Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Лукашенко подписал очередной указ о помиловании, в списке 29 человек
  2. Прогноз по валютам: доллар стремительно дешевеет. Каких курсов ждать в декабре?
  3. Что произошло в Сирии — краткий пересказ основных событий последних дней
  4. В Сирии люди попали в здание тюрьмы, в которой режим Асада тысячами пытал и убивал политзаключенных. Показываем фото оттуда
  5. «От людей нельзя требовать не уезжать». Легендарный главред «Выборчей» — о спорах уехавших и оставшихся и влиянии политиков в эмиграции
  6. Шеф Пентагона назвал потери России в войне с Украиной
  7. Лукашенко прокомментировал ситуацию в Сирии (упомянул и своего друга Асада)
  8. В ISW назвали факторы, которые создают серьезные проблемы для устойчивости России и ее способности вести войну против Украины
  9. В Минтруда анонсировали, что пенсии некоторых беларусов с 1 января вырастут почти на 500 рублей в месяц. Кого это затронет?
  10. Может оказаться похлеще Асада? Рассказываем, что известно о группировке, свергнувшей сирийскую диктатуру, и о ее лидере
  11. «Создали разветвленную преступную организацию». На нескольких бойцов полка Калиновского завели уголовные дела
  12. Головокружительная карьера: главный охранник Лукашенко стал исполнительным директором «Беларусбанка»
  13. КГБ случайно выдал имена сотрудников, отвечающих за составление списка «террористов». Кто эти люди
  14. На госТВ показали время подлета «Орешника» из Бреста к западным «центрам принятия решений»
  15. США предложили вооружить и обучить новобранцев ВСУ, если Украина снизит призывной возраст. Зеленский ответил


В понедельник, 27 февраля, мы опубликовали фото новой формы белорусских спасателей. Одна из экс-политзаключенных узнала комплект — его шили в исправительной колонии №4, где девушка отбывала наказание. Поговорили с ней о тяжелом и низкооплачиваемом труде в колонии и о том, для кого еще там приходилось шить одежду.

Женская колония в Гомеле. Кадр из фильма «Дебют» Анастасии Мирошниченко
Женская колония в Гомеле. Кадр из фильма «Дебют» Анастасии Мирошниченко

Имя собеседницы изменено в целях безопасности. Ее данные есть в редакции.

«Больше была похожа на форму ОМОНа»

Анастасия — экс-политзаключенная, которая провела в гомельской исправительной колонии №4 чуть более года. Там девушка работала в «брючной» бригаде, где шили штаны для сотрудников различных ведомств. С ней трудились еще 25 осужденных.

— Когда увидела фотографию новой формы МЧС, то сразу узнала эти штаны, — говорит девушка. — Просто помню все эти детали, фасон, кармашки. Плюс когда нам делают какой-то заказ, то дают модель, и на этом образце обычно есть этикетка с минимумом пояснений. К этим штанам написано было «штаны спасателя». Тогда это нам показалось очень странным, потому что они такие черные, брутальные, в стиле милитари. Больше были похожи на форму ОМОНа. Потом уже увидели у бригады, которая шьет куртки, верх комплекта, там были буквы МЧС на спине.

Новая оперативно-служебная форма сотрудников МЧС Беларуси. Фото предоставлено собеседником
Новая оперативно-служебная форма сотрудников МЧС Беларуси. Фото: «Зеркало»

По словам нашей собеседницы, бригаде никогда официально не поясняли, для кого они шьют одежду. Кратко просочиться такая информация могла лишь от бригадира или контролеров, которые принимают продукцию.

— Могли сказать что-то типа: «Вот с этими штанами нужно быть аккуратными, они должны быть идеальными, потому что мы их шьем для сотрудников колонии». А особо любопытные из нас могли максимум информации узнать из справочек на образцах. Помню, что были штаны для КГБ, работников метрополитена, — вспоминает девушка.

«За брак могут отправить в ШИЗО»

Помимо «брючной» в ИК-4 есть бригады, которые шьют кителя, шапки, куртки, есть многозадачные бригады и носочно-чулочный цех. Процесс создания той или иной вещи заключенным объясняют технологи. Большинство осужденных, говорит Анастасия, впервые сели за швейную машинку в колонии.

