Центризбирком. В реальности (если исключать первые президентские выборы 1994 года) результаты всегда фальсифицировались, прогосударственные СМИ лгали, а на независимых кандидатов оказывалось давление. Чтобы не дать об этом забыть, мы рассказываем о каждой избирательной кампании эпохи Лукашенко в проекте «Без выбора».
Либерализация и заигрывание с Европой
Президентские выборы 2010 года проходили в условиях некоторой либерализации. Начался этот процесс за два года до этого. В 2008-м между Россией и Грузией произошла краткосрочная война, во время которой войска РФ вошли на территорию южной соседки.
Судя по всему, Лукашенко этого серьезно испугался. Уже через несколько дней после начала боевых действий он вызвал к себе министра иностранных дел Сергея Мартынова и заявил о намерении улучшить отношения со странами Европейского союза и США. Лукашенко освободил политзаключенных, а также, несмотря на давление Кремля, так и не признал независимость Абхазии и Южной Осетии (двух непризнанных республик, которые появились на карте в результате той войны).
В Избирательный кодекс Беларуси даже внесли несколько поправок в соответствии с рекомендациями ОБСЕ: организаторам пикетов разрешили лишь уведомлять о проведении агитационных мероприятий (до этого требовалось прямое разрешение), кандидаты могли проводить дебаты в государственных СМИ, а также создавать индивидуальные фонды для предвыборной кампании. Кроме того, действие уголовной статьи «за действие от имени незарегистрированной организации», по которой раньше часто сажали за решетку политических активистов, заморозили.
В ответ на это Запад приостановил визовые санкции в отношении большинства беларусских высокопоставленных чиновников, в том числе Лукашенко. Международный валютный фонд предоставил нашей стране кредит. В 2009-м беларусский правитель совершил свой первый за 14 лет визит в Европу — в Ватикан на встречу с Папой Римским Бенедиктом XVI и премьер-министром Италии Сильвио Берлускони.
Существовала надежда, что курс на определенную либерализацию будет продолжен как во время выборов, так и после них. 2 ноября 2010-го (за полтора месяца до них) в Минск на встречу с Лукашенко приехали министры иностранных дел Польши (Радослав Сикорский) и Германии (Гидо Вестервелле).
Фактически они предложили ему сделку. «По нашим подсчетам, Беларусь в случае проведения честных выборов и улучшения сотрудничества с Евросоюзом может рассчитывать более чем на 3 млрд евро в течение следующих трех лет», — заявил тогда польский министр. «Президент Беларуси нам клятвенно обещал, что выборы будут честными <…>. Мы будем ловить его на слове», — добавил он. Оставалось проверить, как это обещание будет реализовано на практике.
Регистрация для всех-всех-всех
Избирательная кампания началась осенью 2010 года. 14 сентября Палата представителей утвердила дату выборов — 19 декабря того же года (то есть на кампанию уже привычно оставили совсем немного времени — около трех месяцев). Документы о регистрации инициативных групп следовало подать в течение десяти дней, до 24 сентября. Всего за это время счастья решили попытать 19 желающих. ЦИК оказался невероятно лоялен и не зарегистрировал всего двух человек: безработного Илью Добротвора и санитарку санатория Наталью Старикову. 17 человекам разрешили собирать подписи.
Вскоре стало понятно, что это была сознательная стратегия Администрации Лукашенко: не допустить появление единого кандидата от оппозиции. На выборах в 2001-м им был Владимир Гончарик, в 2006-м — Александр Милинкевич (впрочем, на выборы тогда пошел и Александр Козулин, отчасти расколов протестный электорат). В обоих случаях оппозиция (или же ее большая часть) сумели договориться. Впрочем, для этого были объективные причины: набрать 100 тысяч необходимых для регистрации кандидатом подписей в условиях, когда телевидение, радио и госСМИ работали на Лукашенко, было сложно — для этого необходимо было содействие. А в 2010-м власти решили пустить в бюллетени всех — и оппозиция клюнула на эту уловку.
В итоге, например, Юрий Глушаков, представитель Беларусской партии «Зеленые», честно признался, что не смог собрать необходимого количества подписей. А еще добавил, что призывает всех претендентов встретиться и выработать механизм определения единого кандидата. Реакции не последовало.
Кроме Глушакова, с гонки снялись еще два претендента, в том числе провластный кандидат Сергей Гайдукевич (отец Олега Гайдукевича). Его целью участия в выборах было не допустить ситуации, когда Лукашенко остался бы в бюллетене один. А при таком количестве кандидатов нужды в нем не было. Еще три человека — все они были мало кому известны — и вовсе не сдали подписи в территориальные комиссии. Таким образом, в гонке оставалось 11 человек: Лукашенко, девять оппозиционеров (с одним нюансом, о котором ниже) и один бизнесмен. Именно последний оказался лишним: ЦИК не зарегистрировал кандидатуру предпринимателя Владимира Провальского.
