Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. «Возвращаемся в 2020 год». Спросили у политолога, как новый расклад сил в парламенте Литвы повлияет на отношение к беларусам и Лукашенко
  2. «Человек крикнет: „Какого х** происходит?!“ — и появляется „либералка“ Собчак». Почему не стоит смотреть интервью Протасевича — мнение
  3. «Малый совсем не повзрослел». Телеграм-канал ГУБОПиК опубликовал угрозу Максу Коржу и заявил, что он уехал из Беларуси
  4. «Российские войска примерно в семи километрах от окраин Суджи». Эксперты рассказали о ситуации в Курской области
  5. «Если запущен, то лечение страшное». Из-за чего возникает рак толстой кишки, «атаку» которого ждут в Беларуси и в мире
  6. «Зачастую приходится работать и по субботам». Роман Протасевич рассказал, сколько он зарабатывает на заводе
  7. В публичном пространстве «всплыл» один из бывших премьеров Беларуси. Чем он сейчас занимается?
  8. Власти собираются ввести очередные пенсионные новшества. Их поддерживает Лукашенко
  9. Беларусов предупредили, что могут возникнуть трудности с одним из популярных продуктов. Одна из причин — действия чиновников
  10. В Беларуси выявили новый вариант коронавируса — XEC
  11. Такого дорогого доллара еще не было: каких курсов теперь ждать? Прогноз по валютам
  12. Если вы удаляете Telegram так, то подставляете себя. Рассказываем
  13. Беларус окончил один из самых известных вузов мира, где обучение стоило 320 тысяч долларов. Вот где он сейчас работает и как живет
  14. В Беларуси изменили срок вручения повестки на военные сборы. Еще одно новшество касается парней за рубежом


Белорус Андрей Лаврухин — доцент Департамента социологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» в Санкт-Петербурге. В этом вузе он отработал 8 лет, до этого — преподавал в ЕГУ. Когда Россия напала на Украину, он пытался призвать академическое сообщество к тому, чтобы остановить войну, но этого не случилось. Тогда преподаватель написал заявление на увольнение, в котором прямо указал причину: «в связи с войной в Украине». Говорит, из-за этого история с увольнением затянулась.

Андрей Лаврухин. Преподавал в НИУ ВШЭ 8 лет. Фото: из личного архива
Андрей Лаврухин. Преподавал в НИУ ВШЭ 8 лет. Фото: из личного архива

«Подталкивали к тому, чтобы я убрал протестную формулировку со словом «война»

— Процесс моего увольнения несколько затянулся, поскольку само слово «война» теперь в России запрещено и вышестоящее начальство отказывалось подписывать мое заявление, — объясняет преподаватель.

Причина, по его словам, в том, что с 17 марта в Уголовном кодексе России появилась статья 207.3 «Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации». В трактовке российских властей распространение заведомо ложной информации — это в том числе употребление слова «война» вместо «спецоперация».

Что грозит по этой статье?

Санкция статьи подразумевает штраф в размере от 0,7 до 1,5 миллиона российских рублей (27,5 до 58,8 тысячи белорусских) или же в размере зарплаты (иного дохода) за период от 1 до 1,5 лет. Либо суд может назначить до года исправительных работ, или до 3 лет принудительных работ или же лишить свободы на тот же срок.

— Именно поэтому с тех пор, как я написал и вывесил свое заявление в Facebook (23 марта. — Прим. Ред.), оно проходило согласования на разных уровнях, — объясняет преподаватель. — Сперва меня подталкивали к тому, чтобы я убрал протестную формулировку со словом «война» и включил обычную, из «стандартного перечня», например: «по собственному желанию». Это была серьезная моральная дилемма: быть последовательным в своей позиции и поставить руководителя департамента и коллег под удар, либо уберечь их от рисков, но и отказаться от своей принципиальной позиции.

Заявление на увольнение Андрея Лаврухина. Фото: страница преподавателя в Facebook
Заявление на увольнение Андрея Лаврухина. Фото: страница преподавателя в Facebook

— В результате всех обсуждений и согласований я принял решение на вот такой компромиссный вариант формулировки: «По собственному желанию в связи с войной в Украине». Судя по всему, меня уже уволили: вчера, 31 марта, я получил расчет, а утром 1 апреля исчезла моя личная страница на сайте НИУ ВШЭ — это верный признак увольнения. Однако, по какой статье и с какой формулировкой в трудовой книжке, мне пока неизвестно, — добавляет он.

«Была надежда на самую образованную, самую думающую часть общества»

Решение уволиться преподаватель называет «реакцией эмоционального интеллекта» на войну в Украине.

— Я был просто шокирован всеми этими событиями и обстоятельствами. При этом мне параллельно нужно было вести занятия. Было ощущение двух параллельных миров: в одном находятся российские студенты и коллеги, в другом — то, что происходит в Украине и они почти никак не пересекаются. Примирить две эти реальности мне так и не удалось, — говорит Андрей Лаврухин. — В такой ситуации у меня был порыв обратиться к академическому сообществу России и Беларуси. Я сделал эмоциональный ролик с призывом не молчать, проявить активность, чтобы остановить войну. Была надежда на самую образованную, самую думающую часть общества, которая сориентирована на воспитание молодого поколения, то есть будущего наших стран.

