Сегодня, 8 февраля, Верховный суд начал рассматривать дело о геноциде в отношении Владимира Катрюка — гражданина Канады, который умер в 2015 году. Это первый официальный процесс над мертвецом по делу о геноциде в Беларуси. Однако при внимательном рассмотрении легко заметить, что это дело имеет гораздо больше общего с пропагандистской акцией, чем с установлением правосудия. Объясняем почему.
Откуда взялось дело о геноциде и зачем оно нужно властям
Пристальный интерес белорусских властей к нацистским преступлениям 80-летней давности начал проявляться весной 2021 года. Тогда Александр Лукашенко на мемориальной церемонии в Хатыни решил использовать страшную трагедию в своих политических интересах. Для этого он демонизировал историческую символику Беларуси, объединившую участников протестов против фальсификации результатов выборов и произвола властей:
— Я обращаюсь ко всем, кто убежден, что фашизм нес на нашу землю цивилизацию, кто героизирует убийц, кто поклоняется БЧБ-флагам, под которыми проводился геноцид белорусского народа.
В этом высказывании политика спрятана откровенная двойная манипуляция. Во-первых, в ней Лукашенко обвинил участников протеста под историческими флагами Беларуси в почитании фашизма и героизации убийц (хотя на самом деле именно выстроенный Лукашенко в стране диктаторский режим имеет много общего с нацистской диктатурой Адольфа Гитлера).
А во-вторых, ретранслировал исторический подлог о том, что якобы под бело-красно-белым флагом когда-то проводился геноцид белорусов. Не существует никаких документов, подтверждающих хотя бы один-единственный акт карательной операции против белорусов под бело-красно-белым флагом. А о том, почему несостоятелен миф о немцах, утвердивших этот флаг как символ белорусских коллаборационистов, мы рассказывали в отдельном тексте.
Тем не менее именно эта манипулятивная фраза стала отмашкой для Генеральной прокуратуры, которая развернула борьбу с геноцидом 80-летней давности. К концу 2021 года ведомство возбудило уголовное дело «по факту геноцида населения Беларуси». А 5 января 2022 года уже сам Лукашенко подписал целый Закон «О геноциде белорусского народа в годы Великой Отечественной войны».
Можно было бы допустить, что Александр Лукашенко действительно искренне озабочен массовым уничтожением белорусов, случившимся 80 лет назад. Но в таком случае возникает закономерный вопрос: почему только на 26-м году своего правления он инициировал кипучую деятельность по расследованию его обстоятельств и привлечению к ответственности уже мертвых участников и организаторов? Ведь четверть века назад были живы и многие очевидцы трагедии, и ее виновники, которых можно было бы действительно наказать. До настоящего времени живых людей, подозреваемых в совершении геноцида, почти не осталось — на что красноречиво указывает факт суда над умершим девять лет назад Картюком.
На самом деле очень похоже, что речь Лукашенко в Хатыни в марте 2021 года — это классический пример использования демагогического приема Tu quoque (в переводе с латыни — «Ты тоже», или «Посмотри на себя!»). Его суть заключается в том, чтобы заменить обсуждение одного объекта обсуждением другого, обратив внимание на схожие огрехи (настоящие или мнимые) оппонента.
Дело в том, что уже с самого начала подавления протестов против фальсификации выборов в Беларуси бесчеловечные действия силовиков часто сравнивали с геноцидом. Жестокие убийства, пытки и избиения мирных людей шокировали значительную часть белорусского общества, которое не сталкивалось с открытым насилием в подобном масштабе со времен Второй мировой войны.
Схожесть ситуации с настоящим геноцидом, пусть и иносказательно, в августе 2020 года признавала и сама власть. Например, министр обороны Виктор Хренин 22 августа заявил, что геноцидоподобные действия силовиков несут опасность для самих властей: «В сложившейся ситуации действия силового блока Республики Беларусь по стабилизации обстановки могут быть представлены как геноцид собственного народа и использованы в качестве предлога для смены политического курса Республики Беларусь силовым путем».
Таким образом, весной 2021 года Александр Лукашенко с помощью событий Второй мировой войны попытался сместить акцент с преступлений собственного режима на преступления 80-летней давности. Да еще и обвинил в какой-то совершенно нелогичной причастности к ним своих современных политических противников.
Этот прием пригодился белорусским властям еще раз в 2022 году. 24 февраля Россия, в том числе и с территории Беларуси, напала на Украину и в ходе стремительного наступления оккупировала часть ее территории (вдобавок к той, что была оккупирована с 2014-го). А 1 апреля 2022 года ВСУ освободили из-под российской оккупации город Бучу в Киевской области. Там были обнаружены свидетельства многочисленных убийств мирных граждан, совершенных российскими войсками. Президент Украины Владимир Зеленский охарактеризовал это как акт геноцида, с ним были согласны и многие сторонние эксперты.
Согласно нормам международного права, предоставление своей территории для вторжения в Украину и ракетных обстрелов ее территории сделало белорусское государство соучастником агрессии. Российские солдаты, захватившие Бучу и устроившие в ней резню, попали на территорию Украины именно из Беларуси — а значит, белорусские власти волей-неволей причастны и к этому преступлению (а также ряду других похожих трагедий).
По удивительному совпадению, в то время как весь мир содрогался от известий о злодеяниях российской армии в Буче, белорусская Генпрокуратура снова начала отвлекать внимание белорусов и (по мере возможности) иностранцев от современных чудовищных преступлений преступлениями из прошлого. К августу 2022 года она подготовила и разослала в 18 стран мира просьбы оказать «правовую помощь по делу о геноциде белорусского народа».
