Ради встречи с президентом США? Почему Лукашенко пошел на первые переговоры с оппозицией

В конце ноября в Вене состоится конференция по «белорусскому вопросу», которую некоторые телеграм-каналы поспешили назвать переговорами между белорусской властью и оппозицией. В истории Беларуси такое уже было: власть и оппозиция встречались при участии европейских политиков. Рассказываем, кто находился за столом переговоров, о чем удалось договориться и почему Лукашенко быстро отказался от своих обещаний.

Почему возникла идея переговоров?

В 1996 году в Беларуси начал работу Верховный Совет 13 созыва. Это был однопалатный парламент, избираемый на пять лет.

В том году Александр Лукашенко инициировал радикальные изменения в Конституцию 1994 года. Фактически речь шла о новом документе. Глава страны, в том числе, предложил создать двухпалатный парламент — Национальное собрание, которое работало четыре года. Оно должно было состоять из Палаты представителей и Совета Республики. Уточним, что эта система действует до сих пор.

Параллельно депутаты начали процесс об импичменте президенту: Конституционный суд фиксировал неоднократные нарушения Основного закона. Те из парламентариев, кто оставил свои подписи, сталкивались с давлением власти. При посредничестве российской стороны (премьера Виктора Черномырдина и спикеров двух палат российского парламента) в ночь с 21 на 22 ноября противники договорились, что референдум имеет консультативный характер, а Конституционный совет отзывает вопрос об импичменте.

Но власть силами своих сторонников в парламенте сорвала ратификацию этого соглашения. Это случилось 22 ноября. После этого Лукашенко заявил, что референдум будет иметь обязательный характер. Между тем, ушло время, чтобы рассмотреть в Конституционном суде дело об импичменте.

24 ноября 1996 года состоялся референдум, результаты которого огласила новая глава ЦИК Лидия Ермошина. По официальным данным, большинство голосов получил вариант Конституции, предложенный Лукашенко. Кстати, именно тогда впервые активно использовалось досрочное голосование.

На следующий день представитель пропрезидентской фракции «Согласие» заявил на заседании Верховного Совета, что парламент прекращает свою работу. А через 20 минут состоится собрание депутатов, которые будут работать в Палате представителей. В Конституции ни о каком собрании депутатов речи не шло, его решения не могли иметь силы.

27 ноября ЦИК во главе с Ермошиной утвердил итоги референдума, хотя это было нарушением закона. Требовалось присутствие 2/3 членов избирательной комиссии (то есть 12 из 18), а на заседание пришли лишь 10. Новый вариант Конституции (а фактически совершенно новый документ) вступил в силу, хотя по закону это могло произойти лишь спустя 10 дней.

После этого Лукашенко своим указом распустил Верховный Совет и создал новый парламент. В Палату представителей вошли только депутаты старого парламента, согласные с курсом президента. Остальные депутаты, не вошедшие в Палату представителей, не признали итоги референдума.

Так возникло одно из главных противоречий второй половины 1990-х годов. Верховный Совет являлся легитимным органом, но не имел никакой реальной власти и не имел кворума. При этом он был признан в Европе законным парламентом. Палата представителей принимала законы, при этом она была явно сформирована с нарушениями. Реальная же власть находилась у Лукашенко.

Первая попытка в формате три на три

Первая попытка провести переговоры случилась в 1997 году. С инициативой провести переговоры выступил Европейский союз. Властям и оппозиции предлагали договориться об изменении Конституции.

Неожиданно власти согласились. Иван Антонович, назначенный в том году министром иностранных дел Беларуси, по поручению Лукашенко подписал письмо на имя главы Евросоюза, о согласии на такие переговоры. Возможно, в этом белорусов убедил Евгений Примаков, тогдашний министр иностранных дел России.