— Я, например, шила ширинки. Технолог мне объяснял, как правильно все настрочить и приделать. Иногда могли помочь и те, кто давно уже в колонии и хорошо разбирается, — делится Анастасия. — Часто, конечно же, бывает брак продукции. Тогда контролер возвращает вещь, и тот, кто «накосячил», должен переделать ее. Бывает и такое понятие, как массовый брак, когда ошибка не в одном изделии, а в пяти, например. Тогда начинается скандал, могут заставить писать объяснительную и даже отправить в ШИЗО. Никого не волнует, если тебе не объяснили правильно, как шить, ты просто виноват, и все.

Отношение бригадиров и мастеров к осужденным, по словам Анастасии, отличается в зависимости от бригады. Девушка называет это «человеческим фактором»: где-то встречаются более адекватные бригадиры, где-то могут возникать конфликты. Ее основная претензия была к режиму работы.

— Мы работали шесть дней в неделю по шесть часов в день, единственный выходной — воскресенье. Плюс к этому существует еще такое понятие, как разнарядки. Это как бы добровольное должно быть желание — чтобы пошить, заработать побольше. Но по факту на осужденных навешивали много процессов, и получалось, если не успеваешь, то должен записываться в разнарядки. Отказаться не можешь, потому что будут угрожать вообще всем на свете, — описывает Анастасия.

У политических заключенных, по ее словам, разнарядки в рабочие дни были запрещены. Это задумывалось для того, чтобы они не могли пообщаться между сменами во время перерыва, объясняет наша собеседница.

— С воскресеньями ситуация немножко другая: в колонии решили, что в этот день политические могут выходить на работу, они регулировали смены. Заставляли, получается, работать в единственный выходной. У меня не было никакого желания, я чувствовала и так большую усталость. Приходилось в буквальном смысле сражаться за воскресенье, проходить все ступеньки ада, — вспоминает девушка. — Сначала идти к мастеру, потом к начальнику цеха, отстаивать свою точку зрения, сталкиваться с угрозами, потом уже до начальника отряда доходило. Это был дикий стресс — отстоять законное воскресенье. Единицы так делали.

Женская колония. Фото: Правозащитный центр "Весна"
Женская колония. Фото: Правозащитный центр «Вясна»

«Их одежда пропитана болью — и они ее причиняют другим»

За такой тяжелый труд Анастасия получала зарплату, которая варьировалась от 20 до 60 рублей до уплаты налогов. По ее словам, на эту сумму влияло много факторов: себестоимость конкретного изделия, которое заказали, количество сделанного за месяц, личный опыт работы.

— Например, первые два-три месяца находишься в статусе ученика, поэтому мало процессов и зарплата меньше. Стоит понимать, что от этих 20−60 рублей 75% уходит на твое содержание, и на руки ты получаешь 25%. Если у тебя имеются иски, или ущербы по делу, или алименты, то еще минус 15%, и на руки ты получишь только 10%, — поясняет наша собеседница. — В целом я была не самым активным работником, на мне были один-два процесса, разнарядки были запрещены. Чистыми на руки я получала в месяц рублей 10−12.

Нормально закупиться на такую зарплату в любом магазине невозможно. Анастасия вспоминает, что заключенные, у которых не было денежных переводов от родственников, могли купить за заработанное разве что самые необходимые предметы гигиены и сигареты.

Несмотря на то, что труд был низкооплачиваемым и что шить одежду приходилось для силовиков, Анастасия говорит, что переносила такую работу спокойно и иногда даже с юмором.

— Я, противник насилия, шью одежду для силовиков — в этом много юмора и символизма. Парадокс же в том, что силовики ходят в форме, которую шили непрофессиональные швеи, которую перешивали по 100 раз, с огромным количеством косяков и браков. Сколько слез было пролито над ней? И кто знает, может, именно потому, что их одежда пропитана болью, они ее и причиняют другим? Такой вот замкнутый круг, — резюмирует девушка.

Отключить проверкуПремиальные предложения