Еще одним удивительным совпадением стало то, что для первого суда над «причастными к геноциду белорусского народа» генпрокурор Андрей Швед выбрал именно этнического украинца Владимира Катрюка.
В случайность этих совпадений, наверное, можно было бы поверить. Если забыть о том, что Катрюка уже один раз использовали ровно таким же способом. В феврале — марте 2014 года Россия с использованием военной силы аннексировала украинский Крым и попыталась отторгнуть от Украины несколько восточных областей, поддержав выступления сепаратистов. Пытаясь оправдать эти акты агрессии, Россия всеми силами стремилась выставить Украину «нацистским государством».
В рамках этой пропагандистской кампании в мае 2015 года следственный комитет России возбудил уголовное дело против украинца Владимира Катрюка, назвав его подозреваемым в геноциде. Москва призвала Канаду депортировать его в РФ, но канадское правительство проигнорировало эту просьбу. Затем Катрюк умер, и в 2016 году уголовное дело в отношении него в России закрыли.
Как под видом суда над Катрюком в Беларуси «судят» Украину
Очевидно, что самому Владимиру Катрюку, умершему девять лет назад, новый суд глубоко безразличен. Процесс над ним — это абсолютно пропагандистская акция, призванная хоть как-то обелить собственное преступление белорусских властей (соучастие в войне против Украины) и отвлечь от него внимание.
О том, что суд над Катрюком направлен в первую очередь против Украины, свидетельствуют многочисленные исторические подлоги и фальсификации, которые используют в комментариях об этом процессе власти и пропаганда. Вот так, например, генпрокурор Швед объяснял необходимость этого процесса 19 января, перед началом круглого стола «Геноцид белорусского народа» в Следственном комитете:
— Потому через призму решения суда, конкретные доказательства будем рассказывать, показывать, что у Катрюка и ему подобных палачей из 118-го украинского карательного батальона, других националистических формирований руки по локоть в крови. Люди должны знать правду — это очень важно, это часть нашей работы.
Под видом правды Швед в этом высказывании сообщил откровенную ложь о том, что принимавший участие в расправе над жителями Хатыни 118-й батальон шуцманшафта будто бы был «украинским» и «националистическим» формированием. На самом деле он не имел никакого отношения к украинским вооруженным формированиям — как повстанческим националистическим, сражавшимся против вермахта и РККА, так и к украинским частям в составе СС или вермахта. Это печально известное подразделение входило в состав немецкой охранной полиции. Такие батальоны на оккупированной советской территории действительно комплектовались советскими гражданами — но далеко не только этническими украинцами, а в том числе и белорусами, эстонцами, латышами, литовцами, татарами.
Среди солдат батальона действительно были украинцы, входившие до службы в нем в ОУН (Организацию украинских националистов). Но называть на этом основании 118-й батальон «формированием украинских националистов» — все равно что называть его «формированием Красной армии», ведь костяк батальона составляли именно бывшие военнослужащие РККА, взятые немцами в 1941 году в плен под Киевом. Даже в этническом отношении 118-й батальон шуцманшафта нельзя назвать «украинским». К моменту прибытия под Плещеницы в ноябре 1942 года он был многонациональным: помимо украинцев, в нем служило множество русских и белорусов — и даже армянин Хачатурян с осетином Искандеровым.
Параллельно с попытками выставить Владимира Катрюка военнослужащим украинского вооруженного формирования лояльные власти СМИ пытаются максимально крепко связать его с Украиной. Например, белорусское представительство российского новостного агентства Sputnik зачем-то называет Катрюка «уроженцем Украинской ССР». Хотя на самом деле мужчина родился в 1921 году в деревне Лужаны в Северной Буковине, которая в то время принадлежала Румынии (эти земли СССР отнял у соседки и включил в состав Украинской ССР только в 1940 году).
Выпячивание «украинского следа» в хатынской трагедии и в уничтожении белорусов в годы Второй мировой войны в целом легко объясняется сложившейся внешнеполитической ситуацией. Белорусские власти действуют по логике военного времени: демонизируют подвергшуюся агрессии Украину и расчеловечивают украинцев. Но такой подход не имеет ничего общего с реальной историей.
Как подметил еще в 2003 году белорусский журналист Евгений Горелик, настоящий фашизм (как и терроризм) не имеет национальности. Например, гетто в Минске уничтожалось руками 13-го полицейского батальона СД, укомплектованного преимущественно белорусами из Шарковщинского, Глубокского и других районов. Также они участвовали в карательных акциях против мирных жителей Минской и Витебской областей — а затем давили Варшавское восстание против нацистов в Польше. А карательная деятельность бригады Русской освободительной народной армии генерала Бронислава Каминского (к слову, бывшего агента НКВД) унесла жизни не менее 10 тысяч советских и 15 тысяч польских граждан. Обособление из ряда этих страшных преступлений хатынской трагедии и обвинение в ней исключительно украинцев — это очевидная пропагандистская манипуляция, направленная на разжигание межнациональной розни.
Покойный Владимир Катрюк, скорее всего, действительно был военным преступником. Его участие в расправах над мирными жителями хорошо известно и задокументировано. Уже поэтому процесс над ним никак не вяжется с громкими позапрошлогодними заявлениями Генпрокуратуры о якобы выявленных ею 400 живых нацистских преступниках — ничего принципиально нового о преступлениях Катрюка на суде наверняка не сообщат. За неимением лучших кандидатур (живых и действительно выявленных современными следователями или прокурорскими работниками) его просто назначили на роль героя первого «антигеноцидного» процесса. Который на самом деле является антиукраинским.
Читайте также