Историк и юрист Михаил Плиско цитировал в своей статье письмо Антоновича. Тот писал, что «прэзідэнт і ўрад хочуць абмеркаваць з усімі дэпутатамі Вярхоўнага Савета 13-га склікання пытанне аб удасканаленні Канстытуцыі 1994 г. у мэтах устанаўлення больш поўнага балансу паміж функцыямі і абавязкамі трох галін улады — заканадаўчай, выканаўчай і судовай»

Антонович заверял, что Беларусь будет приветствовать «неабходнае супрацоўніцтва экспертаў РБ і ЕС у прымальных формах на працоўным узроўні», которое «спрыяла б практычнай рэалізацыі рэкамендацый, прапанаваных ЕС, у такіх напрамках, як падзел уладаў, правядзенне палітычнага дыялогу з мэтай устанаўлення нацыянальнага кансенсусу ў дачыненні далейшага развіцця дэмакратычнага і адкрытага грамадства ў РБ, свабоды СМІ, забеспячэнне правоў чалавека ў адпаведнасці з прызнанымі міжнароднымі нормамі». Также министр заявил, что Беларусь примет личного представителя главы ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе), как и других представителей европейских организаций.

17 июня 1997 года в здании теперешнего концертного зала «Минск» встретились шесть человек. Власть представляли упомянутый Антонович, замглавы Администрации президента Иван Пашкевич и начальник Главного управления общественно-политической информации администрации Михаил Подгайный.

Со стороны оппозиции также было три человека: Геннадий Карпенко (вице-спикер Верховного Совета на момент его роспуска), Петр Кравченко (председатель комиссии по международным делам на момент роспуска) и Мечислав Гриб (влиятельный депутат парламента, ранее, в 1994—1996 годах, — его спикер).

Модераторами выступали представители ЕС. Они не настаивали на возвращении к Конституции 1994 года, но были против сохранения варианта 1996 года. По нему парламент имел скромные полномочия и изначально был зависим от президента.

Ход переговоров описал в мемуарах Петр Кравченко (напомним, он участвовал со стороны оппозиции). По воспоминаниям политика, на встрече пытался солировать Антонович, глава МИД. Но Кравченко сам раньше возглавлял Министерство. Ему «слили» рабочие документы, дискредитировавшие Антоновича. Кравченко их процитировал, после чего пыл его оппонента угас.

В 1997-м состоялось всего несколько встреч, после чего президентская сторона отказалась от переговоров. Но эти встречи все же вызвали напряжение у власти. По словам Кравченко, вскоре его старый знакомый Михаил Мясникович, тогда глава Администрации президента, предложил переманить его из оппозиции во власть. Это же в начале нулевых подтверждал и Лукашенко.

«Пришел Михаил Владимирович Мясникович, говорит: „Нормальный мужик, будет хорошо работать, я вот его воспитал и прочее, ну возьмите, пожалуйста, послом“. Я говорю: „Послушай, посол — это лицо Президента“. — „Ну возьмите“. Я направил Кравченко послом — в Японию!», — рассказывал Лукашенко на одной из пресс-конференций.

Так Кравченко выпал из оппозиции.

Популярный среди оппозиции и номенклатуры Геннадий Карпенко два года спустя ушел из жизни при загадочных обстоятельствах. Его пригласила на интервью незнакомая журналистка. Карпенко выпил в кафе кофе, ему стало плохо. Политик попал в больницу с инсультом, где вскоре умер.

Поэтому в следующих переговорах из оппозиционной тройки участвовал лишь Гриб.

Что касается его оппонентов, то Антоновичу идет 85-й год, он на пенсии. О 67-летнем Подгайном давно ничего не слышно. А вот Иван Пашкевич эмигрировал в США, где и живет.

Вторая попытка и договоренность о доступе оппозиции на госТВ

После неудачи переговоров Запад решил изменить их формат и подключить к ним политические партии. В сентябре 1997 года Постоянный Совет ОБСЕ направил в Минск собственную консультативно-наблюдательную группу. Ее возглавил авторитетный немецкий политик Ханс-Георг Вик. В разные годы он возглавлял канцелярии министров иностранных дел и обороны ФРГ, являлся послом этой страны в Иране, СССР и Индии, а также постоянным представителем ФРГ в НАТО, стоял во главе немецкой разведки.

Консультативно-наблюдательная группа появилась в Минске в феврале 1998-го. «Парадокс в том, что уже тогда все, кроме наивных европейцев, прекрасно понимали, кто такой Лукашенко, и знали, что за столом переговоров с ним делать нечего. Но оппозиция вынуждена была согласиться с Виком, потому что Запад в то время был ее единственным „спонсором“», — писал Александр Федута в книге «Лукашенко. Политическая биография».

В итоге в переговорах 1999 года участвовали несколько десятков человек. Не все из них известны современному читателю. Назовем лишь некоторые фамилии.

