Глава Администрации Лукашенко Игорь Сергеенко выдвинул свою кандидатуру на выборах депутатов Палаты представителей Национального собрания. В условиях современной белорусской политической системы самостоятельность такого решения практически исключена, а потому его «избрание» можно назвать предрешенным. Но поскольку совмещать должности Сергеенко не сможет, нас, видимо, ждет новый руководитель той самой администрации — уже 11-й по счету. Объясняем, какую роль в белорусской политической системе играет чиновник, занимающий такую должность, в чем заключаются его функции и роль.
Администрация Лукашенко как копия ЦК КПСС
Администрация появилась практически сразу после прихода Александра Лукашенко к власти. 20 июля 1994 года он вступил в должность, а уже 22 июля назначил руководителем нового органа Леонида Синицына — своего коллегу по Верховному Совету 12-го созыва и, что наиболее важно, человека, возглавлявшего его предвыборный штаб во время президентской кампании.
Чем объясняется такая оперативность? Лукашенко был выходцем из политической системы Советского Союза и, как оказалось, абсолютным адептом существовавшей тогда модели. Между тем реальная власть в СССР на протяжении почти всей его истории находилась не в правительстве и никак не в созданном для галочки парламенте, а в руках партии. И именно решения ее руководителей воплощал в жизнь аппарат ЦК КПСС.
Как писал историк Николай Митрохин, «аппарат ЦК КПСС в целом был подобным back‑office в рамках советской политической машины. При наличии официальных front‑office, носящих характер публичного представительства системы перед населением страны и иностранцами (например, Верховный Совет, ВЛКСМ, Союз писателей, <…>), <…> аппарат ЦК КПСС во многом выполнял роль реального организационного центра <…>. При этом его деятельность была окутана тайной, а его малоизвестные широкой публике функционеры весили в политической и административно‑хозяйственной жизни страны нередко поболее, чем члены ЦК КПСС».
Важно, что структура отделов ЦК КПСС охватывала все сферы общества: от экономики до культуры. Например, одной из важнейших функций экономического отдела было «создание альтернативной Совету министров СССР (то есть всей системы государственных органов) системы оценки развития экономики». При таком устройстве работники министерств были просто исполнителями требований, разработанных как раз в ЦК.
Аналогичный аппарат существовал в каждой из союзных республик (например, в БССР — ЦК КПБ).
В последние годы существования Советского Союза число отделов ЦК сократилось, а в 1991-м после запрета КПСС они и вовсе прекратили свое существование. Так что следующие три года Беларусь жила без них. Центр реальной власти тогда находился в Верховном Совете (парламенте) и Совете министров (правительстве), у каждого из которых был свой аппарат.
Само по себе создание новой структуры после избрания Лукашенко выглядело логичным. Новому главе государства явно требовался штат помощников. Но политик вдобавок решил восстановить привычный ему формат управления страной — и наделить администрацию, сотрудников в которую он назначал сам, широкими полномочиями.
А еще он явно искал точку опоры в своей борьбе за неограниченную власть с другими органами. Например, начальником Управления общественно-политической информации был назначен Александр Федута, до того бывший членом предвыборного штаба. Лукашенко. Это притом что в составе правительства уже существовало Министерство культуры и печати (временный «гибрид» Минкульта и Мининформа). Руками Федуты на прессу стали давить, в газетах в знак протеста появились «белые пятна», после чего руководитель управления в знак протеста ушел в отставку. Его место занял идеолог Владимир Заметалин, продолживший эту политику уже без сопротивления Лукашенко.
Администрация при Леониде Синицыне начала перетягивать канат власти на себя, переводя под свое управление все новые и новые структуры. Это случилось после того, как вице-премьером в том же 1994 году стал Виктор Гончар (тогда соратник Лукашенко, в будущем ушедший в оппозицию, в 1999-м похищен и, скорее всего, убит).
«Все те структуры, которые Гончар пытался подчинить правительству, немедленно уводились под юрисдикцию администрации. Так было с Белтелерадиокомпанией, Национальным пресс-центром, аналитическим институтом „Белинформпрогноз“, информационным агентством „Белинформ“ (так тогда называлось агентство БЕЛТА. — Прим. ред.) и даже Правительственной библиотекой, немедленно переименованной в Президентскую», — писал Федута.
