Поддержать команду Зеркала
Белорусы на войне
  1. Глава МВД Польши: Если Анджея Почобута завтра отпустят, то переход в «Бобровниках» будет открыт послезавтра
  2. Стало известно, куда пропал бывший директор ОАО «АГАТ — системы управления». Его отправили на 7 лет в колонию усиленного режима
  3. «Пальчиков» нет в базе, планировал бежать в Украину. По госТВ рассказали подробности о погибшем во время штурма квартиры в Гродно
  4. Помогут ли России старые советские танки, проблемы с высокоточными боеприпасами, РФ увеличивает численность ПВО. Главное из сводок
  5. Лукашенко высказался о поставке Украине снарядов с обедненным ураном — от имени России пригрозил «уроком для всей планеты»
  6. Лукашенко прокомментировал «террориста в Гродно» и рассказал о задержанных по делу: Это жуткие бэчэбэшники
  7. «Вижу, как растет пропасть между теми, кто живет в эмиграции и кто остается в Беларуси». Интервью с самым запрещенным писателем страны
  8. «Никогда бы не поверила». Мы нашли знакомую мужчины, которого МВД обвиняет в изнасиловании 70 детей — вот что она рассказала
  9. «Противоречия никуда не ушли, ситуация усугубляется, раскол в обществе ширится». Марина Золотова — белорусам о Беларуси
  10. Умерла известный блогер и жена экс-хоккеиста сборной Беларуси Надежда Мелешко
  11. Число доверяющих белорусской власти снова выросло. Узнали у исследователей, откуда такой результат
  12. Лукашенко о президентских выборах 2025 года: Если вы решите, что нужна вам другая жизнь, — господь с вами, попробуйте
  13. «Закрой свой рот, с**а, или закопаем». Пенсионерка, уехавшая из-за угрозы преследования, — об эмиграции и жизни за границей после 60
  14. «Был парень с подпиской на экстремистский ресурс — его по итогу отпустили». Читатели и Госпогранкомитет — о проверках на границе
  15. Кремль стремится подорвать мощь ЧВК Вагнера, 20 попыток наступления на Марьинку и снаряды с обедненным ураном. Главное из сводок
  16. Что известно о срочнике, который погиб на белорусско-польской границе? Поговорили со знакомым семьи


Наталью Красько приговорили к двум годам «химии» за комментарий о генпрокуроре Андрее Шведе. Но на поселение женщина не поедет: вскоре после вынесения приговора ее вызвали в милицию уже по новому делу, из-за чего она решила покинуть страну. Наталья говорит, до этого не рассматривала отъезд как вариант развития событий, поэтому и не уехала раньше, хотя, пока шло следствие, такая возможность была. Она признается, что не сделала этого по трем причинам: во-первых, хотела действовать по закону; во-вторых, ей было важно понять, что «происходит в системе», как рассуждают и чем живут следователи; в-третьих, она надеялась, что генпрокурор Андрей Швед, посчитавший клеветой ее комментарий в социальных сетях, согласится примириться до суда. Наталья рассказала, к чему привела ее история и какие выводы она сделала за эти месяцы.

Наталья Красько, фото из личного архива

Пришли домой по административному делу, а в итоге завели уголовное

В начале весны домой к Наталье Красько с осмотром пришли силовики. По ее словам, в постановлении на осмотр упоминался комментарий в социальных сетях. Но тогда женщину задержали и судили за бело-красно-белый флаг на балконе, который, как говорит собеседница, силовики нашли у нее дома, повесили на балкон и сфотографировали, а потом представили снимок в качестве свидетельства на суде.

Тогда Наталью приговорили к 10 суткам административного ареста. Пока женщина была в ИВС, на нее завели уголовное дело за комментарий «еще бы. когда генпрокурор преступник, что ему еще остается» (орфография и пунктуация автора сохранены), оставленный в телеграм-канале «Кулуары KYKY» под постом о том, что Андрей Швед выступил за усиление уголовной ответственности за экстремизм.

После отбывания административного ареста Наталью выпустили. Но последующие четыре месяца она постоянно ходила на допросы по уголовному делу о клевете, пыталась выйти на связь с потерпевшим Андреем Шведом, чтобы примириться, писала ходатайства о проведении лингвистической оценки ее комментария в надежде доказать, что это была не клевета, а оценочное суждение.

