Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
Налоги в пользу Зеркала
Чытаць па-беларуску


На внезапной пресс-конференции для иностранных СМИ 16 февраля Александр Лукашенко заявил, что белорусскую армию, которая в мирное время насчитывает 75 тысяч человек, можно увеличить до 500 тысяч. «Страшным ответом» и полумиллионной армией политик пригрозил западным соседям, которые якобы хотят втянуть Беларусь в войну, — при этом проигнорировав тот факт, что он своими руками сделал нашу страну соучастником агрессии против Украины. Слова Лукашенко могут описывать его личное мироощущение, которое время от времени отличается от объективной реальности. В этом тексте мы решили оценить правдоподобность его заявления и представить, как могла бы выглядеть армия Беларуси, описанная политиком. 

Численность

Возможность создания достаточно крупной армии ограничивается тремя параметрами. Это мобилизационные ресурсы (то есть количество людей, подходящих для службы в армии), вооружение и возможности для подготовки новых бойцов. Эти факторы, в свою очередь, тесно завязаны на экономические возможности страны.

Для начала разберемся с мобилизационными ресурсами, поскольку именно они напрямую влияют на возможность набрать в армию озвученные Лукашенко 500 тысяч человек. К слову, есть и более радикальные оценки: так, заместитель начальника факультета Генерального штаба Военной академии Андрей Богодель и вовсе утверждает что «1,5−2 миллиона — это реальные возможности наши», поскольку «военные организации государства не ограничиваются только Вооруженными cилами».

Андрей Богодель. Скриншот видео СТВ
Андрей Богодель. Скриншот видео СТВ

Начнем с самой первой цифры, озвученной Лукашенко на пресс-конференции: по его словам, армия мирного времени в Беларуси насчитывает 75 тысяч человек. Вероятно, это неправда — она на 10 тысяч меньше и включает 65 тысяч. Такая информация опубликована на сайте «Белорусского института стратегических исследований» (БИСИ) — организации, созданной самим Лукашенко в феврале 2019 года.

Правда, публикация относится к концу января 2021 года. В декабре 2021 года, накануне российского вторжения в Украину, Лукашенко намекал на возможность увеличения армии на 5 тысяч человек, чтобы «при необходимости прикрыть юг». А в мае 2022 года, уже после начала войны, политик озвучил намерение сформировать третье по счету Южное оперативное командование (вдобавок к Западному и Северо-Западному). По украинским оценкам, это должно было увеличить общую численность военнослужащих в белорусской армии с 45 до 80 тысяч человек. Но пока о каких-то реальных действиях в этом направлении (формирование новых органов военного управления, штабов, соединений, воинских частей) властями не сообщалось.

По данным БИСИ, из 65-тысячной армии Беларуси лишь около 46 тысяч являются военнослужащими. Остальные — гражданский персонал. Например, часть водителей, медицинского персонала, повара, которые на военной службе не состоят. Эта цифра хорошо соотносится с открытыми данными из внешних источников. Так, ЦРУ США оценивало численность белорусских военнослужащих в 2022 году в 45 тысяч человек. Такая же оценка содержится и на сайте GlobalFirepower, публикующем ежегодные рейтинги военной мощи стран мира, которые основываются на данных из открытых источников.

Еще 110 тысяч человек эксперты проекта насчитали в белорусских парамилитарных формированиях — то есть разного рода военизированных организациях, не входящих напрямую в состав армии. В Беларуси к их числу относятся органы пограничной службы, внутренние войска МВД, подразделения правительственной связи КГБ. В эту же категорию попадет, если будет создано, и «народное ополчение».

Народное ополчение агрогородка Лобча. Фото: rodniva.by
Народное ополчение агрогородка Лобча. Фото: rodniva.by

Численность обученного военного резерва в Беларуси GlobalFirepower оценивает в 290 тысяч человек. К этой категории относятся граждане, подходящие для военной службы по состоянию здоровья и возрасту, получившие военную специальность. Это могут быть как люди, отслужившие срочную службу, так и уволившиеся в запас офицеры, прапорщики и контрактники. Они состоят на учете в военкоматах и являются критически важным компонентом военной машины государства. Именно ими в случае войны будут доводить до полной численности белорусские воинские части и соединения сокращенного состава (их еще называют «кадрированными»). Причем касается это не только армии — но и внутренних войск, пограничников и прочих военизированных формирований.

