Внутри демократических сил и сочувствующих продолжается вечная дискуссия о тактическом отступлении от части своих требований 2020 года (честные выборы, амнистия политзаключенных, прекращение репрессий), чтобы пойти на диалог с властью и добиться хоть чего-то. Соответственно, новые санкции с этой точки зрения только отдаляют от цели, а еще толкают Беларусь в российские руки.
Это колонка политического аналитика Артема Шрайбмана для Zerkalo.io
Я бы не стал считать сторонников этой точки зрения маргиналами. В какой-то степени ее поддерживают разные люди — спикеры штаба Виктора Бабарико и Зенон Позняк, экономист Ярослав Романчук и бывший (уверен, что и будущий) дипломат Павел Мацукевич. Есть сторонники такого взгляда и среди недовольных властью, и даже репрессированных, журналистов, деятелей культуры, аналитиков.
В том, что касается вклада санкций и эскалации в усиление зависимости Беларуси от России, резон есть, хотя и там пропущены важные логические звенья (я об этом немного рассуждал в последнем видео для Zerkalo.io).
Но больше интересует аргумент про внутреннюю политику, который звучит примерно так: если мы предложим власти какую-то оливковую ветвь, она отпустит политзэков, ослабит гайки, у нас появится кислород внутри страны, гражданское общество окрепнет опять, и только так можно добиться перемен.
И вот здесь есть три противоречия. Первое сформулировал журналист «Еврорадио» Змицер Лукашук сегодня в интервью с одним из спикеров штаба Бабарико Иваном Кравцовым: а что вы можете предложить власти?
Иван на этот вопрос прямо не ответил, сказав, что надо узнать об этом у самой власти, понять, чего она от нас может хотеть. Я вижу два таких интереса — демонстративное покаяние и снятие санкций.
Санкции не накладывают оппозиционные штабы, для этого нужна будет воля западных столиц. Им Лукашенко насолил не только как деспот, но, скорее, как нарушитель региональной стабильности (с самолетами и мигрантами).
По просьбе части оппозиции Запад смягчать санкции не будет, и, уж точно, пока это не общая позиция демсил. А чтобы она стала общей — они снова-таки все должны переступить через запрос собственного сегодняшнего электората, который, по всем опросам, поддерживает жесткие санкции.
То есть Тихановской, Латушко и остальным предлагается предать ожидания собственных сторонников в надежде, что удастся найти новых среди «нейтралов», которые все больше аполитичны, и что Лукашенко оценит этот жест.
Это нереалистично — они политики и зависят от своей аудитории. Вторая возможная уступка — публичное покаяние — это снова-таки путь к еще более скорой потере авторитета у своих сторонников, своеобразное политическое харакири.
При сегодняшней поляризации общества вообще любое серьезное смягчение позиции для лидеров оппозиции без того, чтобы на уступки первой пошла власть, — очень рискованный шаг. Но потери собственных политических перспектив — это еще полбеды.
Другая половина — в том, что свято место пусто не бывает. Почувствовавший предательство лидеров дезориентированный протестный электорат начнет искать себе новых авторитетов. Число просмотров выступлений и интервью того же Вадима Прокопьева, адвоката силового восстания, говорят сами за себя.
То есть политическое самосожжение сегодняшних лидеров может оказаться просто бесплодным — за ними в зону мягкости, прагматизма и уступок властям мало кто пойдет. А если и пойдет, то это будет полноценный раскол, еще большее ослабление «фронта перемен». И в этом второе противоречие идеи о тактическом отступлении — на нее нет устойчивого спроса.
Наконец, в-третьих, про «Лукашенко оценит жест». Сложно сказать, откуда берется надежда, что он захочет вступить в одну и ту же реку трижды. Даже если можно выторговать свободу какой-то части политзаключенных (что очень важно), надежды на оттепель вслед за этим мало чем подкреплены.
Лукашенко тоже учится на своих ошибках и тоже понимает, что 2020 год — это не только следствие ковида и свежих лиц оппонентов, но и пяти-шести лет разрядки. Санкции и близко не стали настолько болезненными для белорусской власти, чтобы там задумались о том, чтобы заново запустить саморазрушительный процесс оживления «пятой колонны».
И в этом, на мой взгляд, главное препятствие на пути любых переговорных инициатив сегодня. Воля второй стороны на такой диалог не созрела. Автократы идут на переговоры от осознания, что все альтернативы еще хуже, а не потому, что оппонент растерялся и ищет попытки тебя обмануть на длинной дистанции, втянув в новую разрядку.
Власть еще не в этой точке, как бы ни хотелось зажмуриться и представить, что визиты Макея в Швецию означают, что такой интерес у Минска есть. Когда будет, Лукашенко даст об этом четко понять. По состоянию на 20 декабря у него есть как минимум 927 возможностей это сделать.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