Пыталась примириться с потерпевшим, но ничего не вышло

Собеседница говорит, что все попытки договориться с потерпевшим по делу были безуспешными. Дело все же дошло до суда.

— Пока шло следствие, я написала восемь жалоб, несколько ходатайств, отправила по почте письмо лично Шведу и подала заявление в Генпрокуратуру с просьбой о встрече с ним. Но во встрече мне отказали, а многие ходатайства остались без удовлетворения.

Ответ из Генпрокуратуры на заявление с просьбой о личном приеме генпрокурором Андреем Шведом

— На суд я шла с мыслями, что судья ничего не решает и что мой приговор уже определен. Но у меня была надежда на то, что это все-таки не будет поселение, — говорит собеседница.

6 июля женщине присудили два года «химии». Как следует из приговора, судья Антон Колобов признал Наталью Красько виновной в клевете на генпрокурора, а также решил, что обвиняемая причинила Шведу моральный ущерб «в виде нравственных страданий» и затребовал возместить потерпевшему 9 тысяч рублей.

— Я не знаю, какие у них цели, что и кому они хотели доказать этим решением суда. Я видела реакцию на мой приговор в соцсетях, каким только словом Шведа при этом не обозвали. Мне кажется, это вызвало в людях не страх, а скорей недоумение из-за излишней жестокости, — рассуждает Наталья. — Жестокость показывает слабость. Если бы генпрокурор поступил наоборот и до суда согласился со мной встретиться и примириться, тогда это была бы позиция силы.

Наталья говорит, что согласилась бы на примирение даже перед камерами белорусского телевидения.

— Даже если бы он сказал «давайте на камеру покажем, как мы с вами договорились, как я вас простил, а вы сказали, что извиняетесь за это слово», я бы согласилась. А так лишает он меня свободы, отправляет на поселение, что дальше? Что это даст ему?

Следователь: «Вы же на меня не обижаетесь?»

Все месяцы, пока шло следствие, Наталья много общалась со следователями, которые вели ее дело, пыталась понять, в какой системе координат они живут, какие у них взгляды, как они относятся к тому, что делают и что происходит в стране.

— На человеческом уровне с ними можно разговаривать, и мы много говорили. Мне кажется, им некомфортно в той ситуации, в которой они находятся, они чувствуют, что делают что-то не то. И один, и второй следователь, которые вели дело, все время хотели со мной поговорить, старались оправдать свои действия, — вспоминает собеседница. — С одной стороны, у них есть страх начальства, системы, с другой стороны, они боятся будущего. Я это поняла, потому что говорила им, что через два-три года я вернусь к этому делу, тогда придется за это отвечать. Помню, один из следователей мне говорил: «Вы же не имеете ко мне претензий, не обижаетесь на меня?». На что я ответила, что они же не собрали все доказательства, не удовлетворили мои ходатайства, не закрыли дело.

Новое дело и отъезд из Беларуси

— Мне с самого начала, как я вышла из ИВС по административному делу, советовали уехать. Но я осталась, потому что мне хотелось увидеть, как работает система, что происходит внутри. А еще я надеялась, вступая в переговоры с работниками силовых ведомств, выйти на уровень, где была бы возможность договориться с ними, — рассказывает Наталья.

После оглашения приговора 6 июля Наталью оставили на свободе до вступления решения суда в силу. Женщина подала апелляцию — но не дождалась ее рассмотрения. В двадцатых числах июля Наталье позвонили из РУВД Советского района Минска и сказали, что к ним обратился неравнодушный гражданин, заявивший, что она распространяет нацистскую символику.

— Вдруг появилось это третье дело. К такому я была не готова. Я поняла, что либо меня очень хотят выкинуть из страны, либо хотят быстро посадить. Это настолько меня ударило по голове, что я приняла решение уехать.

Сейчас женщина начинает новую жизнь в другой стране. Обжаловать решение белорусского суда будет уже ее адвокат.

— Я надеюсь, что все было не напрасно. Я попала в эту ситуацию, и у меня был выбор: либо сразу уезжать и выпадать из ситуации, либо внести какой-то вклад в происходящее. Если ситуация так повернулась, значит у меня есть шанс повлиять на то, чтобы следователи увидели ситуацию с другой стороны, — заключает Наталья.