На прошлой неделе Александр Лукашенко посетил несколько африканских стран: активно общался и договаривался о сотрудничестве с президентом Экваториальной Гвинеи, а потом прилетел в Кению. И если первый визит закончился подписанием ряда соглашений, то второй ограничился беседами. Зачем Лукашенко нужны были эти поездки? Чего он хотел добиться и почему информацию о визитах активно транслировала пропаганда? Спросили об этом у экспертов.
«Надо же куда-то ездить, что-то демонстрировать»
Интерес белорусских властей к Африке действительно долгое время был небольшим, отмечает политический аналитик Валерий Карбалевич. И только в последнее время Лукашенко стал активно вовлекаться в отношения с этим континентом: в феврале съездил в Зимбабве, а теперь в Экваториальную Гвинею и Кению.
— Это объясняется прежде всего тем, что во внешней политике Беларуси после 2020 года произошел серьезный разворот, — считает он. — Конфликты и жесткие санкции со стороны Запада, ориентация на Восток вместе с Россией. И это стратегический, даже концептуальный поворот: «Не нужна Европа, мы теперь будем дружить с глобальным Югом». Более того, Лукашенко, как и Путин, намерен в рамках этой смены курса на Восток и Юг создать некую антизападную коалицию. Отсюда и все эти размышления о колониализме, который угнетал народы этих стран. А теперь есть люди, которые стоят на их защите от коварного Запада.
Второй причиной такого интереса Лукашенко к странам Африки Карбалевич называет желание показать отсутствие изоляции и своим противникам, и номенклатуре. Собеседник подчеркивает: этот момент для политика важен, потому что Запад не признает его президентом.
— И, наконец, третье — это попытка решить экономические проблемы, расширить экспорт белорусской продукции. Но тут есть проблемы, которые основаны на многих факторах. Беларусь мало что может предложить этим странам, особенно сейчас, когда импорт западных технологий и комплектующих находится под санкциями, — считает эксперт. — Кроме того, существует проблема низкой емкости и платежеспособности рынка этих стран. Не случайно доля так называемых государств дальней дуги не растет даже после того, как обвалилась торговля Беларуси с Евросоюзом и Украиной. За исключением Китая, но это особый случай.
Кроме того, эти государства, уверен Карбалевич, несмотря на различные антиколониальные заявления, достаточно тесно сотрудничают со странами, колониями которых они были. Уже сложилась инфраструктура, и попытаться выйти на этот рынок довольно сложно.
— Скажем, в Экваториальной Гвинее действительно много нефти, но она вся давно разделена: там есть и Россия, и Китай, и западные компании. Я не представляю, как туда может влезть Беларусь. К тому же в сентябре на заседании правительства премьер-министр Роман Головченко обратил внимание на то, что хорошие отношения с руководством некоторых стран, а также политические контакты на высшем уровне пока не дали конкретных результатов. И трудно себе представить, что нынешний визит Лукашенко сможет как-то переломить эту тенденцию.
По словам аналитика, ждать большого эффекта от таких поездок Лукашенко не стоит. Конечно, с одной стороны, могут быть взаимные визиты, с активным пропагандистским сопровождением. Но здесь, считает Карбалевич, не стоит забывать — реальная политика в Беларуси и ее пиар давно не совпадают, и их нужно отделять друг от друга.
— Возможно, у них есть надежда изменить ситуацию. Ну и надо же куда-то ездить, что-то демонстрировать, — отмечает собеседник. — Но если проанализировать визиты Лукашенко, вырисовывается интересная тенденция: он постоянно посещает те страны, с которыми экономические отношения слабые. В 2022 году белорусский экспорт в Африку составил более 200 миллионов долларов, это полпроцента от всего экспорта страны. Причем этот показатель падает: скажем, в 2019 году было 400 миллионов долларов. В Экваториальной Гвинее нет даже посольства Беларуси, как нет посольства этой страны в Минске, оно только появится. Но обычно так не бывает, когда сначала визит, а уже потом диппредставительство. И это также может свидетельствовать о том, что экономические интересы Беларуси не совпадают с интересами политического режима Лукашенко.
«Смотреть за этим любопытно, но ничего особенного нет»
Политический обозреватель, историк и автор телеграм-канала FRIEDMAN Александр Фридман, рассуждая об африканских поездках Лукашенко, предлагает разделять визит в Экваториальную Гвинею и Кению. По его словам, поводы у этих поездок, скорее всего, отличаются.
