Самый медийный человек из силового блока режима в последние годы — глава внутренних войск Николай Карпенков. Его публичные выступления и действия могут свидетельствовать о том, что у человека, в августе 2020-го бегавшего по Минску с дубинкой и разбивавшего витрину кафе, появились политические амбиции. О том, что на это может указывать, рассуждает Артем Шрайбман.
Артем Шрайбман
Политический аналитик
Ведущий проекта «Шрайбман ответит» на «Зеркале». Приглашенный эксперт Фонда Карнеги за международный мир, в прошлом — политический обозреватель TUT.BY и БелаПАН.
2020 год подарил своих героев не только протестной части общества, но и охранителям. Я умышленно не использую слова «электорат Лукашенко» или «ябатьки», потому что для целей этой колонки важнее ценностный набор, который стоит за белорусским антимайданом.
И «охранительство» подходит здесь лучше всего, потому что суть победившего три года назад политического проекта — это не просто подавление бело-красно-белых протестов, это многолетний реакционный бунт против будущего, архаизация назло врагам.
Николай Карпенков — один из таких новых героев этого лагеря. За три с небольшим года он прошел путь от руководителя подразделения МВД, которое, по словам его бывших сотрудников, должно было быть расформировано, до одного из самых влиятельных силовиков в стране, главы внутренних войск.
Но это не описывает всю необычность фигуры Карпенкова. В отличие от большинства своих коллег, он очень публичен. Генерал настолько часто раздает интервью, что с одним лишь Григорием Азаренком за уходящий год он пообщался минимум пять раз. Но это, как и первые громкие шаги Карпенкова вроде битья витрины дубинкой осенью 2020 года или угрозы убийством оппозиционерам, можно было списать на желание казаться самым лояльным и бескомпромиссным ястребом в глазах Лукашенко.
Однако Карпенков явно идет дальше и наращивает свои внутренние мускулы за счет поглощения или создания новых структур, чего не делали его предшественники в МВД и не делают другие сегодняшние генералы Лукашенко.
Именно под руководством Карпенкова за последние годы МВД создало сеть из детских военно-патриотических клубов и лагерей при частях внутренних войск. Силовики рапортуют о более чем 25 клубах (по состоянию на лето 2023 года) и почти 150 лагерях (к лету 2022-го). Неизвестно, насколько можно доверять этим данным и сколько детей действительно прошло какую-то идеологическую и боевую подготовку там, но сама по себе сеть воспитанников этих клубов и лагерей — серьезный рекрутинговый ресурс для Карпенкова.
За год он также создал девять новых спецподразделений в разных регионах страны в составе внутренних войск. Все из них Карпенков открывал лично, и у всех общий политический фокус — в случае чего давать отпор экстремистам. Мы не знаем численность этого спецназа, речь вполне может идти о каких-то незначительных по штату подразделениях. Но это не меняет сути намерений Карпенкова.
Наконец, с лета 2023 года именно внутренние войска стали самым основным бенефициаром от тренировок с осевшими в Беларуси вагнеровцами. И здесь снова видна рука Карпенкова — с первых дней приезда наемников он встречался с ними. Именно вагнеровцев теперь привлекают для подготовки новых спецподразделений Карпенкова. И именно ВВ, а не вооруженные силы, по данным мониторинговой группы «Беларускі Гаюн», в последние месяцы используют инструкторов из бывшей российской ЧВК. Здесь также видна инициативность самого руководства ВВ, потому что по профилю своего боевого опыта вагнеровцы ближе к сухопутным войскам регулярной армии, а не спецподразделениям МВД.
Ну и вишенка на торте — последние новости о мелькающей символике «Вагнера» как на флагштоке возле расположения части внутренних войск 3214 в Минске (а до этого в августе — в учебной части «Воловщина»), так и на шевроне у Карпенкова лично. Российский пропагандист Константин Придыбайло сообщил, что «в Беларуси „вагнера“ вступили в ряды спецназа внутренних войск».
Эти во всех смыслах символические новости сложно интерпретировать как истину в последней инстанции — нам мало достоверно известно о форматах взаимодействия войск Карпенкова и (бывших?) российских наемников. Но встраивание в белорусские силовые структуры какого-то числа из тех сотен вагнеровцев, что все еще оставались в Беларуси после частичного сворачивания их лагеря, выглядит вполне логичным развитием ситуации. И если это так, то главным их вербовщиком, судя по всему, стал именно Карпенков.
В итоге мы имеем одного из самых публичных и радикальных силовиков в современной истории Беларуси, который обзаводится своей сетью молодежных военно-патриотических лагерей, отрядов спецназа, в том числе — из ветеранов ВВ, и, вероятно, забирает под свое командование десятки или сотни российских наемников с боевым опытом.
В своих интервью Карпенков далеко не всегда остается внутри узко профессиональных тем, связанных с внутренними войсками: иногда он уходит в разговоры о бездуховности современных сериалов, божественном замысле при разгоне «бесов-змагаров» и непобедимости русской армии.
Мы не можем залезть в голову к генералу и узнать, есть ли у него на самом деле политические амбиции или все описанные выше действия можно объяснить чем-то другим. Но если бы такие амбиции у него были, они в рамках сегодняшнего режима проявлялись бы именно так.
Как минимум нет никаких сомнений, что, если визуализировать сценарий спонтанного ухода Лукашенко по каким-то причинам вроде здоровья, именно от Карпенкова стоит ждать инициативы в том, чтобы навязать свой сценарий транзита власти, если не самому взять ее силой. Подготовленных и лояльных «штыков» у него для этого, судя по всему, больше, чем у кого-то другого в белорусской правящей элите.
При транзитном хаосе в нашей стране именно такие люди, как Карпенков, имеют лучшие шансы стать полюсом притяжения для самых ярых охранителей всех мастей — от сталинистов до ультраконсерваторов. Это уже видно по его медийному тандему с Азаренком, который, судя по объему прославлений в адрес Карпенкова, отдает генералу прочное второе место в своем перечне «культов личности».
Этот же алгоритм может сработать и для завоевания симпатий Москвы, если там на момент смены власти в Минске будут определять повестку люди таких же черносотенных взглядов, как и сейчас.
Амбиции Карпенкова могут остаться латентными и никак не проявиться в политическом поле, если Лукашенко уберет его подальше от вооруженных людей до того, как сам уйдет на пенсию. Или если транзит власти однажды пройдет по жестко заданному сценарию, и преемник быстро консолидирует власть.
Ровно так же, например, «потерялся» экс-глава МВД Игорь Шуневич. Времена были не те, и его энтузиазм мог воплотиться только в надевании формы офицера НКВД, охране памятника городовому от пощечин и облавах на цыган. Доживи он в прошлой должности до сегодняшней военно-реакционной ситуации, и, я убежден, Шуневич бы тоже себя проявил.
Но Карпенков пользуется этой ситуацией по максимуму. Осознанно или нет, он делает из себя главного силового гаранта статус-кво для охранительной части общества. В отличие от других генералов, он делает куда больше, чем просто выслуживается. Карпенков с явным задором развивает собственную инфраструктуру подавления будущих революций, которая способна пережить и самого Лукашенко.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.