Нередко люди принимают решение об увольнении даже с любимой работы из-за того, что чашу их терпения переполнила последняя капля. Две беларуски и беларус рассказали «Зеркалу» о том, по какой причине им пришлось расстаться с нанимателями. Все эти люди сейчас не жалеют о своем внезапном поступке и довольны теперешним положением.
«До сих пор звонят и просят вернуться»
Лидия (имена в тексте изменены) имеет педагогическое образование, но по специальности работала только два года после вуза. Потом была кадровиком. Когда у женщины появился ребенок, то она решила снова пойти работать воспитателем в детский сад, чтобы быть ближе к малышу.
— Я работала в удобную мне среднюю смену, чтобы была возможность с утра и вечером заниматься детьми, отводить их в садик и школу и забирать их оттуда. В детсаду я была очень выгодным и удобным сотрудником, потому что не чуралась никакой работы. Могла остаться внеурочно, поработать в выходной, выйти во время трудового отпуска или больничного, чтобы помочь нанимателю, — вспоминает Лидия.
Беларуска была не только воспитателем, но и выполняла другие задачи. К примеру, она в разное время также была кадровиком, аниматором, курьером, няней, официантом, тамадой, Снегурочкой, психотерапевтом.
— Меня не хотели терять. Я была удобной милой девочкой на побегушках, которая и в дождь, и в снег может отнести документы в исполком, управление, бухгалтерию, затариться чаем и кофе на рынке, забрать витамины для пищеблока из аптеки, сдать обувь директора в ремонт или сбегать в магазин за чешками ее дочке.
Через четыре года ребенок Лидии пошел в школу, и у женщины отпала потребность в детском саду. Женщина начала присматривать себе другие вакансии, ходила на собеседования.
— Бывало, что мне делали предложение и сообщали, например, в пятницу, о том, что с понедельника ждут меня с трудовой книжкой и дипломами на новом месте. Я уведомляла об этом нанимателя, и мы договаривались полюбовно расстаться. Однако наступал понедельник, мне звонили с запланированной новой работы и сообщали, что брать меня передумали. Так случалось несколько раз, и я все никак не могла понять, что происходит.
Тогда женщина решила проверить своего руководителя: ее сестра под видом потенциального нового нанимателя позвонила в детский сад, чтобы запросить отзывы на Лидию. Полученный ответ был записан на диктофон.
— От прослушанной записи у меня был шок. Про меня сказали, что я неуправляемая, конфликтная, со сложным характером, к тому же многодетная, и из-за этого уже «надо подумать». Однако когда я сказала об этих отзывах руководителю (слушать запись ей я не давала), то она все опровергала, мол, как я могу верить каким-то левым людям, а не ей, с которой мы рука об руку столько лет.
Собеседница говорит, что именно этот случай послужил той последней каплей, после которой она приняла решение покинуть это учреждение. Сейчас Лидия работает на новом месте, где ее заработок в несколько раз выше, чем был в детском саду.
— Но они до сих пор звонят мне и между делом просят вернуться. Еще бы, ведь новый работник, пришедший вместо меня, исполняет обязанности исключительно не дальше должностной инструкции, оканчивает смену в 16.00, никакой внеурочной работы, побегушек по округе и обслуживания чайных церемоний.
«Была мысль дать в морду директору»
Григорий работал в компании, деятельность которой связана в том числе с рекламным рынком. Однако парню не нравилось отношение директора к сотрудникам, его манера общения, странные требования, заявления и претензии.
— Директор часто использовал манипулятивную риторику, например, мог позвонить, когда ты в отпуске, и наорать, что в данный момент в процессах компании что-то не так. Или мог вызвать к себе сотрудницу и начать спрашивать почему она в 30 лет не имеет отношений и вообще может ли она иметь детей, — рассказал Григорий.
Недовольства добавляло и то, что нередко возникали вопросы по заработной плате.
— У нашего отдела в какой-то момент зарплата тоже стала субъективной, за три года раз пять она неприятно удивляла, нам запросто могли недоплатить 70% заработанных денег.
Собеседник отметил, что за время его работы никого из коллег не увольняли, все принимали решение уйти по собственному желанию. По мнению Григория, они просто не выдерживали беспардонности и наглости руководства по отношению к себе. Некоторые работники уходили в длительные отпуска для восстановления нервной системы.