Подавляющее большинство обученного военного резерва составляют мужчины, но есть в нем и женщины — в основном это приписанные к военкоматам медики и уволенные в запас офицеры, прапорщики и контрактницы. В целом обученный резерв — это очень ценный мобилизационный ресурс: хотя бы минимально подготовленный и более-менее здоровый.

Наконец, специалисты GlobalFirepower насчитали в Беларуси 3,69 миллиона человек, теоретически пригодных к военной службе. Это общая численность людей (мужчин и женщин), которых хоть как-то можно привлечь к военным действиям в случае продолжительной тотальной войны (то есть ведущейся всеми доступными средствами).

Подавляющее число из них не служило в армии либо было в ней уже очень давно. А значит, просто «черпать» солдат из этой кажущейся на первый взгляд бездонной человеческой «бочки» не получится — их придется обучать с самого нуля. Ну, или отправлять в бой необученными (в таком случае это будет то самое пресловутое «пушечное мясо»). Именно из этой категории пришлось бы набирать людей для армии размером 1,5−2 миллиона человек — того, что замначальника факультета Генштаба Богодель считает «реальными возможностями» Беларуси.

На самом же деле определить максимальную численность белорусских вооруженных сил (включая внутренние войска, пограничников и так далее) после полной мобилизации можно, сложив три числа. 45 тысяч (армия в мирное время без учета гражданского персонала) + 110 тысяч (парамилитарные формирования в мирное время) + 290 тысяч (обученный резерв) = 445 тысяч человек.

Создание вдобавок к этому батальонов территориальной обороны или народного ополчения не изменит ситуации — подготовленных людей для этих формирований все равно придется брать из обученного резерва (а значит, его будет не хватать «настоящей» армии). Конечно, можно комплектовать «народное ополчение» необученными гражданами — но боевая ценность таких формирований в современной войне будет стремиться к нулю. Можно еще начать их обучать — но здесь тоже все не так просто, как может показаться на первый взгляд. К этому вопросу вернемся чуть позже.

Таким образом верхняя планка, до которой теоретически можно в сжатые сроки увеличить белорусскую армию (включая другие, кроме вооруженных сил, военизированные формирования), — это приблизительно 445 тысяч человек. Ключевое слово в предыдущем предложении — «теоретически». Потому что дальше в дело вступает экономика.

Экономический эффект

Призыв в армию 290 тысяч человек обученного резерва означает одновременное изъятие из экономики примерно такого же числа работников. А это примерно 7% от 4,19 млн белорусов, занятых в экономике страны. По очевидным причинам призваны будут в основном мужчины — а значит, среди прочих освободится множество рабочих мест, традиционно занимаемых ими (вроде механизаторов в сельском хозяйстве), или даже таких, на которых законодательно запрещено работать женщинам (например, шахтеров-забойщиков).

Призванных в армию нужно будет кормить, одевать, обувать, вооружать (подробнее об этом ниже) — и все это ляжет на плечи оставшихся в экономике. Кажется, не такая уж и тяжелая задача — но даже огромная Россия с большей в 16 раз численностью населения и нефтегазовыми доходами призвала на российско-украинскую войну дополнительно к регулярной армии чуть более 300 тысяч мобилизованных — по официальным данным, или около 500 тысяч — по независимым оценкам. Это очень небольшая часть российского экономически активного населения (0,4–0,7% от 72,1 миллиона человек). Правда, еще больше людей Россия потеряла от связанной с мобилизацией эмиграции. Только за первые две недели после ее объявления страну покинуло, по некоторым оценкам, 700 тысяч граждан.

Российские резервисты. Октябрь 2022 года. Ростовская область, РФ. Фото: Reuters
Российские резервисты, октябрь 2022 года. Ростовская область, РФ. Фото: Reuters

Даже такое относительно небольшое (в районе 1−2%) сокращение числа экономически активного населения оказало заметное влияние на российскую экономику. И несмотря на сложное положение на фронтах, объявлять о мобилизации новых сотен тысяч бойцов Кремль не спешит — в том числе и из-за возможных экономических последствий такого шага. Что произойдет с белорусской экономикой после изъятия из нее 7% занятых в ней людей на нужды мобилизации и неизвестного числа эмигрировавших — сложно предсказать. Но можно предположить, что ничего хорошего.

