В этом учебном году 11-классников ждет новое испытание — централизованный экзамен. Планируется, что выпускники будут писать его весной. А пока же узнать, чего ожидать от ЦЭ, можно на репетиционном экзамене. Сдать его предлагают по 15 предметам. Сложность заданий — базовый уровень. Одним из самых популярных у абитуриентов традиционно является русский язык. Блог «Люди» поговорил с репетитором-филологом, которая написала пробный ЦЭ, проанализировала его и встревожилась: «Тесты не должны быть такими легкими». Мы перепечатываем этот текст.
Наша собеседница — репетитор, за плечами которой 25 лет педагогического стажа. 17 из них она работает с ЦТ. По ее мнению, задания, которые Республиканский институт контроля знаний (РИКЗ) обычно предлагал выпускникам по русскому языку, по уровню сложности были идеальными. А вот к тому, что подготовил РИКЗ к первому этапу репетиционного ЦЭ, у нее есть вопросы.
— Я не раз сдавала ЦТ, но на РТ (репетиционное тестирование. — Прим. ред.) до этого не ходила и детям записываться на первый этап не рекомендовала. Он проходит в октябре-декабре. Ребята, которые обычно начинают готовиться к тестированию с сентября, к этому времени нужных знаний еще не имеют, — делится наблюдениями педагог. — Но в нынешнем году, так как ЦТ заменяют ЦЭ и вводят новую структуру теста, мои ученики на первое пробное испытание все-таки пошли. Я тоже. Хотелось поскорее увидеть новый тест. Посмотреть, что он собой представляет.
Репетиционный ЦЭ педагог писала в одном из учебных заведений Минска. В аудитории, рассчитанной на 30 человек, все места были заняты. При этом, уточняет собеседница, особых проблем с тем, чтобы зарегистрироваться, у нее не возникло. С заданиями, на которые отводится 120 минут, она справилась за полчаса. Из здания вышла в шоке.
— Все было очень легко. Задания можно сделать даже не думая. Честно, потом сидела в парке на скамейке, и хотелось плакать, — не скрывает эмоций репетитор. — Тот уровень языка, который был в тестах все предыдущие годы, рухнул.
Ее грустный вывод подтвердили и результаты учеников. С 2019 года, когда РИКЗ изменил методику подсчета результатов на ЦТ, в стране средний балл на ЦТ по русскому держался на уровне 50. До этого — около 40. А сейчас многие дети, с которыми она работает, написали первый этап на 70−80 баллов.
— Мы с ними занимаемся только два с половиной месяца, и я знаю: их уровень пока недотягивает до таких отметок, — как есть рассказывает педагог. — Дети вышли после теста расслабленные.
Что же было в тестах?
По словам педагога, репетиционный ЦЭ, как и прошлогодние ЦТ, полностью соответствовал школьной программе. Но в любой теме, продолжает она, есть слова и предложения более и менее сложные для написания. Сейчас все было выбрано из менее сложного. Например, в задании на правописание «нн».
— Это одна из сложнейших тем в орфографии, — напоминает репетитор. — Все годы в тестах она выглядела примерно одинаково и была идеально прописана. Ученикам предлагали существительные, причастия, наречия и другие части речи. Из них, например, нужно было выбрать слова, где должно быть две «н». В этот же раз мне предложили определить количество «н» в одном слове. Выходит, тема раскрыта не полностью.
Педагог говорит, что изменилась и структура тестов. Раньше в русском было 30 заданий в части А, в них следовало выбрать правильный вариант из предложенных, и 10 — в части B, тут ответ школьник писал сам. Теперь соотношение 18 и 22 соответственно. По ее словам, если в математике и физике это имеет смысл (данное тестирование, говорят, теперь больше напоминает контрольную), то в русском нет. Почему?
— В части А в русском языке верными могли оказаться даже четыре пункта из пяти предложенных. Это значит, вероятность угадывания была минимальна, — объясняет наша собеседница. — Сейчас они перенесли некоторые задания из части А в часть В, где верный ответ только один. И что получается? Предположим, задание на правописание мягкого знака. Если раньше, когда оно стояло в части А, человеку из пяти или десяти слов нужно было выбрать подходящие, то теперь из пяти слов стоит определить одно, в котором пропущен мягкий знак. По закону всех лотерей что проще: назвать один вариант из пяти или от одного до четырех из пяти-десяти?
Были, говорит педагог, в ее варианте и задания, где «просто невозможно ответить неправильно». Давалось легкое прилагательное и спрашивалось, от какого слова оно образовано. В качестве примера к вопросу она приводит слово «вражеский».