Этим Синицын, действовавший, разумеется, в полном согласии с Лукашенко, не ограничился. «Одним из первых законопроектов, вынесенных Администрацией президента на сессию Верховного Совета, становится проект изменений и дополнений в Закон о местном самоуправлении. До сих пор руководители на местах были относительно независимы от центральной власти. Согласование с „центром“ ушло в прошлое. Пусть на свои должности они и не избирались населением регионов, но обязательно были депутатами местных советов. Юридически это обеспечивало им статус неприкосновенности, и никакой подотчетности президенту у них практически не было», — отмечал Федута.
Лукашенко продавил это решение. В стране началось создание вертикали исполнительной власти, не подчиняющейся практически никому, кроме этого политика в лице его администрации.
Администрация под руководством Синицына стояла и у истоков подготовки референдума 1995 года — именно на нем произошла смена государственной символики, а русский язык получил равный статус с белорусским. Фактически ведомство реализовывало на практике политику Лукашенко. Это дало основание Федуте называть Синицына «вторым человеком в государстве». Недаром его структура разместилась в здании на Карла Маркса, 38 — там, где в прошлом работал ЦК КПБ.
Советский номенклатурщик Мясникович — архитектор администрации
Возможно, в озвученной Федутой оценке роли Синицына есть определенное преувеличение, ведь полноценное становление Администрации Лукашенко произошло немного позже. В октябре 1995 года новым главой ведомства стал многоопытный Михаил Мясникович — до этого первый вице-премьер, а затем просто вице-премьер, задержавшийся на этой должности шесть лет.
«Статус организации, хотя она уже просуществовала более года, был четко не определен, что являлось основным поводом со стороны руководителей областей, министров, не говоря о должностных лицах более высокого ранга, не выполнять требования и рекомендации администрации», — писал он в мемуарах. По словам чиновника, тогдашний премьер-министр Михаил Чигирь постоянно подшучивал над ним: «Администрация — это общий отдел при президенте (такая структура существовала в ЦК КПСС. — Прим. ред.) или его канцелярия? Или группа помощников и советников?» Мясникович утверждал, что «организации системной работы не было. Часть сотрудников занималась выполнением отдельных поручений <…> [Лукашенко], другие ждали команд от руководителей своих структурных подразделений».
Фактически организацию в своем теперешнем виде создал именно Мясникович — с охватом всех сфер общества от культуры до экономики и со всеобъемлющим контролем над чиновниками. По словам чиновника, именно он создал кадровый реестр — механизм, по которому чиновники выдвигались на конкретные должности и осуществлялся контроль над этим. Администрация стала заниматься созданием «президентской вертикали». Незадолго до прихода Мясниковича, в сентябре 1995 года, Лукашенко ликвидировал районные советы в городах, введя вместо них местные администрации, подчинявшиеся только ему самому (Конституционный суд признал это решение незаконным, но политик отказался его отменять).
По словам Федуты, в 1996-м именно в недрах администрации (а также КГБ и других спецслужб) разрабатывались механизмы государственного переворота — проведения референдума и роспуска демократически избранного парламента.
Фактически как раз тогда администрация стала повторять по своей сути ЦК КПСС. С такой оценкой согласна и исследователь Радзислава Гортат. В своем исследовании она отмечала полную зависимость правительства от личного ведомства Лукашенко: «На практике все решения правительства передаются на рассмотрение в Администрацию президента и должны получить согласие главы государства перед их оглашением. Малозначительность положения правительства еще более подчеркивается самой личностью первого после референдума [1996 года] главы Совета министров, Сергея Линга, который даже не пытался хоть как-то показать свою самостоятельность. До конца 1998 года вместо правительства функционировал Штаб при Президенте, руководимый главой Администрации президента Михаилом Мясниковичем, в состав которой Линг вошел на правах рядового члена».
Добавим, что Линг (премьер в 1996–2000 годах) в советское время был секретарем Минского обкома КПБ и секретарем ЦК КПБ — то есть он четко знал правила игры, которую возродил Лукашенко.
«Задачей Администрации президента является подготовка президентских декретов и кадровых решений в исполнительном аппарате, а также координация работы министерств и местной администрации. Администрация президента (по образу и подобию бывшего ЦК) состоит из нескольких отделов, охватывающих своей деятельностью всю экономическую и общественную жизнь (общий, экономический, идеологический, социальный, профсоюзный, СМИ и т.п.). Здесь определяются основные направления деятельности правительства, формирования государственного бюджета, выдаются заключения о распоряжениях министерств, рассматриваются директивные материалы, касающиеся информационной и культурной политики. Администрация президента контролирует внебюджетные фонды, которыми распоряжается президент, принимает решения о предоставлении налоговых и таможенных льгот, о распределении субсидий и кредитов, о выдаче лицензий и т.п. В ее рамках осуществляется интенсивное лоббирование со стороны предприятий и других групп интересов», — констатировала Гортат.