Украина тоже получила опыт массовой мобилизации, пополнив ВСУ и другие военизированные формирования несколькими сотнями тысяч человек. Но наша южная соседка, отражающая вооруженную агрессию со стороны России, получает поддержку от международного сообщества. Только финансовая ее составляющая в 2022 году перевалила за 32 миллиарда долларов (то есть в 5,5 раза больше оборонного бюджета Украины на 2021 год). Выглядит маловероятным, что кто-то пожелает поддержать в сопоставимых объемах соучастника агрессии — тем более что единственный потенциальный донор сам уже вовлечен в войну.

Выходит, что формально Беларусь вроде бы может собрать для службы в армии 445 тысяч человек. Эта цифра всего на 11% меньше озвученного Лукашенко предела — и с этой точки зрения его оговорка не выглядит критичной. Другое дело, что содержать какое-то значимое время такую армию экономика страны вряд ли сможет.

Мы осознанно выносим за скобки вопрос о том, какая доля из этой потенциальной 445-тысячной армии уже оказалась за пределами Беларуси (в военкоматах на учете состоят и выехавшие за рубеж граждане). Равно как и о том, захочет ли она после событий 2020 года защищать власть Лукашенко. Точных цифр у нас нет. Пусть каждый из читателей попробует ответить на эти вопросы, опираясь на собственные наблюдения.

Вооружение

При распаде СССР Беларусь получила огромный арсенал Белорусского военного округа, к которому добавились техника и вооружение, вывозившиеся с территории бывшей ГДР после объединения Германии. В частности, одних только 3287 доставшихся Беларуси танков хватило бы на комплектование более чем ста полноценных танковых батальонов, тридцати танковых бригад или десяти танковых дивизий (для сравнения — вся армия США в настоящее время включает десять дивизий, и только одна из них — бронетанковая). Помимо этого, страна имела значительные запасы боевых бронированных машин (БМП, БТР и других), артиллерийских орудий (самоходных и буксируемых), реактивных систем залпового огня, стрелкового оружия и других образцов вооружения и военной техники. А также значительное число боеприпасов ко всему этому.

Колоссальные запасы оружия, несоразмерные с экономическими возможностями страны, оказались для Беларуси своеобразным «полезным ископаемым». Конечно, устаревающее советское вооружение не всегда могло конкурировать на равных с более современными образцами, присутствующими на мировом рынке. Зато белорусские власти за разумную плату были готовы подставить плечо, например, тем режимам, которые оказывались под международными санкциями. Так, в числе покупателей белорусского оружия были замечены Ливия, Судан, Иран, Венесуэла.

Распродажа советских запасов происходила достаточно активно. Согласно американским оценкам, в период с 1999 по 2006 год Беларусь, не производившая танков, боевых самолетов или ракет, продала оружия примерно на миллиард долларов, заняв 11 место в мире по его экспорту.

Фото: vayar.mil.by
Танк Т-72 на занятиях по огневой подготовке. Фото: vayar.mil.by

В результате к настоящему моменту запасы советского оружия, составляющего львиную долю всего вооружения белорусской армии, заметно истощились. По данным GlobalFirepower, опубликованным в январе 2023 года, в Беларуси оставалось 862 танка, в том числе 474 готовых к использованию. Это количество распределено между четырьмя имеющимися в белорусской армии механизированными бригадами. Остальные 388 машин находятся на длительном хранении, снятие с которого отнимает немало времени и ресурсов. Кроме того, известно, что часть (не менее 20) находившихся на хранении танков Лукашенко передал России. Оставшегося количества (не более 368) может хватить на комплектование примерно трех механизированных бригад. То есть если считать по танковому вооружению, вооруженные силы Беларуси смогут увеличиться лишь на три четверти от нынешнего размера.

