Детали переговоров с президентом России Владимиром Путиным раскрыл Александр Лукашенко 27 июня во время вручения генеральских погон во Дворце независимости. Видео его выступления опубликовала пресс-служба.
По словам Лукашенко, решение «рассказать что-то на эту тему (естественно, не все)», он принял в понедельник утром. Подтолкнули его к этому публикации в российских СМИ, где ура-патриоты «начали выть и кричать, осуждать Путина, требовать от него не прекращать уголовные дела, ловить, мочить, сажать».
— И в связи с этим, когда разворачивалась, как президент Путин назвал ее, эта смута в России, как-то все под веником сидели. Матвиенко (Валентина Матвиенко — председатель Совета Федерации России. — Прим. ред.) оказалась мужественной, Володин (Вячеслав Володин — спикер Госдумы РФ. — Прим. ред.), патриарх, пара человек — и все. А после драки руками мы умеем махать, ох как умеем, и советовать: «Мочить, мочить и мочить». Слушайте, ну есть кого мочить, особенно знаете где. Есть кого сажать там, где это нужно, — сказал Лукашенко.
Он подчеркнул, что был полностью погружен в российские события и рассказал хронологию своих переговоров с Путиным по поводу мятежа.
— Итак, пятница. Вы знаете у нас такой день был счастливый, мы все готовились отпраздновать день выпускников. Естественно, и я был занят прилично этими вопросами. Да и как-то, откровенно скажу… Получая редкую информацию о том, что происходит в России, в Ростове, на юге, я как-то и внимания особо не обращал. Война идет, мало ли что там происходит. Но к утру субботы с 8 часов утра мне уже поступает тревожная информация о ситуации в России. Кое-кто мне там подсказывает, что пишут в этих телеграм-каналах, мессенджерах… Через ФСБ и наш Комитет госбезопасности, генерала Тертеля мне докладывают: «Президент Путин хочет связаться». Пожалуйста. Договорились в полдесятого, что мы переговорим в любое удобное для него время. Когда в 10 он выступил, в 10.10 позвонил и подробнейшим образом проинформировал меня о ситуации, которая происходит в России, — объяснил Лукашенко.
По его словам, во время утреннего разговора он задал Путину несколько вопросов и понял, что «ситуация сложная», при этом отказался конкретизировать эту часть разговора.
— Самое опасное, как я понял, — это не в том, какая она была, ситуация, а как она могла развиваться и ее последствия. Это было самое опасное. Я также понял: принято жестокое решение (оно и прозвучало подтекстом в выступлении Путина) — мочить. Я предложил Путину не торопиться. Давай, говорю, поговорим с Пригожиным, с командирами его. На что он мне сказал: «Слушай, Саша, бесполезно. Он даже трубку не берет, ни с кем разговаривать не хочет».
Лукашенко рассказал, что все-таки настоял на разговоре с основателем ЧВК Вагнера Евгением Пригожиным.
— Я спрашиваю: «Где он?» — «В Ростове». Я говорю: «Хорошо. Худой мир лучше любой войны. Не торопись. Я попробую с ним связаться». Он (Путин. — Прим. ред.) в очередной раз говорит: «Это бесполезно». Я говорю: «Хорошо, подожди». Где-то мы разговаривали, наверное, с полчаса. Потом он меня проинформировал, что на фронте. Помню его слова: «Ты знаешь, а на фронте, как ни странно, лучше, чем когда-либо было». Я говорю: «Вот видишь, не все так печально». В 11 часов… Надо было еще эти телефоны найти… Говорю: «Как с ним связаться? Дай телефон». Он говорит: «Скорее всего, у ФСБ есть телефон». Мы уточнили. Установили к середине дня целых три канала, по которым мы можем разговаривать с Ростовом, — рассказал Лукашенко.
По словам Лукашенко, немалая роль в организации переговоров принадлежит российскому генералу Юнус-Беку Евкурову. В них на первом этапе также участвовал директор ФСБ Александр Бортников.
— В 11.00 он (Пригожин. — Прим. ред.) мгновенно снял трубку. То есть Евкуров его позвал, отдал ему телефон: «Вот, президент Беларуси звонит, будешь ли разговаривать?» — «С Александром Григорьевичем буду». Я слышу их разговор. Взял трубку. Разговор — эйфория. У Евгения полная эйфория. Разговаривали первый раунд минут 30 на матерном языке. Исключительно. Слов матерных (я потом уже проанализировал) было в 10 раз больше, чем нормальной лексики. Он, конечно, извинился и начал мне матерными словами рассказывать, — цитирует Лукашенко БЕЛТА.
Он отметил, что думал, «с чего зайти к нему, чтобы начать эти переговоры».