В статье исследовательницы отражены реалии конца девяностых — начала нулевых. Но при определенной корректировке (например, куда большей самостоятельности теперешнего премьера Романа Головченко) эти выводы корректно распространить и на наши дни.
Как писал Федута, «Лукашенко решил реставрировать старую систему управления, ибо только эта система могла гарантировать ему спокойное пребывание на вершине власти вплоть до „гонки на лафетах“ — почетных похорон на том самом кладбище, где когда-то молодой Михаил Мясникович сопровождал в последний путь видных деятелей Коммунистической партии Беларуси». Учитывая, сколько времени Лукашенко уже остатется у власти, разработанный им план однозначно сработал. АП стала аналогом ЦК КПСС и одним из важных элементов существующей системы, обеспечивающим сохранение власти одним человеком.
Так что Мясниковича — в отличие от Синицына — вполне можно было называть одним из самых влиятельных людей в Беларуси. А может, и «человеком №2» в стране.
Нулевые — время силовиков и подавления протестов
После Мясниковича, наладившего работу аппарата, в администрации пришло время силовиков. Пост ее главы последовательно занимали четверо выходцев из силовых структур:
- Урал Латыпов (2001−2004), бывший полковник КГБ;
- Виктор Шейман (2004−2006) — военный, служивший в ВДВ, а при Лукашенко — госсекретарь Совета безопасности, генпрокурор;
- Геннадий Невыглас (2006−2008) — выпускник Высшей школы КГБ, служивший в пограничных войсках;
- Владимир Макей (2008−2012) — по неподтвержденным данным, профессиональный разведчик, служивший в ГРУ (советской военной разведке).
В этом была своя логика: время их работы пришлось на окончательное цементирование новой государственной модели, а также на президентские кампании 2006 и 2010 годов — именно тогда имели место две «Плошчы» (серии мирных массовых протестов белорусов против результатов голосования, озвученных ЦИК).
Неудивительно, что проводившаяся этими людьми политика оказалась жесткой. «Пытавшийся играть роль либерала в должности министра иностранных дел, в должности главы администрации Латыпов продемонстрировал совершенно советское (или чекистское?) понимание „общественных организаций“. Никогда гражданское общество не испытывало такого давления со стороны власти, как в то время, когда этот „либерал-полковник“ был фактически вторым лицом белорусского государства», — писал Александр Федута.
Или же вспомним Макея. В 2010-м он заявил, что оппозиционные кандидаты якобы готовят вооруженную провокацию в день президентских выборов. «Сейчас уже известно, что они не собираются мирным образом проводить это мероприятие — уже готовятся группы боевиков, уже готовятся пиротехнические и даже взрывчатые средства», — говорил перед выборами глава Администрации Лукашенко. Разумеется, эти слова были абсолютным враньем — все оппозиционные акции были мирными, но стали одним из обоснований для репрессий.
При этих чиновниках администрация продолжала определять политику государства во всех сферах общества. Например, в 2004-м в белорусской музыке появились черные списки, тогда просуществовавшие три года. В 2007-м, при Геннадии Невыгласе, тогдашний руководитель идеологического отдела администрации Олег Пролесковский встретился с лидерами групп «Крама», N.R.M., «Палац» и Neuro Dubel. Как рассказал музыкант Игорь Ворошкевич, этот чиновник пообещал, что списки объявят «недействующими», а препятствовать организации концертов больше не будут. Он не солгал — вскоре музыканты вновь начали давать концерты. Заметьте, встречу проводили не в Минкульте, в компетенции которого должен входить такой вопрос, а именно в Администрации Лукашенко.
Спустя несколько лет, в 2011-м — уже при Макее — появились новые черные списки. Тогда министром культуры Беларуси был Павел Латушко. В 2023-м он рассказал, что на совещании соответствующий список раздала участникам замначальника главного идеологического управления — начальник управления социально-культурной политики Администрации Лукашенко Ирина Дрига. Такие встречи проходили по понедельникам с министрами социального блока. А вот облисполкомы и крупные госучреждения получили это письмо в виде поручения от администрации.
Все это еще раз демонстрирует, как Администрация Лукашенко заняла доминирующее положение по отношению ко всем другим органам власти.