Схожая картина наблюдается и с другой техникой. Если верить GlobalFirepower, у Беларуси есть 488 самоходных артиллерийских установок, из которых 268 находятся в строю и 220 — на хранении. Из 330 буксируемых орудий 182 используются армией мирного времени и 148 — на хранении. По реактивным системам залпового огня ситуация та же, всего их 253: в армии мирного времени — 139, на хранении — 114. Таких запасов устаревшего советского вооружения совершенно недостаточно для многократного (в 5−11 раз) увеличения численности вооруженных сил с сохранением их боеспособности хотя бы на том уровне, который имеет нынешняя белорусская армия. В самом лучшем случае их хватит, чтобы подготовить еще один «комплект» механизированных и артиллерийских бригад сухопутных войск, аналогичный по численности нынешнему.

Единственное заметное исключение — это стрелковое оружие. По данным швейцарского проекта Small Arms Survey (SAS) Института международных исследований и развития в Женеве, запасы индивидуального огнестрельного оружия у белорусской армии на 2018 год составляли 780 600 единиц; еще 165 000 «стволов» имелось у других силовых ведомств. В совокупности всего этого может хватить для вооружения почти миллионной армии.

Правда, есть нюанс. Если основное стрелковое оружие современной белорусской армии — это советский автомат АК-74, принятый на вооружение почти полвека назад, то можно предположить, что на хранении находятся образцы никак не более новые. Известно, например, что в 2002 году в белорусской армии хранилось около 200 тысяч пистолетов-пулеметов Шпагина (ППШ) периода Второй мировой войны. И только в 2005 году они были сняты с вооружения — а с ними и винтовка Мосина, принятая на вооружение еще в Российской империи в 1891 году, ручной пулемет Дегтярева (1927) и револьвер системы «Наган» (1895). О том, что те же ППШ до сих пор сохранились на складах в «товарных» количествах, свидетельствуют «фронтовые» расчеты на парадах: солдаты в таких «коробках» традиционно маршируют именно с этими раритетными пистолетами-пулеметами.

Вывод из вышесказанного простой: даже если белорусская армия сможет отмобилизоваться и увеличиться до 445 тысяч человек, у нее просто нет для такого числа военнослужащих достаточного тяжелого вооружения и военной техники. Почти полумиллионная армия будет состоять в основном не из танковых или мотострелковых частей, а из плохо оснащенной, плохо вооруженной и плохо подготовленной пехоты без бронетранспортеров и БМП. В отличие от украинской территориальной обороны, получившей от западных государств накануне и в ходе российского вторжения современные противотанковые средства вроде NLAW, белорусская массовая армия не будет иметь ничего похожего.

Белорусские военнослужащие в 72-м гвардейском Объединенном учебном центре. Фото: пресс-служба Минобороны РБ
Белорусские военнослужащие в 72-м гвардейском Объединенном учебном центре. Фото: пресс-служба Минобороны РБ

Отдельно можно упомянуть и вещевое обеспечение. Несомненно, наследие Белорусского военного округа в виде стальных касок военного и послевоенного образца, кирзовых сапог, солдатских шинелей и портянок позволит экипировать соответствующим образом сотни тысяч пехотинцев, вооруженных советскими пистолетами-пулеметами ППШ и ручными гранатами РГД. Что же касается дополнительных опций, доступных тем же ВСУ (вроде прочных и легких кевларовых касок, удобных армейских ботинок и современных бронежилетов), то здесь могут быть серьезные проблемы. Значимых объемов такой помощи из-за рубежа не предвидится, поскольку Россия не в состоянии качественно экипировать даже свою армию. 

Боевая подготовка

Еще одно ограничение на пути к масштабному увеличению армии накладывают системы военного образования и боевой подготовки. Военная академия Беларуси, военные факультеты гражданских вузов, школы по подготовке прапорщиков и младших специалистов способны удовлетворять потребности армии мирного времени. А офицеры, прапорщики и сержанты, находящиеся в запасе, после возвращения в строй придут на помощь кадровым командирам и вместе с ними теоретически должны будут обеспечить руководство отмобилизованной армией, состоящей из обученного резерва.

Для всех тех подразделений, которые будут созданы сверх определенной выше условной границы в 445 тысяч человек, младших командиров и офицеров нет ни в кадровой армии, ни в запасе. При этом подготовка лейтенанта (первичное офицерское звание) занимает 45 лет. Прапорщиков готовят 5 месяцев, младших командиров и специалистов (вроде механиков-водителей танков) — 3−4 месяца.