«Провальский уже участвовал в выборах. И его ситуация вошла в классику тех образовательных программ, которые мы проводим для сборщиков подписей. Инициативная группа Провальского — первая и единственная группа, которая принесла почти полностью фальшивые подписные листы», — заявляла в 2020-м глава ЦИК Лидия Ермошина.
В итоге ЦИК зарегистрировал десять человек. Это были Александр Лукашенко, писатель и лидер гражданской кампании «Говори правду!» Владимир Некляев, лидер кампании «Европейская Беларусь» Андрей Санников, замглавы Объединенной гражданской партии Ярослав Романчук, замглавы Партии БНФ Григорий Костусев, руководитель союза «За модернизацию» Алесь Михалевич, сопредседатель оргкомитета по созданию партии «Беларусская христианская демократия» Виталий Рымашевский, лидер оргкомитета по созданию Беларусской социал-демократической партии (Народная Грамада) Николай Статкевич, директор ОДО «Тривиум» Дмитрий Усс, а также экономист Виктор Терещенко. В отсутствие Гайдукевича-старшего последний, судя по всему, и остался кандидатом-дублером от власти. Забегая вперед, скажем, что он затем оказался единственным, кто не стал оспаривать «победу» Лукашенко и после выборов проходил по делу о массовых беспорядках как свидетель.
Кто из восьми кандидатов реально собрал 100 тысяч? «Для всех было очевидно, что подписи собрали максимум три кандидата, — утверждал в своей книге Андрей Санников. — <…> До сих пор не могу понять, почему не хватило смелости и честности у тех кандидатов, которые подписи не собрали, открыто заявить об этом? <…> Нет у меня претензий только к Николаю Статкевичу, потому что в 2006 году он не мог участвовать в президентских выборах по юридическим причинам, так как находился под уголовным преследованием. В 2010 году Николай шел воевать с диктатурой, и для его решения неважно было, зарегистрируют его кандидатом или нет. Почему согласились участвовать в президентских выборах другие кандидаты, зная, что не собрали необходимые 100 тысяч подписей, для меня большой вопрос».
Вероятно, речь в этом отрывке именно об оппозиционных кандидатах. В таком случае наибольшие шансы реально собрать 100 тысяч подписей были у Некляева, самого Санникова и кого-то третьего (независимые предвыборные опросы показывали примерно равную популярность Михалевича, Романчука и Статкевича). Если в целом, то у Лукашенко, Санникова и Некляева.
Старые правила игры и вторая «Плошча»
Несмотря на отдельные послабления, о которых речь шла выше, и неожиданную регистрацию большого числа кандидатов, глобально ситуация с выборами не изменилась.
ЦИК уже привычно сформировал избирательные комиссии из сторонников власти. Как отмечалось в отчете независимых наблюдателей, согласно нововведениям в законодательстве, политические партии и общественные объединения могли выдвинуть как минимум одну треть состава территориальных избирательных комиссий (ТИКов) и участковых избирательных комиссий (УИКов). Но на практике номинации от провластных организаций были практически полностью поддержаны (93% для ТИКов и УИКов), успешные выдвижения от оппозиционных организаций составили 20% для ТИКов и 17% для УИКов. «Номинации отклонялись без надлежащего обоснования», — отмечали наблюдатели.
Практически ничего не изменилось и в сфере СМИ. Да, на телевидении впервые с 1994 года прошли предвыборные дебаты. Однако Лукашенко их проигнорировал, что лишало мероприятие смысла (политик не стал в прямом эфире отвечать на острые вопросы). А в остальном наблюдались привычные уже ограничения. В печатных СМИ программа Лукашенко размещалась на первой странице, предложения других кандидатов — на внутренних страницах (к тому же они подвергались цензуре). Все крупные телеканалы демонстрировали предвзятость, посвящая более 89% основных новостных эфиров освещению деятельности Лукашенко. Тон этого освещения был исключительно положительным или нейтральным, в то время как про остальных кандидатов рассказывали преимущественно в отрицательном ключе.
Как отмечали международные наблюдатели, кампания «была отмечена случаями оказания давления, запугивания и злоупотребления административным ресурсом для агитации» в пользу Лукашенко, у ЦИК отсутствовала независимость и непредвзятость, речь шла о систематическом отсутствии прозрачности на всех этапах избирательного процесса. Власти, как обычно, принуждали некоторых граждан идти на досрочное голосование. Сохранность бюллетеней никто не гарантировал: использовавшиеся пластилиновые пломбы не обеспечивали нормальную защиту от вскрытия урн, а металлические печати были идентичны по всей стране.