Пикет против войны в Украине у администрации российского президента. Фото: censor.net
Пикет против войны в Украине у администрации российского президента. Фото: censor.net

— Мне казалось очевидным, что если сейчас не остановить войну, то ее последствия будут катастрофическими для всех трех стран — России, Украины и Беларуси. А для России особенно, как для страны-инициатора войны, страны-агрессора, — считает он. — Также на моем курсе мы со студентами рассуждали о коллективной ответственности, роли гражданского общества и студенческого сообщества. В истории были прецеденты, когда студенты вносили свой весомый вклад в протесты против войны. Так, в частности, было с войной во Вьетнаме. У меня было ощущение и надежда, что академическое сообщество откликнется. Но, к большому сожалению, этого не произошло. Я сильно переоценил смелость, решительность и социальную ответственность российских студентов и преподавателей.

«Преподаватели предпочли стратегию замалчивания и, в лучшем случае, «фиги в кармане»»

Когда призыв не нашёл отклика, Андрей Владимирович понял, что придется делать иной выбор.

— Немецкая философ Ханна Арендт ввела важное понятие «банальности зла» (она подразумевает, что зло совершают обычные люди, бездумно подчиняясь даже самым бесчеловечным законам. — Прим. Ред.). Например, когда в нацистской Германии люди выполняли новые законы и приказы, легализующие преступления против человечества — объясняет Андрей Лаврухин. — Многие преподаватели в России сейчас, в том числе и мои коллеги, не употребляют слово «война» и вообще не обращаются к актуальной тематике, стараются игнорировать и не затрагивать эту травмоопасную тему.

Преподаватель говорит, что спустя некоторое время появилось обращение ректоров 185 российских вузов к Путину со словами «горячей поддержки» спецоперации в Украине. Среди подписавшихся в том числе был и ректор НИУ ВШЭ.

— Я почувствовал, что меня таким образом пристегнули к этому обращению без моего на то согласия. Правда, затем появилось альтернативное письмо от академического сообщества, которое осуждало войну и призывало остановить её. Но дальше этой электронной петиции дело не пошло, а этого было уже явно недостаточно для того, чтобы остановить происходящее, — объясняет Андрей Лаврухин. — В целом преподаватели предпочли стратегию замалчивания и, в лучшем случае, «фиги в кармане». Студенты говорили, что преподаватели вообще не употребляют слово «война» и не говорят об актуальной ситуации. К слову, они меня как раз и благодарили за то, что я обращаюсь к этой теме, пытаюсь её осмыслить, найти верный язык и способ адекватной реакции на все эти события.

— Однако, постепенно мне стало понятно, что если я дальше остаюсь в этом медленном режиме реакции на войну и пытаюсь описать его на языке «параллельного мира» актуальной России, то я неизбежно оказываюсь пассивным соучастником в той самой «банальности зла», которую описывала Ханна Арендт, — говорит белорус. — В этих условиях я сделал свой выбор и принял решение уволиться. Конечно, это было «академическое харакири». Но в условиях острого дефицита солидарных действий представителей академического сообщества, оно показалось мне единственно возможным поступком, адекватным ситуации.

«Даже самая образованная часть общества оказалась такой же беспомощной, недееспособной и лояльной власти, как и все остальные»

Преподаватель не исключает, что тема его будущего исследования может быть как раз посвящена вопросу о том, почему умные, образованные и начитанные люди из академического сообщества России так и не смогли выступить против войны и принудить политические элиты к миру. В данный момент он видит несколько причин случившегося.

— Во-первых, академическая среда в России очень консервативная. Более того, по моим прикидкам, не меньше половины в той или иной форме оправдывает эти военные действия, — объясняет Андрей Владимирович. — Есть и более воинственно настроенная часть профессорско-преподавательского состава, которая подготавливала идейные основания для того, чтобы разразилась эта катастрофа. Многие мои коллеги методично и последовательно выстраивали развернутую и достаточно тонкую аргументацию в защиту необходимости восстановления советской (или даже досоветской) империи, в защиту фантомности новообразованных постсоветских государств (так называемых «недогосударств») и прочее, и прочее.

— По сути дела, представители академического сообщества готовили идейные основания для пропаганды и оправдания войны. Все эти аргументы транслировались затем в более упрощённой форме пропагандой, которая, в свою очередь, подготавливала массовое (общественное) сознание к войне. Было такое вот негласное сотрудничество.

Фото: mil.by
Фото: mil.by

— Второй важный институциональный момент, способствующий формированию этоса «выученной беспомощности» среди представителей академического сообщества — это дефицит автономии вузов и самоуправления, — продолжает он. — Преподаватели университетов России — это не представители «корпорации интеллектуалов», которая имеет свою миссию, интересы и волю, но «трудовой коллектив» государственных служащих. Каждый из них, прежде всего, боится за свой контракт и чувствует свою полную подчиненность вышестоящему начальству, свою абсолютную уязвимость.

— В модели управления и самоуправления за последние 10 лет в вузах России произошла своего рода «белорусизация»: выросло количество крупных университетов, в которых ректоров стал назначать лично Путин (раньше, все же, их выбирали). Тем самым сформировалась достаточно жесткая вертикальная модель управления, в которой представители академического сообщества не играют вообще никакой роли. Совокупным эффектом всех этих факторов стала «выученная беспомощность» (мы, белорусы, тоже ее хорошо знаем) и зависимость от лидера. Так, более открытые студенты искренне сетовали на то, что они ничего не могут сделать без лидера, который мог бы их повести. В результате получается, что даже самая образованная, критически мыслящая и устремлённая в будущее часть общества в плане социальных и гражданских компетенций оказалась такой же беспомощной, недееспособной и лояльной власти, как и все остальные граждане.