Мероприятия, посвященные началу учебного года в воинских частях Беларуси. Фото: пресс-служба Минобороны РБ
Мероприятия, посвященные началу учебного года в воинских частях Беларуси. Фото: пресс-служба Минобороны РБ

В мирное время система образования и боевой подготовки обслуживает потребности 45-тысячной армии, в которую дважды в год призывается примерно по 10 тысяч военнослужащих срочной службы. Таким образом, белорусская армия в нормальных условиях за год превращает в солдат около 20 тысяч гражданских и обучает необходимое число командиров для них.

Под потребности одновременного обучения именно такого числа бойцов (10 тысяч) созданы учебные центры, полигоны, стрельбища, мишенные поля, тиры, учебно-материальная база, подготовлены инструкторы и преподаватели. При этом заметная часть этих ресурсов в последний год «съедается» российскими мобилизованными, которые проходят на полигонах Беларуси «курс интенсивной боевой подготовки» перед тем, как отправиться на войну против Украины.

Важно понимать и то, что даже 290-тысячный обученный резерв не способен в одночасье стать готовой к бою армией. После того как все мобилизованные из запаса военнослужащие попадут в свои подразделения и получат необходимые вооружение и технику, для превращения в реальную боевую силу они должны будут пройти через боевое слаживание. Это многоступенчатый процесс боевой подготовки, начинающийся с восстановления индивидуальных навыков и заканчивающийся отработкой совместных действий в составе батальонов и бригад. Боевое слаживание отмобилизованных частей должно продолжаться не менее недели, и все это время интенсивно проводятся тактические занятия и стрельбы.

Выходит, что с имеющейся в Беларуси военной инфраструктурой, частично занятой россиянами, боевое слаживание 290 тысяч человек растянется при самом благоприятном стечении обстоятельств примерно на 7 месяцев (29 недель, по 10 тысяч человек каждую неделю).

В случае если мобилизация охватит еще и людей, не входящих в категорию обученного резерва, то ко времени боевого слаживания нужно будет добавлять еще и время на начальный курс военной подготовки («курс молодого бойца») и на обучение военной специальности. В мирное время все это занимает не менее полугода — и даже в случае острой необходимости этот период невозможно будет сократить до срока меньше пары месяцев без радикального снижения качества подготовки. Если обучать новых солдат по такой ускоренной программе, то на обучение каждых 100 тысяч граждан, мобилизованных не из числа обученного резерва, с существующей материально-технической базой будет уходить примерно 20 месяцев (при подготовке 10 тысяч человек раз в два месяца). И это в том маловероятном случае, если ресурсы не будут заняты мобилизованными россиянами.

Каков итог?

В свете всего вышесказанного слова Лукашенко о том, что белорусскую армию можно увеличить до 500 тысяч человек, можно оценить следующим образом. Обученного резерва в Беларуси действительно может хватить на то, чтобы укомплектовать армию численностью около 445 тысяч человек — при условии, что в Беларусь вернутся все пока еще приписанные к военкоматам эмигранты.

Но и без того не процветающая экономика Беларуси вряд ли готова к таким экспериментам. Можно допустить, что она сможет без особых последствий содержать подобную армию месяц-другой, но каждый следующий будет даваться ей все с большим и большим трудом. А этих месяцев для полноценного боевого слаживания всех частей понадобится не меньше семи.

Фото: Reuters
Александр Лукашенко. Фото: Reuters

При этом основную часть 445-тысячной армии будут составлять немеханизированные пехотные части, оснащенные и вооруженные по стандартам армий середины XX века. Пешие бойцы с ППШ в сапогах, стальных касках и плащ-палатках, конечно, могут сослужить службу для официальной пропаганды, часто обращающейся к наследию Второй мировой. Но боевая ценность таких солдат и укомплектованных ими подразделений в современной войне очень сомнительна. 

Что касается двухмиллионной армии, которую упоминал в своем заявлении заместитель начальника факультета Генерального штаба, то только для ее базовой подготовки с использованием имеющейся у страны материально-технической базы нужно будет потратить примерно четверть века. Каким образом в это время должна будет функционировать белорусская экономика, лишенная 40% своих трудовых ресурсов, в том числе почти всех мужчин, — остается загадкой. Кроме того, даже всех ППШ, винтовок Мосина и наганов на белорусских складах хватит менее чем на половину этой армии.