Со стороны власти в них участвовали тогдашний главный редактор «Советской Белоруссии» Павел Якубович, помощник президента Михаил Сазонов (умер в январе 2021-го от коронавируса) и Евгений Матусевич, директор Института социально-политических исследований при Администрации президента (умер в 2011-м). Впрочем, каких-либо серьезных полномочий у них не было.

Со стороны оппозиции в диалоге участвовали первый руководитель независимой Беларуси Станислав Шушкевич, многолетний лидер ТБМ Олег Трусов, политик Анатолий Лебедько (теперь один из представителей Светланы Тихановской), находящийся теперь в заключении Николай Статкевич и другие. Всего оппозиционная делегация включала 16 человек. Практически все они представляли политические партии.

В диалоге достаточно быстро наметился прогресс. Две стороны согласовали регламент возможного доступа оппозиции на государственное телевидение. Со стороны властей солировал Михаил Сазонов, являвшийся представителем президента.

Переговоры ради встречи с Клинтоном?

Переговоры 1999 года и договоренность о доступе оппозиции на госТВ прошли непосредственно перед поездкой Лукашенко в Стамбул.

В этом городе проходил саммит ОБСЕ. Зачем в нем принял участие президент Беларуси? Ведь некоторые руководители государств отправили в Стамбул политиков более низкого ранга.

Возможно, эта поездка понадобилась ему для международного признания. Как утверждал Ханс-Георг Вик, Лукашенко «стремился к тому, чтобы ЕС и США признали его. Нужно это ему было потому, что с июля 1999 г. президент испытывал нехватку демократической легитимности и международного признания».

Дело в том, что первые президентские выборы в независимой Беларуси прошли в июле 1994-го. Спустя пять лет должны были состояться вторые. Но Лукашенко стал вести отсчет пятилетки с 1996-го, когда был принят новый вариант Конституции.

Именно в Стамбуле состоялась знаменитая встреча Лукашенко с президентом США Биллом Клинтоном.

Как рассказывал обозреватель Роман Яковлевский, эта встреча оказалась домашней заготовкой белорусской стороны: «Я заметил, что на балконе стамбульского театра, а там проходила пресс-конференция участников саммита, операторы БТ заранее установили свою камеру. Народа было много. И Клинтон, когда шел к выходу, не собирался ни с кем разговаривать. Но [Урал] Латыпов, который в то время был министром иностранных дел [Беларуси], схватил Клинтона буквально за пиджак и притормозил его. Лукашенко начал что-то говорить. А Клинтон вначале даже не понял, в чем тут дело. А его оттаскивала от Лукашенко [госсекретарь США] Мадлен Олбрайт, чтобы тот вообще не контактировал с Лукашенко. Все это произошло мгновенно. Но БТ было к этому подготовлено. Все сделали согласно определенному сценарию, который заранее подготовили в Минске, — вроде Клинтон разговаривал с Лукашенко».

Как, предполагал немецкий дипломат, Урал Латыпов и Михаил Мясникович являлись сторонниками переговоров 1999 года. Но после истории, рассказанной Яковлевским, возникает риторический вопрос: они поддерживали переговоры ради переговоров, или это уже тогда существовала многоходовка, рассчитанная на стамбульское «признание»?

Как бы то ни было, 19 ноября 1999 года Лукашенко подписал Стамбульскую декларацию глав государств и правительств. А в ней утверждалось, что «только реальный политический диалог в Беларуси может открыть путь к свободным и демократическим выборам, способным содействовать развитию основ подлинной демократии». «Мы подчеркиваем необходимость устранения всех препятствий, остающихся на пути к этому диалогу, посредством уважения принципов верховенства закона и свободы средств массовой информации», — говорилось в документе.

«Штаб оппозиции» и отказ от переговоров

Получив желаемое, власть резко сдала назад. В начале 2000 года Александр Лукашенко отозвал собственную подпись, поставленную под Стамбульской декларацией. Он заявил о том, что вместо переговоров будет «диалог общественно-политических сил» со всеми группами общества под его руководством. По словам Вика, это «разумеется, было недопустимо для оппозиции. Поскольку переговоры о трансформации не могут возглавляться Лукашенко, это должны быть равноправные переговоры двух сторон».