Десятые: эпоха штатских и одного генерала
После выборов 2010 года в гражданском обществе произошла зачистка. Похоже, что непосредственных угроз со стороны народа для себя Лукашенко теперь не видел. Поэтому администрацию последовательно возглавляли три «гражданских» чиновника:
- Андрей Кобяков (2012−2014);
- Александр Косинец (2014−2016);
- Наталья Кочанова (2016−2019).
Модель поведения каждого из них зависела от характера, политических реалий и запросов со стороны Лукашенко. Например, Кобяков был чрезвычайно неприметным чиновником (что на посту главы администрации, что затем на посту премьера). Например, во время публичных дискуссий между консерваторами во главе с тогдашним премьером Михаилом Мясниковичем и либералами (например, помощником Лукашенко Кириллом Рудым) он подчеркнуто занимал нейтральную позицию.
В свою очередь Косинец, до этого работавший в Витебске, в масштабах страны и в условиях кризиса и рецессии «несколько потерялся, генерируя далекие от жизни предложения, удивлявшие многих коллег», — рассказывали источники TUT.BY.
Кочанова же была своеобразным «госпримирителем». Она, например, проводила приемы граждан по «декрету о тунеядцах». Выступала от лица государства по загадочной гибели солдата Александра Коржича в Печах (военнослужащего нашли повешенным в подвале медицинской роты с майкой на голове; СК тогда заявил, что основная версия — суицид, Мать Коржича не согласилась). Встречалась с участницами движения «Матери 328» (родные осужденных по наркотической статье на серьезные сроки). Извинялась перед ромами после ЧП с сотрудником милиции в Могилеве (по первоначальной версии, его похитили трое неизвестных лиц ромской или кавказской наружности, из-за чего в микрорайоне Чапаевка милиция обыскивала дома людей, подходящих под описание) и решала другие деликатные вопросы подобного рода.
Объединяли их общие черты: опыт в административной работе (чуть меньше его было у Косинца, на чем он, судя по всему, и погорел), преданность Лукашенко и незаметность в публичном поле. Например, когда все того же Косинца в эфире ОНТ похвалили как одного из исполнителей программы национальной демографической безопасности, он прервал ведущего: «Ежеминутно эта программа находилась в поле зрения президента. Я двенадцать раз ему докладывал! Если и говорить, кто главный герой, то должна быть правда! Правда сильнее закона».
Исключением была Кочанова, которая — очевидно, с разрешения своего шефа — демонстрировала некоторую активность в публичной сфере. Возможно, потому, что Лукашенко, в соответствии со своими патриархальными представлениями, не видел в ней как в женщине угрозы своей власти.
А еще важным элементом работы руководителей администрации всегда было внимание к назначениям чиновников в других ветвях власти — по сути, ведомство взяло на себя роль своеобразной кадровой службы Лукашенко.
«Что касается Администрации президента, то, Игорь Петрович, я сошелся на вашей кандидатуре. Много было обсуждений, разговоров. Что меня склонило больше всего — ваша работа в Комитете госбезопасности была связана с проблемами, которыми приоритетно занимается администрация. Это кадры, их чистота, политические, социально-политические вопросы. Вы очень хорошо этим владеете», — говорил Лукашенко в 2019-м при назначении главой администрации генерал-майора КГБ Игоря Сергеенко. Неудивительно, что едва ли не единственной публичной критикой одного из его предшественников Косинца перед отставкой была «слишком большая задолженность перед президентом по проработке кадровых вопросов».
Что касается назначения Сергеенко, то в тот момент приближались выборы. Силовик на должности руководителя администрации снова был актуальнее, чем штатский.
Как образно выразился аналитик Артем Шрайбман, главы ведомства администрируют внутреннюю политику страны. За «близость к телу» и возможность быстрого доступа к нему глав этого органа называют «серыми кардиналами».
Впрочем, переоценировать их роль в истории также не стоит. «Нельзя назвать его [Сергеенко] предшественницу Наталью Кочанову либералом. Но содержание докладных на столе Лукашенко явно не стало более вегетарианским от этой кадровой перестановки», — отмечал Шрайбман в 2019-м, когда на пост назначали Сергеенко.
Но в свете репрессивной политики, проводимой после 2020 года, найти разницу между Кочановой и Сергеенко не так уж легко: они делают все то, что им укажут сверху. Их примеру явно последует и новый глава администрации — кем бы он ни оказался.
Читайте также