— Любой ученик скажет, что оно образовано от слова «враг». Аналогичная простая ситуация встретилась и в моем варианте, — отмечает собеседница. — Конечно, были и задания, над которыми следовало подумать. И это прекрасно. Часть А осталась очень похожей на ту, что предлагали раньше. В основном высокие баллы дети набрали благодаря заданиям, что переместили из части А в часть В и упростили.
На вопрос, были ли в тестах какие-то новые виды заданий, например, эссе, которое есть в российском ЕГЭ, педагог отвечает: «Нет».
— Слышала, в кулуарах поговаривают про появление части С, но только в следующем году, — говорит она.
«Если все боятся напрячься и выучить что-то сложное, так зачем вообще экзамены»
Ранее в Министерстве образования говорили, что сложность тестов изменят. Это будет базовый уровень. Возможно, это нововведение и объясняет то, что тест педагогу показался легким. Но что плохого в более простых заданиях?
— Я отношусь к педагогам, которые поддерживают то, что ЦТ и школьный экзамен совместили. Как по мне, делать это стоило, не меняя уровень сложности тестов, — рассуждает педагог. — Но у нас пошли другим путем. Почему? Потому что в Министерстве переживают, что, сдав ЦЭ, дети не подтвердят школьные отметки. В итоге вместо того, чтобы признать, что наше образование находится на уровне плинтуса, и решать этот вопрос, они пытаются создать экзамен, который бы подтвердил натянутые оценки. Но в школе нам всегда оценки немного дарили. Даже мне дарили. Я шла на медаль, но по химии и математике у меня была далеко не пятерка (тогда учились по пятибалльной системе. — Прим. ред.). Однако, скажем так, на общем фоне я выделялась, поэтому мне дали медаль.
По словам собеседницы, ее первым ученикам сейчас по 35 лет. Уровень знаний по русскому, который был у них и есть у нынешних одиннадцатиклассников, отличается.
— Сейчас дети с восьмерками и девятками по русскому могут безграмотно писать, не уметь работать с правилами. А все почему? Во-первых, из школ ушло много сильных учителей, — рассуждает репетитор. — Во-вторых, дети не хотят работать, но при этом их родители давят на педагогов и требуют, чтобы у дочерей и сыновей были высокие отметки. Учителя уступают, потому что им нужно беречь нервы. Получается замкнутый круг. И как результат, высокие отметки есть, а знаний за ними нет. Это как дутое золото. Вроде и золото, а внутри пустота.
При этом педагог уверена: у нынешних детей «мозг есть», но в школе его часто не напрягают. Дети, говорит она, нередко педагогически заброшены.
— А когда ты ребенку объясняешь, что в языке есть такие-то явления, и они так-то работают, мозг у него начинает шевелиться, — делится наблюдениями она. — И хотя у критиков всегда находились вопросы к ЦТ, задания, которые РИКЗ раньше предлагал по русскому, были достойными. Когда я увидела новый тест, расстроилась. Но, немного отойдя, подумала, когда в институте проанализируют результаты первого этапа и увидят высокий средний балл (а я уверена, он будет именно таким), варианты все-таки усложнят. На это я настраиваю и детей, с которыми работаю.
По наблюдениям педагога, у ее учеников, которые сдали пробные тесты, «случился диссонанс». Оказалось, материал, который предлагает им учитель, обширнее и сложнее, чем то, что они увидели в заданиях.
— Пришлось им объяснять, что в этой легкости нет ничего хорошего. А значит, так не должно быть, — говорит собеседница. — Простой пример. У меня есть ученик, который в прошлом году на ЦТ набрал 80 баллов. Сейчас он собирается перепоступать, поэтому пошел на репетиционный ЦЭ и получил сто баллов. Это умный, старательный ребенок, но пока его уровень 80−85 баллов. Однако с нынешней сложностью тестов он попадает в одну группу с теми, у кого максимум. Выходит, ранжирование по уровню знаний стирается. Если задания не усложнят, многие абитуриенты принесут в вузы 100-балльные сертификаты. Что в таком случае будут делать университеты? Как смогут отобрать более сильных учеников?
Тесты, говорит педагог, не должны быть слишком простыми, иначе они теряют всякий смысл.
— Все-таки хотелось бы, чтобы в вузы шли сильные дети, — резюмирует она. — А если все боятся напрячься и выучить что-то сложное, так зачем вообще экзамены?
Если вы учитель математики, иностранного языка или истории Беларуси, ходили на репетиционный ЦЭ и готовы об этом рассказать, напишите нам на почту [email protected] или в телеграм.