— Ему было необходимо посетить Экваториальную Гвинею, потому что это ответный визит, — считает собеседник. — Все-таки гвинейская сторона довольно много сделала. Со второй попытки в Беларусь приехал их президент Теодоро Обианг Нгема Мбасого. Первая была еще в июне, он должен был приехать и в Минск, и в Москву, но случился мятеж Пригожина. Тогда поездку отложили. До Москвы он так и не добрался в итоге, но к Лукашенко приехал. С другой стороны, там и ресурсы, и проекты, и личные отношения, и все это было необходимо укрепить.
Но так как Экваториальная Гвинея, при всем богатстве ресурсов, маленькая страна и с ограниченными возможностями, ехать только туда было бы не презентабельно и нелогично, считает эксперт.
— Поэтому власти пытались найти и другие страны для визита, чтобы показать, что это целое африканское турне. Тем более что они действительно заинтересованы в африканских странах и пытаются там развивать бизнес, — говорит Фридман. — Судя по тому, что произошло в Кении, никаких договоренностей не было, все вышло спонтанно. Видимо, на форуме в Дубае удалось решить, что Лукашенко прилетит, его примут, с ним поговорят. А он воспользовался этой возможностью, чтобы попытаться продвинуть интересы Беларуси. Но обычно такие визиты готовятся заранее, и это просто формализация всего того, о чем договорились раньше, как было в Экваториальной Гвинее. Так что, по большому счету, в Кении нет никаких результатов, поэтому им и представить было нечего. Короткий визит, чтобы потешить самомнение руководства. Судя по всему, пропаганда это понимала, поэтому этот визит так детально не освещался.
Что касается перспектив такого сотрудничества, то говорить об этом в контексте Кении Александр Фридман не спешит. Сам факт встречи Лукашенко с президентом этой страны Уильямом Руто он называет успехом режима, но добавляет, что на большее рассчитывать не стоит.
— Кения — это все-таки прозападное государство. Поэтому будет сложно добиться, чтобы она стала закупать продукцию в большом количестве. Уж очень хорошие должны быть предложения со стороны Лукашенко, чтобы на это повелись, — считает собеседник. — Потому что одно дело, когда ты встречаешься с человеком, который считается в своей стране небесным божеством, а другое — переговоры с президентом, который победил на выборах, набрав чуть больше 50%. Лукашенко сложно иметь дело с демократическими структурами, все его успехи на Африканском континенте — это успехи с родственными по духу режимами.
А вот с Экваториальной Гвинеей власти действительно расширяют сотрудничество, и, как считает аналитик, в таких связях они действительно заинтересованы. В первую очередь это ресурсы: и нефть, и алмазы, и не только. Кроме того, это возможный рынок для поставок белорусской сельскохозяйственной техники, добавляет Фридман:
— А поскольку там идут постоянные войны и противоборства, можно задействовать частные военные компании, как делает Россия. И если сотрудничество будет долгосрочным, этот шаг может быть вполне естественным. Хотя Лукашенко не заходит в регионы, где идут гражданские войны, но он тоже начинает рассчитывать на военное сотрудничество в будущем. Конечно, это основное, не за бананами же туда ездят. Поэтому интерес понятен. Но никаких прорывов нет. То, что они будут обучать [студентов], поставлять сельскохозяйственную технику, было понятно и раньше.
А вот ответ на вопрос, зачем все это Лукашенко, если вероятность сотрудничества не такая уж и высокая, у собеседника простой: надо себя показать. Такую стратегию он называет довольно понятной.
— И она разумная: они изолированы в Европе, поэтому пытаются искать другие возможности, идут в Африку, — говорит аналитик. — Но и тут у белорусских властей возможности ограничены. В Африке с ними большая конкуренция, поэтому действительно мало государств там готовы разговаривать с Лукашенко. И они цепляются за таких вот экзотов, вроде Экваториальной Гвинеи или Зимбабве. Настоящим прорывом я бы назвал ситуацию, если бы такие же соглашения, как с Экваториальной Гвинеей, заключили с Кенией. Тогда можно было сказать, что серьезно подошли к вопросу. Но пока нас забрасывают информацией, чтобы создалось впечатление, что это что-то эпохальное. А на самом деле происходит экзотика, и смотреть за этим довольно любопытно, но ничего особенного тут нет.
