В 2022 году Николая перевели работать со «Штадлер Минск» на этот же завод в Германии — Stadler. Там белорус увидел новый уровень бюрократии, удивился ценам и на себе почувствовал, как глубоко в нас живет недоверие к долгосрочным проектам финансовой системы. Также он увидел, как отличаются подходы к работе у белорусов и немцев. Вот его история.
«После того как началась война, я понял, что надо уезжать»
Когда речь заходит о релокации сотрудников из Беларуси, зачастую представляются айтишники, которые целыми офисами и компаниями переместились в другие страны. Намного реже и сложнее такой процесс происходит с производственными предприятиями. Чаще всего такие случаи — не на слуху. Но компании, которые вывозили работников заводов в другую страну (или другие страны), есть. Одна из них — швейцарский производитель железнодорожного транспорта Stadler, имеющий свой завод в Фаниполе.
Николай (имя изменено по просьбе героя) — один из работников «Штадлер Минск», которых перевели на завод в Германии в 2022 году. Он говорит, что нисколько не удивился предложению о переезде, в его случае это было ожидаемое развитие событий.
— Я уже работал с зарубежными проектами, у меня были специфические знания. Когда получил оффер, то ответил на него согласием уже на следующий день, — вспоминает Николай. — Знаете, после того как началась война, я понял, что надо уезжать. Поэтому после предложения позвонил жене, говорю ей: «Ну все, мы уезжаем». Да, было страшно, непонятно, чем ей здесь заниматься, что делать. Но это уже второстепенно.
Николай пока не знает немецкого на достаточном уровне для решения рабочих вопросов. Но это, говорит, не стало препятствием для работы в новой стране. На заводе знания английского на разговорном уровне достаточно для того, чтобы понимать других сотрудников. Параллельно он, как и его коллеги, переехавшие из Беларуси, учит немецкий. Но до желаемого уровня путь еще долгий.
«В Германии не принято задерживаться на работе»
Сравнивая условия и подходы к работе на заводах Stadler в Беларуси и Германии, Николай говорит, что в новой стране нет «совкового подхода к управлению».
— Речь не о том, что Stadler в Беларуси — это как МАЗ, он намного лучше и перспективнее. Но в отношениях с руководством там были моменты, скажем, совкового образца, типа «я — начальник, ты — дурак». В итоге решение не принималось или спихивалась ответственность. Здесь такого нет, во всяком случае, я пока с этим не сталкивался, — рассказывает Николай. — Но в Германии есть другая проблема. Они могут один и тот же вопрос, проблему обсуждать снова и снова. Им надо не один раз созвониться, обсудить с коллегами из других фирм, например, которые поставляют оборудование. Можно сказать, что они дотошные, с моей точки зрения, даже чересчур. Казалось бы, это делает путь принятия решений более длинным. Но ведь предприятие работает. Вот они поговорили, много раз обсудили, сошлись все на каком-то мнении — и дело пошло.
Коллеги на немецком заводе, продолжает белорус, работают усердно и ответственно в рабочее время. Но там не принято задерживаться, чтобы успеть что-то доделать. Это еще одно отличие от Беларуси.
— Не то чтобы нас в Беларуси заставляли работать внеурочно. Просто, знаете, такая атмосфера, когда один остается, другой остается — значит, и ты останешься, ты же хочешь быть как все. А тут так не принято.
Николай также обратил внимание, с какой легкостью немцы переходят с одной позиции на другую внутри компании или увольняются, чтобы сменить место работы.
— Я вижу, что здесь люди не сидят на месте. Они все время что-то меняют. Например, у нас коллеги из соседнего офиса вдруг пишут: «Мы увольняемся». И сообщают это так спокойно. А для меня — белоруса — это стремно, я сразу думаю, нашел ли бы я новую работу, ведь это тяжело. Но тут люди более мобильные в этом плане. Наверное, это связано с тем, что в Германии ощущается нехватка инженеров.
А вот качество произведенной продукции в нашей стране на аналогичном заводе Stadler, по мнению Николая, нисколько не будет уступать немецкому. Это связано с общими стандартами по качеству и требованиями.
— Да, какие-то детали в Беларуси могут приобретать подешевле, чем тут. Но в целом основные компоненты всегда иностранные, — говорит заводчанин. — Кстати, знаю, что, например, в США ценят белорусов не только потому, что стоят наши специалисты дешевле, но и потому, что качество сборки одного узла у них получается намного выше и работа идет эффективнее. Это потому, что у нас всегда была очень большая загрузка и наработан хороший опыт.
На вопрос, откуда Николай знает о делах американских коллег, он признается, что многие выходцы с завода в Фаниполе продолжают общаться, несмотря на то, что обстоятельства разбросали их по разным уголкам мира.
«Когда к нам придет капитализм, люди начнут выть»
Возвращаясь к своему переезду, белорус признается: реальность оказалась не такой, какими были ожидания от новой страны.
— Я, в общем-то, и не строил никаких иллюзий. Думал: мы переедем — а там разберемся на месте.