— Ребята только с фронта. Они видели тысячи своих погибших ребят. Ребята очень обиженные, особенно командиры. И, как я понял, они очень влияли (я это предварительно вычислил) на самого Пригожина. Да, он такой, знаете, героический парень, но на него оказывали давление и влияние очень те, кто руководил штурмовыми отрядами и видел эти смерти. И вот в этой ситуации, выскочив оттуда в Ростов, в таком полубешеном состоянии я с ним веду этот диалог, — поделился Лукашенко. — Я говорю: «Женя, никто тебе ни Шойгу, ни Герасимова, никого не отдаст, особенно в этой ситуации. Ты же знаешь Путина не меньше, чем я. Во-вторых, он с тобой не то что встречаться — по телефону разговаривать не будет в силу этой обстановки».
По словам Лукашенко, Пригожин в ответ некоторое время молчал, а потом сказал, что хочет справедливости, что его наемников «хотят задушить» и выразил намерение «идти на Москву».
— Я говорю: «На полпути тебя просто как клопа раздавят. Несмотря на то что войска (мне об этом Путин долго говорил) отвлечены на соответствующем фронте». Подумай, говорю, об этом. «Нет» — такая вот эйфория, — рассказал Лукашенко.
Он подчеркнул, что развивающаяся ситуация в России коснулась бы в итоге и Беларуси, поэтому пытался остановить движение колонны наемников.
— Долго я его убеждал. И в конце сказал: «Знаешь, ты как хочешь можешь поступать. Но на меня не обижайся. Бригада (белорусская. — Прим. ред.) подготовлена к переброске в Москву. <…> Это и не только потому, что это вот наше Отечество. А потому что, не дай бог, вот эта смута пошла бы по всей России, а предпосылки для этого были колоссальные, следующими были мы, — заявил Лукашенко.
Политик отметил, что во время переговоров с Пригожиным он поставил ему условие: „Евгений, никакого кровопролития“.
— Как только ты нарочно (ненарочно) убьешь хоть одного человека, особенно гражданского, — все, никаких с тобой переговоров не будет и я с тобой разговаривать не буду». Он мне поклялся. У нас, говорит, такой цели нет, и я Вам клянусь, что этого не будет, — пояснил Лукашенко.
После нескольких раундов переговоров Евгений Пригожин в итоге отказался от своих первоначальных требований.
— Он мне сказал: «Александр Григорьевич, я не буду требовать от ррезидента (Путина — Прим. ред.), чтобы он отдал Шойгу и Герасимова, и встречи даже просить не буду», я говорю: «Ну и хорошо. Это очень хороший шаг. Не надо в этой ситуации, напрягая обстановку, требовать неисполнимое», — рассказал Лукашенко.
По данным российских СМИ, во время мятежа наемников ЧВК Вагнера российская армия потеряла как минимум шесть вертолетов и один самолет. Телеграм-каналы сообщают о как минимум 13 погибших. О том, что во время волнений погибли летчики говорил и Владимир Путин.
Следующее условие, о выполнении которого Лукашенко договорился с Пригожиным, — это остановка дальнейшего движения колонны ЧВК на Москву.
— В пятом часу вечера он мне позвонил и говорит: «Александр Григорьевич, я принимаю все Ваши условия. Но что мне делать? Останавливаемся — они начнут нас мочить». Я говорю: «Не начнут. Я тебе гарантирую. Это я беру на себя».
В контакте были с руководством России, ФСБ занималось в основном этим вопросом, с Бортниковым. Я просто настоятельно просил этого не делать. Бортников умный человек. Он сказал: «Александр Григорьевич, ну я же не дурак, я же понимаю, что может быть», — сказал Лукашенко.
По пути колонны уже был выстроен рубеж обороны, и если бы вагнеровцы дошли до него, то «пролилась бы кровь». В итоге Пригожин все же согласился повернуть.
— Смута таким образом была предотвращена. Опасные события, которые могли быть, были сняты. Гарантии безопасности, как он (Путин. — Прим. ред.) вчера сказал, пообещал, были предоставлены, — подчеркнул Александр Лукашенко.
Под конец своей длинной речи Лукашенко предложил Путину и российским ура-патриотам успокоиться, никого не сажать, а остыть и «перевернуть страницу». Он отметил, что за свое участие в урегулировании мятежа не хочет никаких памятников и званий героя. Политик также призвал не сравнивать его с Путиным, чтобы «не вытаться вбить клин».
— Появляется какая-то ревность: «А, вот, там мы не смогли, Лукашенко…» и так далее. Это не что иное, как попытка в очередной раз вбить клин между Лукашенко и Путиным. Мы люди не глупые, мы это все понимаем, опытные люди. Но не надо. Не надо этот тренд разворачивать. Это к хорошему не приведет, — подчеркнул белорусский лидер.
