В конце этого лета Беларусь окончательно осталась без польского посла. Артур Михальский, работавший на этой должности с 2018 года, покинул Минск еще в октябре 2020 года. Тогда на волне послевыборных протестов белорусский МИД попросил его уехать в Варшаву для консультаций. Сейчас Михальский — специальный представитель министра иностранных дел Польши по связям с демократическими силами Беларуси. «Зеркало» поговорило с польским дипломатом о том, готова ли Польша признать паспорта Новой Беларуси, есть ли надежда на освобождение Андрея Почобута и как поляки относятся к белорусам.
Артур Михальский, 61 год. Посол Польши в Беларуси с 2018 по 2023 год. Был вынужден покинуть Беларусь 5 октября 2020 года по требованию белорусской стороны, но до конца августа 2023 года исполнял свои обязанности, находясь в Польше. 11 сентября этого года назначен специальным представителем министра иностранных дел по связям с демократическими силами Беларуси.
«Рабочие контакты с белорусским МИДом сохраняются»
— Вы работали послом Польши в Минске, сейчас вас назначили специальным представителем министра иностранных дел по связям с демократическими силами Беларуси. С чем связана смена должности?
— Была такая необходимость. Я работал послом уже более 5 лет, при этом с октября 2020 года я выполнял свои обязанности, находясь в Польше. То есть более двух лет я не был в Беларуси. Это довольно необычная ситуация, и в какой-то момент она должна была закончиться. Назначение представителя министра иностранных дел по сотрудничеству с белорусскими демократическими кругами — это шаг, сценарий которого написала жизнь. Как мы все хорошо знаем, очень много белорусов сейчас уехали из своей страны из-за репрессий. Большинство из них находятся в Польше и Литве. И среди этих белорусов есть много людей, которые очень активны в социальном, культурном и политическом плане. Это люди, которые хотят оставаться белорусами, которые мечтают о свободной и демократической родине. И мне кажется, что поддерживать тесные контакты с такими людьми вполне естественно.
— Какими будут ваши новые полномочия и обязанности?
— Прежде всего — тесное сотрудничество с демократическими кругами. Это участие в различных мероприятиях, которые они проводят в свободном мире по поводу Беларуси. Это также прислушивание к нуждам белорусской диаспоры и помощь в решении каких-то проблем.
Мы знаем, что жизнь в изгнании нелегка, и Польша сделала, как мне кажется, очень много для того, чтобы белорусы чувствовали себя здесь хорошо. Всегда возникают новые вызовы, и мне кажется, что на них стоит обращать внимание других государственных институтов. Я буду человеком, который попытается помочь решить проблемы белорусской диаспоры в изгнании. В какой-то степени это будет частью моей работы.
— На каком уровне сейчас находятся контакты с официальными белорусскими властями?
— Мы постоянно поддерживаем дипломатические отношения. У нас есть посольство в Минске, есть генеральные консульства в Гродно и Бресте. Ваши читатели знают, что осенью 2020 года по просьбе белорусской стороны я был вынужден уехать из вашей страны. Также нас попросили очень сильно сократить персонал дипломатической миссии. Но, несмотря на это, мы постоянно находимся в Беларуси, и, конечно, рабочие контакты с белорусским Министерством иностранных дел сохраняются. Так же, как и здесь, в Варшаве, продолжает работу белорусское посольство, временный поверенный в делах Беларуси поддерживает контакты с МИД Польши.
«В Польше существует глубокое убеждение, что мы должны максимально помочь белорусам»
— Вы сказали, что в Польше живет много белорусов. Есть ли у польского МИДа точная информация о количестве наших граждан в вашей стране?
— МИД — это не та структура, которая занимается подсчетом белорусов, мы используем данные других государственных учреждений. Оценочное число — около 300 тысяч белорусов сейчас живут в Польше. Я думаю, что это более-менее реальное количество.
— 15 октября в Польше пройдут парламентские выборы. Может ли теоретическая победа оппозиции привести к смене политики Варшавы в отношении Лукашенко и тех белорусов, которые живут в вашей стране?
— В Польше существует давний консенсус и понимание по отношению к белорусам, которые борются за свою свободу. И правительство, и основные оппозиционные силы придерживаются одной и той же позиции: Польша нуждается в свободном, демократическом, независимом белорусском государстве. Долг Польши как соседней страны состоит также в том, чтобы помочь белорусам, которые были вынуждены эмигрировать.
— Но также есть консенсус по Украине, но мы видим, что на прошлой неделе произошел конфликт из-за поставок зерна и оружия. Если такое случается в отношениях ближайших союзников, то не произойдет ли что-то похожее в отношении белорусов?