В первую очередь в новой стране мужчину удивила бюрократия. Все вопросы по легализации, открытию банковских счетов, оформлению налогов заняли много времени.
— В медицине тоже все работает очень медленно. Да, отчасти эта проблема связана с тем, что приехало много людей. Я говорю, что наша система, наверное, вообще легла бы с такой нагрузкой. Но в целом да, бюрократическая машина здесь очень медленная. Но для немцев это привычно. Например, по банковской системе — они говорят, как это у тебя нет денег?
— Еще меня удивили цены. Я много бывал за границей, но как турист. А тут, когда я увидел свою зарплату относительно цен (откинем аренду и другие обязательные расходы), был удивлен. Та же курица (да, она дороже, наверное, чем в Беларуси) или выбор фруктов и овощей — качество совершенно другое. Меня удивило, что так можно жить. Например, это может прозвучать глупо, но в Минске я никогда не думал покупать манго. А здесь оно лежит красивое и спелое — и стоит около одного евро штука. Даже если сравнить зарплаты один к одному (без курсовых разниц), то здесь все равно [покупать продукты] получается выгоднее. Могу сказать, что мне стало проще жить, продукты стали доступнее и качественнее.
За год жизни в новой стране Николай изучил совершенно другую пенсионную систему, где сам работник в течение трудовой деятельности откладывает себе на заслуженный отдых через один из пенсионных фондов. Он говорит, что на себе ощутил, насколько сильно у белорусов недоверие к системе с долгосрочными финансовыми вложениями.
— Ты отдаешь куда-то свои деньги, чтобы через 40 лет что-то там получить. К такой системе есть такое типично белорусское недоверие, — рассказывает он и тут же добавляет: — Но когда я смотрю на пенсионеров, которые в обед ходят в кафе и пьют апероль или пиво, которые катаются по экскурсиям (понятно, что это касается не всех пенсионеров в Германии, есть бедные и богатые), то мне кажется, что такая система работает лучше. Выходит, что тебе гарантирована базовая пенсия после определенного стажа, а о дополнительной ты заботишься сам. Хочешь копи, хочешь не копи — никто никого не заставляет. Но все всё понимают и накапливают ее.
— Я думаю, что, когда к нам придет капитализм со всеми рыночными условиями, наши люди начнут выть, — рассуждает белорус. — Не в том смысле, что мы такие слабые, просто будет реально сложно перейти на рыночную экономику — со всеми этими полными тарифами. Хотя в долгосрочной перспективе, наверное, это правильно, что ты платишь за отопление столько, сколько использовал, когда ты не проветриваешь комнату зимой, потому что тебе жарко, а уменьшаешь интенсивность отопления. Вижу, что у немцев очень развито разумное потребление — не экономия, как это часто называют, а именно разумное потребление.
Справка «Зеркала». Здесь важно, на наш взгляд, уточнить, что белорусы по многим жилищно-коммунальным услугам уже оплачивают 100% затрат. Основное исключение — отопление, население возмещает примерно пятую часть затрат. Однако тут нужно учитывать как минимум три момента. Первое — перекрестное субсидирование, когда недоплата населением перекрывается повышенными тарифами для реального сектора экономики — предприятий. При этом нужно учитывать, что те же производители закладывают затраты на ЖКУ в стоимость конечной продукции, а это сказывается на кошельках белорусов. Во-вторых, коммунальники не предоставляют понятные расчеты стоимости ЖКУ, в том числе отопления. В-третьих, нужно делать поправку на относительно высокие теплопотери (порядка 10%, то есть каждый десятый потраченный рубль идет на обогрев окружающий среды), инфраструктура ЖКХ требует модернизации.
Николай говорит, что не чувствует, что ему в новой стране не хватает чего-то с родины.
— Я слишком близко воспринимаю 2020 и 2022 годы. Это накладывает тень на мои ощущения. Наверное, поэтому я не скучаю ни по чему в Беларуси. Даже родных навещать я не планирую, — говорит он и уточняет, что беспокоится о своей безопасности в случае приезда в нашу страну.
Но, думая о будущем, Николай пока все еще видит себя в Беларуси. Но для такого сценария, по его словам, должны сложиться определенные обстоятельства, касающиеся как лично его семьи, так и всей страны.
— Мы с коллегами постоянно обсуждаем, хотели бы мы вернуться домой или нет. Пока я склоняюсь к тому, что я бы вернулся с удовольствием. Но реальность может оказаться немного иной, и она может внести свои коррективы, — рассуждает он. — Дело в том, что тут ты начинаешь копить на пенсию, делать вклады — как это делают немцы. И со временем начинаешь думать: а надо ли туда ехать? Ты понимаешь, что в случае возвращения хочется, чтобы уровень жизни был не хуже. К тому же я всегда думал, что вернулся бы при большом «но». Это ситуация в стране и мое материальное состояние, которое должно быть не хуже, чем сейчас. Как бы это жестко и цинично ни звучало.
Читайте также