Возможно, Григорий еще работал бы в компании, если бы не произошло несчастье в его семье — серьезно заболел отец.
— У меня не было четкого графика работы, все было очень гибко, поэтому я работал в первую половину дня, а во второй находился возле отца в РНПЦ онкологии в Боровлянах. Папе нужен был уход, да и возникали какие-то дополнительные вопросы.
К сожалению, вскоре отец Григория ушел из жизни. Через несколько дней после его похорон парень вышел на работу — хотел отвлечься от трагических воспоминаний. Коллеги посоветовали Григорию съездить в головной офис для подачи в бухгалтерию заявления о предоставлении материальной помощи от компании. Собеседник вспоминает, что предполагалась единоразовая выплата около 300−400 рублей.
— В бухгалтерии заявление приняли, но через некоторое время оттуда позвонили и сообщили, что директор не поставил на него резолюцию и вызывает меня к себе. Когда я пришел к нему, то услышал, что «смерть близкого родственника стала поводом срубить с работы и родственников лишнего баблишка себе в карман». Он сообщил, что выплату мне не одобрит и чтоб без разрешения в головном офисе я не появлялся.
Григорий вспоминает, что услышать такое для него было шокирующе, появилась даже мысль «дать в морду директору». Парень сдержался и перед тем, как покинуть кабинет, сказал: «Если вы считаете, что я пытаюсь заработать на смерти отца, отдав на попытки его спасти все свои сбережения, то желаю, чтобы вы дальше по жизни деньги зарабатывали только так».
— Некоторые коллеги слышали то, что произошло в кабинете. В тот же день они от себя сделали мне перевод, в разы превышающий компенсацию. А через сарафанное радио эта история дошла до руководителя холдинга, на следующий день он позвонил мне лично и извинился за своего подчиненного — моего начальника, также сказал, что компенсация будет выплачена.
Эта ситуация послужила толчком к тому, что Григорий принял решение уволиться. Через месяц он был с трудовой книжкой на руках.
«Землю буду грызть, но только больше не туда»
Таисия около 10 лет проработала в школе учителем, также была классным руководителем. Героиня отметила, что зарплата у нее была невысокая, максимум — 970 рублей. Однако она хотела работать — преподавание очень любила, с детьми находила контакт легко и быстро, да и с родителями за все годы конфликтов у нее не было.
— Но меня добил не работодатель, а система, в которой я работала. В итоге я ушла, — забегая вперед, пояснила Таисия причину своего увольнения.
Бывшая учительница рассказала, что ей приходилось от руки заполнять огромное количество общих отчетов, планов, актов. Кроме этого, каждые 2−3 месяца надо было посещать семьи, которые находятся в социально опасном положении или в которых ребенок состоит на учете в милиции. Причем на каждого такого школьника была заведена отдельная папка, которую нужно было заполнять почти каждый день. Таисия вспомнила и индивидуальную работу с учащимися и их родителями, это еще две разные папки.
— Была сумасшедшая подготовка к разным мероприятиям, ее скидывали на классных руководителей, так как педагога-организатора у нас не было. Огромное количество идеологически направленных классных мероприятий, по каждому из которых нужно было написать подробные отчеты. А еще — ответственность за детей, которые косячили во внеучебное время.
Педагог вспоминает, что в один год два ребенка из ее класса попали на учет в милицию. Из-за этого ей сократили зарплату.
Как рассказывает Таисия, труднее работать стало, когда в школе заменили руководство, которое принесло свои нововведения. Например, если педагогу звонили в нерабочее время, то она обязана была ответить на звонок, в противном случае это грозило лишением премии.
— Личной жизни никакой не было. Заодно ни времени, ни денег, чтобы куда-то сходить или съездить. Постоянно слышала фразу, что учитель — это не о деньгах, а о призвании.
В результате, когда до окончания контракта оставалось два года, Таисия решила уволиться. Сперва отпускать ее не хотели, но потом заявление одобрили.
— Не могу сказать, что я выгорела к преподаванию, но к работе в самой системе — да.
Возвращаться как в школу, так и в принципе в систему образования не планирую. Землю буду грызть, но только больше не туда.