— Мне кажется, важно различать какие-то сиюминутные обмены мнениями в медиа и реальные отношения. Польша всегда участвовала в помощи Украине и все время поддерживала ее. И я не думаю, что белорусы должны быть чем-то обеспокоены.
— Польша создала очень хорошие условия для белорусов, которые вынуждены приехать в вашу страну, — можно получить трехлетний вид на жительство по гуманитарным соображениям, до конца года бесплатно выдают проездной документ иностранца, заменяющий паспорт. Можно ли рассчитывать на продолжение льготных условий после завершения срока их действия?
— Иногда временные ограничения на выдачу тех или иных документов прямо вытекают из законов и подзаконных актов. Это не значит, что это не будет продолжаться. Просто иногда некоторые документы, например паспорт для иностранца, можно выдать только на год, потому что в нем нет биометрических данных. Но по истечении года вы можете снова подать заявление на получение нового паспорта.
В Польше, как я уже сказал, существует глубокое убеждение, что мы должны максимально помочь белорусам в соответствии с законом и нашими возможностями. Например, мы выдаем паспорта иностранцев бесплатно до конца года. Но я думаю, что если что-то заканчивается из-за требований законодательства, то не будет никаких препятствий для того, чтобы это продолжить.
— Что касается тех белорусов, которые продолжают оставаться в Беларуси — в тюрьмах или просто живут в условиях диктатуры, — есть ли у польской дипломатии какой-то план помощи им?
— Мы с самого начала проявляем солидарность с политзаключенными, на всех возможных форумах требуем их освобождения. Мы работаем в этом направлении. Но мне кажется, что решающим всегда будет голос и решительность белорусского общества, а также действия белорусов, которые сейчас находятся за пределами страны. Мы все знаем, какова ситуация, но не перестаем и не будем переставать требовать и давить на белорусскую сторону, чтобы она освободила всех политических заключенных.
— Готова ли Польша помочь с получением вида на жительство тем белорусам, у которых закончится срок действия паспорта и которые не могут получить новый документ из-за риска возвращаться в Беларусь?
— Эта проблема не входит в компетенцию МИД и требует осмысления с юридической стороны. Как я уже сказал, есть определенная открытость и политическая воля помочь белорусам. Однако в настоящий момент я не могу сказать, как это будет сделано, какими средствами. Это одна из тем, которую польская сторона осознает и будет искать какое-то решение.
— Советники Светланы Тихановской говорили, что уже есть предварительная договоренность с двумя странами о признании паспортов Новой Беларуси. Одна из них — Польша?
— Если они говорят о достижении договоренностей с двумя странами, но не называют их, то пусть это так и остается. Я думаю, что это очень важная инициатива, хотя и сложная в юридическом смысле. Действительно очень сложная. И мы посмотрим, как будут развиваться события.
«В Беларусь стоит приехать, когда ситуация наконец-то нормализуется»
— Расскажите, как вам работалось в Беларуси и ожидали ли вы, что вам нужно будет уехать раньше окончания полномочий?
— Очень хорошо работалось, потому что белорусы и поляки близки друг к другу. Я начал в 2018 году и в течение двух лет до осени 2020 года видел, как белорусы дружелюбно относятся к полякам. Это был период так называемой относительной либерализации. Было много независимых институтов, к которым относились терпимо. В том числе были СМИ, которые, конечно, не имели таких возможностей, как государственные, но тем не менее работал TUT.BY, который был источником серьезной информации.
За время этой относительной либерализации мы успели, как мне кажется, сделать много интересного. Я бы выдвинул тезис о том, что если никто не мешает, то поляки и белорусы способны естественным и непосредственным образом устанавливать очень хорошие отношения между людьми. Это можно наблюдать и здесь, в эмиграции. Я в свое время сравнивал этот процесс с травой — если ей не мешать, то она очень быстро растет. Между поляками и белорусами есть такой огромный потенциал дружелюбия и добрососедства, что в Минске мне было очень приятно работать. Конечно, сейчас ситуация просто ужасная.
— Какие места в Минске и в целом в Беларуси вы успели полюбить?
— Мне запомнились театр Янки Купалы, сквер возле него, старый город, Кафедральные соборы (католический и православный), Красный костел, памятник Адаму Мицкевичу, прогулки вдоль Свислочи. В Минске много очаровательных мест, которые мне нравятся.
Я много путешествовал по Беларуси, начиная с северо-востока, Витебска, через озерный край и до Миор. Конечно, много путешествовал по Гродненщине, что естественно, потому что мы всегда должны помнить, что в Беларуси есть очень большое польское меньшинство, которое сейчас страдает, как и весь белорусский народ. Оно является неотъемлемой частью белорусского общества.