Наблюдатели также отмечали явные признаки вброса бюллетеней и корректировки результатов в пользу Лукашенко. Процедура подсчета голосов была в большинстве случаев непрозрачна. Доступ наблюдателей к контролю за подсчетом бюллетеней был ограничен на более чем трети участков. Обработка результатов была оценена как плохая или очень плохая в случае каждой пятой ТИК, в которой велось наблюдение.
Официальные результаты, озвученные ЦИК, оказались следующими: Лукашенко будто бы получил 79,65% голосов; а 6,47% избирателей проголосовали против всех кандидатов. Санникову приписали 2,43%, остальным — еще меньше. Между тем, по данным независимых социологов (институт НИСЭПИ), ближайший преследователь Лукашенко, Владимир Некляев, набрал 8,3%, Санников — 6,1%. Если верить социологам, то суммарно все оппозиционные кандидаты (то есть за исключением Лукашенко и Терещенко) набрали 27,8%. Лукашенко же, возможно, победил в первом туре с 51,1% голосов. Однако в условиях фальсификаций проверить это было невозможно. Многие люди, не поверившие официальным результатам (как видно из информации социологов, вполне справедливо), решили выйти на протест.
Как позже признавались лидеры оппозиции, единого плана на вечер 19 декабря не было. На Октябрьской площади собрались от 10 до 25 тысяч протестующих. Выступавшие политики призывали к проведению новых выборов — без участия Лукашенко. Еще до этого силовики напали на Некляева, также направлявшегося со сторонниками в центр города, избив его — притом что на тот момент избирательные участки еще работали, а политик оставался кандидатом в президенты. Политика положили в больницу, откуда его той же ночью вывезли люди в штатском и доставили в СИЗО КГБ.
От Октябрьской колонна демонстрантов практически беспрепятственно прошла до площади Независимости. Там оппозиционеры объявили, что собираются пойти на переговоры в Дом правительства. Однако в этот момент отдельные люди из толпы начали бить стекла в правительственном здании.
«Скажем так: на тот момент это была довольно неумело срежиссированная провокация, — рассказывал в августе 2024 года боец батальона «Террор» с позывным Саид, в 2010-м служивший в беларусских силовых структурах (теперь мужчина воюет в составе ВСУ). — Основные деструктивные движения проводили специально обученные сотрудники силовых структур. Если мы говорим о том, когда ломали дверь в парламент, когда били арматурами стекла, якобы были столкновения с милицией, то часть людей там была как раз сотрудниками. Я даже знаю их. Мы тогда все работали по гражданке (то есть в гражданской одежде. — Прим. ред.), и часть боевых групп находилась в массе, в толпе. Старшим групп передавали по радиостанциям команду вести деструктивные действия — то есть затевать драки, нападать, разбивать витрины и так далее».
«Тогда власти устроили такой показной „праздник свободы“ от начала избирательной кампании до самого дня выборов, и люди поверили, что бить не будут, что арестовывать не будут, — это настроение способствовало тому, что люди пришли, — считал политик Александр Милинкевич. — Если бы тогда еще и „единый“ был, кроме того, что было так свободно в агитации в проведении сбора подписей, я думаю, что Площадь была бы гораздо больше. Но те кандидаты, которые пришли на площадь без дружины, несут большую ответственность [за случившееся]. В моей [президентской] кампании, в других, начиная с [Зенона] Позняка и первых „Чернобыльских шляхов“, — все так делали. Обязательно должна быть дружина. Дружина имеет очень простые функции: как только начинается провокация (а провокации во множестве акций были), за шкирку и милиции отдаешь [провокатора]. Все — конец провокации. Взрыв не предупредишь, но такую элементарную провокацию… И все это решалось в секунды. Когда началось битье стекол, должны были быть несколько десятков, а лучше сотня людей, которые просто бы убрали этих провокаторов».
Некоторые оппозиционеры все же пытались отогнать людей от Дома правительства, но было уже поздно. На площадь вышел милицейский спецназ (будто бы специально ожидавший команды в здании и рядом с ним) и жестко разогнал протестующих. Больше 600 человек, включая семерых кандидатов в президенты, были арестованы, 49 стали фигурантами уголовных дел о массовых беспорядках. Из экс-кандидатов Андрей Санников был приговорен к пяти годам лишения свободы, Дмитрий Усс — к пяти с половиной, Николай Статкевич — к шести, Владимир Некляев — к двум годам с отсрочкой на два года, Виталий Рымашевский — к двум годам условно.
Годы спустя глава польского МИД Радослав Сикорский продолжал считать, что политика ЕС перед теми выборами была правильной: «Это создало для Лукашенко поле маневра». Вот только на деле беларусский политик воспользовался им по-своему: использовал предложение о трех миллиардах евро со стороны Евросоюза «как торговую карту в своих разговорах с российским президентом Владимиром Путиным» — и договорился с ним. После этого на былой вольнице можно было поставить точку — и начинать брутальные репрессии.
