Признанного политзаключенным белоруса Алексея Коршуна, которому в 2021 году удалось покинуть страну, задержали в России и 26 октября отправили на родину. О том, как он жил после побега и до выдворения рассказал проект «7×7».
Алексей Коршун из Орши был задержан 31 марта 2021 года. Его приговорили к двум с половиной годам в колонии общего режима за комментарий в соцсети, который, по версии обвинения, разжигал вражду по отношению к силовикам. Коршун был одним из 13 помилованных Лукашенко ко Дню народного единства в 2021 году — тогда ему смягчили наказание, заменив колонию на ограничение свободы с направлением в исправительное учреждение открытого типа.
На «химии» Алексей жил в общежитии. Оно было огорожено колючей проволокой и находилось под охраной милиции.
Заключенные могли сидеть в комнате, раз в час выходить на десятиминутный перекур на территории общежития. Им нужно было самим покупать себе продукты и одежду, оплачивать коммунальные услуги.
Алексей Коршун стал грузчиком в местном сельпо. Чтобы добраться до работы, у него уходил час.
До первой зарплаты политзаключенный не доработал. Однажды заместитель начальника колонии вызвал его на проверку — такие проверки проводились регулярно и только для политических заключенных. Замначальника читал переписки Коршуна в телефоне, спрашивал, откуда у того берутся деньги.
— В тот раз он снова попросил показать телефон и сказал открытым текстом: «Ты же понимаешь, что не будешь здесь сидеть? Я тебя отправлю [на зону]. У тебя два варианта: либо подойти ко мне, чтобы я написал нарушения по-быстрому, и тогда мы отправим тебя без шума. Либо бежать из страны. Но тогда ты будешь в розыске, все время трястись и бояться. Выбирай. До Нового года ты тут не задержишься, — пересказал слова замначальника Коршун.
Поэтому Алексей решил бежать, думая, что сможет затеряться в России.
Воронеж
В Воронеже Коршун устроился на работу в автосервис, где не спрашивали документы. Снял квартиру, стал налаживать быт.
Российские полицейские задержали его 21 июня. Алексей ехал в такси мимо поста ГИБДД, и сотрудники Госавтоинспекции остановили машину для проверки документов. После обыска такси они спросили документы и у Коршуна.
— Я сказал, что с собой их нет. Тогда сотрудник ответил: «Проедем для установления личности». Дальше там уже в отделе сняли отпечатки пальцев, выяснили, что я в розыске в Беларуси, — рассказал политзаключенный.
Несколько дней он провел в воронежском отделении полиции. В областную прокуратуру из Беларуси пришло заявление на его экстрадицию, но российские прокуроры отказались выдать Коршуна. Чем было вызвано это решение, неизвестно.
Полицейские составили административный протокол за незаконное нахождение на территории России. По закону иностранцы не могут жить в стране дольше 90 дней без документов — вида на жительство или временной регистрации. Наказание предусматривает штраф или выдворение.
В июле, пока российские власти решали, что делать с белорусом, Коршун оказался в центре временного содержания иностранных граждан Воронежской области.
Новое заключение
Камера, в которую поместили Коршуна, оказалась просторной — в ней жили четыре человека. Там были телевизор и приставка с каналами. Администрация центра разрешала носить с собой телефон с доступом в интернет. Но единственной улицей, куда мог выйти Коршун, оказался узкий двор, огороженный сеткой.
Когда Алексея задержали, вся его одежда осталась в съемной квартире. В первые несколько дней у него не работал телефон, поэтому он не мог связаться с хозяйкой, вовремя заплатить арендную плату. Женщина выбросила его вещи.
На помощь пришли воронежские правозащитники. В июне они собрали и привезли белорусу просторные брюки и майки, продукты. В начале осени они организовали сбор денег для политзаключенного и перевели собранную сумму ему на карту — в центре временного содержания можно пользоваться банковскими картами.
— Там работает магазин в понедельник и пятницу. Если деньги есть, заходишь, спрашиваешь что надо — деньги дал, список написал, и тебе приносят чек и сдачу. Можно попросить, чтобы кто-то купил, и скинуть деньги на карту, и могут привезти с воли [продукты], — объяснил он.
Родные Коршуна знали, в какой ситуации он оказался. К его невесте через несколько дней после побега политзаключенного пришли милиционеры, ее телефон забрали на проверку. Позже она с ребенком уехала в Литву — переехать ей помогли белорусские правозащитники. Мать Коршуна осталась в Беларуси.
— К ней никто не приходил, только в самом начале позвонили. Она сказала, что мы не общаемся — я ее так попросил, и все. От нее отстали, потому что смысла нету [давить]. Мы созваниваемся, общаемся. Помочь родственники мне никак не могут, даже банально деньги или посылку отправить [невозможно] из-за санкций, — говорил Коршун.
Выдворение
Алексей Коршун боялся, что его выдворят из России в Беларусь, где ему назначат дополнительный срок за побег.
— В Минске меня в аэропорту уже будут ждать с распростертыми объятиями. Тех, кого из политических сбежавших ловят, ждут не очень веселые последствия в Беларуси. Избиения, пытки. Им [белорусским силовикам] же нужно будет узнать, кто мне помог сбежать и за чей счет я жил в России. Будут пытаться узнать то, чего не было, — рассказал политзаключенный «7×7» незадолго до выдворения.
26 октября российские власти отправили Алексея Коршуна в Минск, где силовики арестовали его на выходе из самолета. Вместе с Коршуном летел другой гражданин Беларуси, который подтвердил эту информацию. «7×7» не удалось связаться с Алексеем Коршуном после его выдворения.
Правозащитник «Московской Хельсинской группы» Роман Киселев считает выдворение белоруса незаконным, так как Коршун находился в процессе получения временного убежища в России. Вместе с адвокатом Эмилией Бунятовой политзаключенный еще в августе подал заявление на убежище. Спустя месяц пришел отказ, в котором было сказано: «Оснований для предоставления убежища нет».
— Был бы паспорт на руках, все было бы проще, — говорил Коршун. — На суде мне сказали, что с ним мне назначили бы самостоятельное выдворение в течение десяти дней. А еще я от полицейских узнал, что в России мне за то же самое [критический пост в соцсетях] была бы максимум административка, а не тюрьма, как в Беларуси.
Коршун и Бунятова обжаловали отказ о предоставлении временного убежища. Бывшая жена-россиянка прислала документы на себя и их с Алексеем сына и пообещала, что пропишет отца ребенка в своей квартире, если ему позволят остаться. Но российские власти не стали дожидаться нового суда.
Как Россия выдает белорусов
Осенью 2022 года в России рассматривается два случая экстрадиции граждан Беларуси, рассказал «7×7» юрист «Московской Хельсинкской группы» Роман Киселев. Это не политические заключенные. Но с 2021 года было несколько попыток выдворения белорусов, преследуемых за политические убеждения.
В 2022 году при попытке выезда из Беларуси российские пограничники задержали Дмитрия Сущика, которого на родине обвиняют в «оскорблении президента» и «надругательстве над государственными символами». После передачи белорусским силовикам Сущик получил полтора года колонии общего режима.
Виталия Гузова в феврале 2021 года выдворили из России, затем в Беларуси он получил два с половиной года колонии общего режима.
В СМИ широко освещался процесс экстрадиции белоруской активистки Яны Пинчук, которую в начале сентября 2022 года российские власти выдали Беларуси. Пинчук предъявили обвинения по нескольким статьям, в том числе ее обвинили в призывах к захвату власти и создании экстремистских формирований. Ей грозит до 19 лет лишения свободы.
