Впервые с начала войны в Украине представители полка Калиновского встретились с лидером демократических сил Беларуси Светланой Тихановской. По словам бойца подразделения с позывным Марк, общение проходило спокойно. «Кричать и перекрикивать кого-то — это что-то несерьезное, — отметил он. — Мы можем разговаривать очень тихо и при этом слышать друг друга». О том, что обсуждали на встрече, Марк рассказал «Зеркалу».
Среди тех, кто участвовал в беседе, также были депутат Верховной рады Украины Алексей Гончаренко, народный депутат от правящей партии «Слуга народа» Богдан Яременко.
— Давайте начнем с того, как вы попали на эту встречу и кто ее организовал?
— Мы не так давно выехали из Бахмута. Сейчас у нас время обучения. Мне сказали, что по инициативе украинских депутатов, которые хорошо относятся к полку и у которых болит душа за будущее Беларуси, будет организован медиаторский зум со Светланой Тихановской <…>, чтобы белорусы, которые хотят жить в нормальной демократической стране, начали разговаривать.
— Когда украинская сторона заговорила о встрече, как отреагировали в полку? До этого было ощущение, что у подразделения и Офиса не получается контактировать.
— Я смотрю на эту ситуацию так: у нас появилась возможность донести свои мысли, задать вопросы и получить на них ответы. И, может быть, это как-то улучшит нашу ситуацию.
— О чем говорили?
— Светлана Георгиевна выразила свое восхищение бойцами полка Калиновского. Такая стандартная процедура. Слова от политика. Дальше буду говорить о том, что интересовало меня. У Дзядзькі и Игоря (побратимы Марка, которые также участвовали в беседе. — Прим. ред.) были свои вопросы.
Я поднял вопрос о том, что с августа 2022 года создан Объединенный переходный кабинет, в силовой блок которого входит две структуры. Структура BYPOL и структура Сахащика (Валерий Сахащик — представитель Кабинета по обороне и нацбезопасности. — Прим. ред.). Я остановился на структуре Сахащика — первой белорусской части. Спросил, понимает ли Светлана Георгиевна, что происходит в этом подразделении. Она ответила, что плюс-минус владеет ситуацией. Я объяснил, что создание [подобных] подразделений заставляет людей потеряться. Они не понимают, к кому идти. В итоге мы размываем резервы, которые могли бы у нас быть, которых мы могли бы научить, с которыми мы бы вместе получали боевой опыт, чтобы применить его для освобождения Беларуси.
Вторая мысль, которую я хотел донести, это то, что надеяться на несиловой сценарий освобождения Беларуси не стоит. [Лукашенко] уже 30 лет держит страну, и она с каждым днем все больше и больше становится похожа на концентрационный лагерь. Точнее, это он и есть. Светлана Георгиевна объяснила, что она владеет мониторингом ситуации в Беларуси и что люди ждут, когда их придут и освободят. «Это крайне неправильное суждение», — ответил я. Мирную риторику нужно забыть и рассказывать людям правду. Говорить, что им нужно объединение (я не имею в виду объединение полка и Офиса) и понимание общей цели. Мы должны не цветы бросать и кричать «Жыве Беларусь», а «коктейли Молотова». Если вся нация поймет, что нам не по пути с этим режимом и политикой, которую он проводит, только тогда мы сможем изменить ситуацию.
— Уточню по поводу ваших вопросов. Вы говорили Светлане, что не стоит создавать подразделений вроде белорусской военной части, о которой рассказывал Валерий Сахащик?
— Эта часть создавалась помпезно, но, насколько я знаю, оттуда уходит много людей, люди разочаровываются. Это показывает, что структура создана и производит отток добровольцев, которые могли бы прийти к нам.
К тому же революция 2020 года — это была революция креатива. Режим же продолжал действовать так, как было написано у них в методичках <…>. Сахащик — кадровый советский военный. Он мыслит точно так же. Он поехал, договорился и создал часть. Но большой Советский Союз — Россию не сможет победить маленький Советский Союз — Беларусь. Это не работает.
— Вы не обсуждали свое взаимодействие с этой частью?
— Нет, но Светлана Георгиевна сказала, что видит, какой огромный вклад вносит полк. Что кабинет готов принять нашего представителя, чтобы была возможность больше разговаривать. Она сказала: «Приезжайте к нам». На что мы посмеялись и ответили, что нам проще в Бахмут зайти, чем в Вильнюс приехать. Мы все-таки военнослужащие.
— Что ответила вам Тихановская на слова о силовом сценарии?
— У меня было ощущение, что человеку нужно это принять. Ожидание, что Лукашенко умрет или завтра Россия проиграет, и он сменит риторику, — этого не произойдет. Наш путь возможен только после полного разгрома режима. Она ответила, что с этим нужно свыкнуться. Мы ей говорили, людям нужно давать другую повестку и объяснять: чудес не бывает. Надежда на мирный протест — это размывание повестки. Плодить ждунов, которые будут думать, что их освободят, — это только на руку режиму.
— Есть что-то конкретное, что бы вы хотели получить от Кабинета?
— Наши пожелания, чтобы Светлана Георгиевна агитировала людей вступать в наше подразделение и объясняла, зачем это. А также чтобы мы получали от Объединенного переходного кабинета не только слова, но и поддержку. Мы боевое подразделение, у нас многое завязано на волонтерстве и помощи, начиная от машин, заканчивая дронами. Это все нам нужно, потому что война — очень дорогое удовольствие.
— Есть ли что-то конкретное, о чем вы договорились?
— Наверное, озвучить это мы не можем. На встрече мячик был на нашем поле. Мы сделали пас Светлане Георгиевне и ждем ответных шагов. Если увидим встречный конструктив, супер. Значит, беседа была не зря. А если все скатится в некое молчание, значит, наше движение неинтересно Кабинету. И мы будем продолжать дальше двигаться в том направлении, которое мы для себя выбрали.
— Для чего полку идти на контакт с Офисом?
— Для нас нет разницы — это Офис, политическая организация. Если мы смотрим в одну сторону и объединены общей целью, а цель — это свержение режима Лукашенко и свободные демократические выборы, то мы готовы смотреть в эту сторону со всеми. У нас нет предвзятого отношения ни к кому.
— Когда полк, как вы заявляете, освободит Беларусь, что будет дальше?
— Мы готовы создать платформу для проведения демократических выборов. Если политики разделяют данную идею, они могут войти в коалицию (но коалиция — это не значит дележка чего-то). Наша главная задача — чтобы прошли выборы и люди смогли сделать свой выбор. Мы [в этот период] будем следить за охраной порядка в стране. Смотреть, чтобы не произошла ситуация, как в 2014-м в Украине. Чтобы вежливые люди на бусиках не приехали в Гомельскую область и не стали ее у нас отжимать. Создание платформы — это создание нормальной обстановки, в которой люди бы чувствовали себя защищенными.
— Понадобится ли в этот период полку помощь политических сил? Например, штаба Тихановской, Бабарико.
— Безусловно, хотелось бы разговаривать с единомышленниками и понимать, что люди видят эту ситуацию так же, что нет воздушных замков. Нам предстоит очень большая, очень тяжелая и опасная работа. И чем больше людей к нам присоединятся, тем больше будет вероятность, что эта революция будет с наименьшими потерями.
— На вторую встречу со Светланой вы договаривались?
— Об этом будут договариваться другие люди. Есть те, кому поручено какое-то взаимодействие и начинание разговора. Мы ждем. Если я буду иметь возможность, приеду и на эту встречу.