Также Гродно — конечно, этот город я очень тепло вспоминаю, как и Лиду, Пинск, Несвиж. Это красивые места, которые дороги белорусам. Одним словом, в Беларусь стоит приехать, когда ситуация наконец-то нормализуется.
«Не теряем надежду на освобождение Почобута»
— Какой была роль посольства Польши и польского МИДа в переговорах об освобождении представителей Союза поляков в Беларуси?
— Я думаю, что нам еще нужно немного подождать, пока говорить об этом бессмысленно. Нужно принимать меры по освобождению следующих политзаключенных, потому что, как я уже сказал, наша цель — принять меры по освобождению всех политзаключенных, всех вместе и каждого в отдельности. Поэтому, наверное, пока рано об этом говорить. У нас такой партнер по переговорам, какой есть.
— Польша послала Беларуси ясный сигнал — закрытые пограничные пункты пропуска будут открыты на следующий день после освобождения Андрея Почобута, но реакции не последовало. Это тупик или шанс еще есть?
— Мы никогда не будем терять надежду как на освобождение Андрея Почобута, так и на освобождение всех политических заключенных в Беларуси. То, что происходит, неприемлемо для Европы XXI века. Эти люди сидят в тюрьмах за то, что хотят свободной, независимой, демократической Беларуси. Они герои, несправедливо осужденные, и мы не будем переставать действовать для их освобождения и будем всегда надеяться, что это произойдет.
— В белорусских тюрьмах также находятся люди, которых осудили за сотрудничество с телеканалом «Белсат», входящим в структуру польского общественного телевидения. Чувствует ли Польша моральную обязанность способствовать их освобождению наравне с активистами Союза поляков в Беларуси?
— Конечно, да. Как я уже сказал, мы требуем освобождения всех политических заключенных в Беларуси. Конечно, люди, которых вы упомянули, особенно связаны с Польшей, поэтому для нас очевидно, что мы часто упоминаем их. Но речь идет об освобождении всех.
«Дух сталинизма и русской имперскости»
— Как вы воспринимаете ту антипольскую волну, которую подняли белорусские власти. Разрушаются польские памятники и могилы, 17 сентября — день нападения Советского Союза на Польшу в 1939 году — признан государственным праздником. Недавно и художественный фильм про это сняли.
— Это абсолютно недружественная политика по отношению к полякам, абсолютно безответственная и не соответствующая духу польско-белорусского соседства. Уничтожение кладбищ мы считаем актом варварства. Мы заявляли протест против этого, и мы твердо верим, что придет время, когда мы вместе восстановим все эти мемориалы. Потому что надо иметь хотя бы элементарное уважение к своим предкам и истории.
Происходят страшные вещи, от которых веет духом сталинизма и русской имперскости. Эта антипольская кампания очень вредна. Но я глубоко убежден, что подавляющее большинство белорусов понимают, где правда, и я искренне надеюсь, что, может быть, не все, но значительная часть белорусского общества уже невосприимчива к той страшной и лживой пропаганде, которая льется на них каждый день.
— Не воздействует ли это и на поляков, которые могут увидеть информацию об очередном сносе польских могил и начать обвинять в этом всех белорусов?
— Думаю, что нет. Подавляющее большинство поляков прекрасно понимают, что одно дело — режим, который правит в Минске, а другое дело — белорусский народ. У нас тоже был опыт жизни, например, при коммунистической системе, которая была авторитарной, тоталитарной. И мы тоже видели, что существует глубокая разница между тем, что говорит коммунистическая власть, и тем, что чувствует и ощущает общество.
Мой опыт общения с белорусами всегда был положительным. Я не чувствовал никакой враждебности, наоборот, только доброжелательность и понимание важности нашего соседства.
— Как вы представляете себе свое возвращение в Беларусь? Что будете делать в первую очередь, когда приедете в Минск?
— Я не надеюсь, что вернусь в ближайшее время. Но я всегда говорю на публике, что в Беларуси произойдут очень серьезные изменения, и тогда, конечно, я с большим удовольствием приеду и пройдусь по этим улицам, о которых мы уже говорили. В Минске я бы встретился со старыми друзьями, но прежде всего я бы хотел встретиться с теми, кто выйдет из тюрем. Это абсолютно необходимое условие, о котором никто не должен забывать, — политзаключенным нужно помогать и проявлять жесты солидарности.
Конечно, это прежде всего дело самих белорусов, потому что в тюрьмах находятся ваши друзья, ваши родственники. Подобные жесты солидарности должны прежде всего исходить со стороны самих белорусов. И мы видим такие жесты. Мы знаем, что в самой Беларуси из-за террора и страха очень трудно что-либо сделать, но мы видим, как белорусы, находящиеся в эмиграции, организуют различные акции в память о политзаключенных и с требованием их освобождения.