Полубойкот и угаданные результаты по 110 округам
Спустя два года, 23 сентября 2012-го, в стране состоялись очередные парламентские выборы. Никаких иллюзий перед ними у демократически настроенной части общества не было. Уже в Палате представителей предыдущего созыва (2008−2012) не было ни одного оппозиционного депутата. Правила игры с того времени стали еще более жесткими. Брутальный разгон «Плошчы-2010» стоял перед глазами. Один из экс-кандидатов, Николай Статкевич, продолжал оставаться за решеткой (он выйдет на свободу лишь в 2015-м), другие не могли участвовать в выборах из-за наличия судимости. С учетом того, что в прошлой кампании принимали участие наиболее амбициозные политики, все они были выведены из игры.
Дополнительно в конце 2011 года власти внесли в ряд законов изменения, которые криминализировали публичные призывы к проведению собраний, протестов и демонстраций. Под запрет теперь попали получение, хранение и передача иностранных средств на осуществление деятельности, запрещенной беларусским законодательством. Проще говоря, получать финансирование от европейских демократических институтов оппозиция легально теперь не могла.
Поэтому перед демократическим обществом появилась дилемма. С одной стороны, опыт неудачного бойкота-2000 также показывал, что совсем игнорировать кампанию нельзя. С другой, легитимировать власть, фактически сделавшую невозможной справедливые выборы, откровенно не хотелось.
Мнения о том, участвовать ли в выборах, разделились. Одни выступили за бойкот («Беларусская христианская демократия», «Европейская Беларусь», «Малады фронт»), другие — за полноценное участие («Справедливый мир — новые левые», «Говори правду»), третьи — за участие с целью снятия кандидатов перед днем выборов в знак солидарности с политзаключенными (Объединенная гражданская партия, «Беларусский народный фронт» — так они в итоге и поступили).
Власти снова включили в состав избирательных комиссий мизерное число представителей демократических сил. Например, оппозиция номинировала в состав окружных избирательных комиссий 199 человек, однако из них включили лишь 48 (причем ни одного на руководящую должность). При этом провластное объединение «Белая Русь» номинировало 117 членов, из которых включили 106. Большинство членов ОИК представляли проправительственные общественные объединения, такие как Федерация профсоюзов Беларуси, Беларусский республиканский союз молодежи и так далее.
В пользу власти работали все государственные СМИ. Например, госканалы, за которыми следили наблюдетели, посвятили 60% времени новостей, транслировавшихся в прайм-тайм, Лукашенко, 24% — государственным служащим, 13% — ЦИК и менее 1% — политическим партиям и независимым кандидатам, вместе взятым. Аналогичная картина была с четырьмя государственными печатными СМИ. Оппозиция сталкивалась с проблемами. Большинство каналов и госизданий отказывались предоставлять бесплатное эфирное время кандидатам, которые призывали к бойкоту выборов, а газеты подвергали цензуре или отказывались печатать их предвыборные программы.
Как отмечали наблюдатели, «в большинстве регионов страны не было признаков активной избирательной кампании, на протяжении всех четырех недель ее проведения. Существующие правила наложили ограничения на проведение предвыборных митингов, печать и распространение агитационных материалов, доступ к средствам массовой информации. Несмотря на то что в целом избирательная кампания проходила достаточно спокойно, были отмечены несколько случаев запугивания оппозиционных кандидатов и активистов».
В итоге выборы завершились предсказуемо. Наблюдатели оценили подсчет голосов как плохой или очень плохой в 37% случаев. Власти не фиксировали нарушения, не подсчитывали число избирателей, не объявляли результаты, не подписывали и не вывешивали протоколы, вели подсчет в тишине. «Честный подсчет голосов <…> [в ходе этой кампании] не может быть гарантирован», — констатировали эксперты.
За день до выборов газета «Наша Ніва» опубликовала список депутатов, которые, по мнению редакции, должны были попасть в парламент. Угадали полностью. Выборы были признаны состоявшимися почти во всех 110 избирательных округах, все депутаты избраны в первом круге, и все они были сторонниками власти. Только в одном округе, где помощник Лукашенко снял свою кандидатуру, депутат не был избран.
Согласно официальным данным ЦИК, в выборах приняли участие 74% избирателей. А вот по данным наблюдателей от «Беларусской христианской демократии», аккредитованных на более чем 200 участках по всей стране, реальная явка составила около 39%.
Никаких акций протеста в условиях репрессий оппозиция проводить не стала. На этом парламентская кампания и завершилась.
Читайте также
