В новостях о белорусских политзаключенных часто фигурируют аббревиатуры «ШИЗО» и «ПКТ», значение которых может быть не совсем понятно людям, не сталкивавшимся с лишением свободы. Формально они считаются элементами «воспитательного воздействия на осужденных», но фактически нередко используются в Беларуси как орудие пыток и подавления воли. По надуманным поводам в ШИЗО и ПКТ помещали погибшего Витольда Ашурка, Николая Статкевича, Сергея Тихановского, Виктора Бабарико, Марию Колесникову, Степана Латыпова, Максима Знака, Игоря Лосика, Эдуарда Пальчиса, Дмитрия Фурманова и многих других политзаключенных. Рассказываем, какими должны быть белорусские ШИЗО и ПКТ с точки зрения закона и что они представляют собой на самом деле.
Что о ШИЗО и ПКТ говорит Уголовно-исполнительный кодекс
С точки зрения Уголовно-исполнительного кодекса Беларуси помещение людей в штрафные изоляторы (ШИЗО), помещения камерного типа (ПКТ) и одиночные камеры является вариантами «воспитательного воздействия на осужденных». Целью этого самого воздействия в главе 14 УИК обозначено «формирование и укрепление у осужденных стремления к занятию общественно полезной деятельностью, добросовестного отношения к труду, соблюдению требований законодательства и принятых в обществе правил поведения, повышение их культурного уровня».
УИК подробно описывает меры воспитательного воздействия, которые могут использоваться по отношению к осужденным. Документ предусматривает оказание психологической помощи заключенным и создание ими самодеятельных организаций, а также возможность получения среднего и профессионально-технического образования. В отдельные статьи выделены «пряник» и «кнут» — то есть меры поощрения за правильное поведение и взыскания за неправильное.
Перед тем как рассматривать положения УИК о воспитательном воздействии дальше, следует отметить, что, по крайней мере на бумаге, они выглядят вполне адекватными для использования в отношении людей, действительно совершивших уголовные преступления. Но будучи примененными к политическим заключенным, значительная часть которых оказалась за решеткой после протестов как раз именно против нарушения законов (таких, как фальсификация выборов и незаконное насилие со стороны силовиков), многие стороны этого воздействия выглядят как глумление или издевательство.
Выходит, что, в соответствии с УИК, протестовавшие против нарушения закона люди должны «доказывать свое исправление» для получения статуса «ставшего на путь исправления», «твердо ставшего на путь исправления» и «доказавшего свое исправление». Это при том, что реальных противоправных действий политзаключенные не совершали (так считают правозащитники, давшие им такой статус) и, соответственно, преступниками себя многие из них не считают.
Что касается мер поощрения, применяемых к осужденным, то их список похож на тот, который обозначен в дисциплинарном уставе вооруженных сил для солдат-срочников. Заключенным можно объявлять благодарность, разрешить дополнительное краткосрочное или длительное свидание (условный аналог армейского увольнения) или снять с них ранее наложенное взыскание.
Специфические поощрения для осужденных, которых нет в армии — это разрешение на получение дополнительных посылок и передач (до четырех в течение года), разрешение дополнительно расходовать деньги в сумме до трех базовых величин (одна базовая величина сейчас равна 37 рублям) и увеличение дополнительного времени прогулки на один час в течение месяца. Кроме того, заключенным, «ставшим на путь исправления», могут заменить вид исправительного заведения на менее жесткий — например, тюрьму на исправительную колонию или исправительную колонию на колонию-поселение.
Интересующие нас термины «ШИЗО» и «ПКТ» описаны в статье УИК «Меры взыскания, применяемые к осужденным к лишению свободы». Кроме них здесь упоминаются выговор, внеочередное дежурство по уборке, лишение права на получение очередной посылки и передачи, лишение очередного длительного или краткосрочного свидания. Взыскания должны соответствовать тяжести и характеру нарушения, а за одно нарушение нельзя налагать несколько взысканий. Также нельзя налагать взыскания на осужденных, не дав им возможности высказаться и дать письменное объяснение.
Правом налагать любые взыскания (включая помещение в ШИЗО и ПКТ) обладает начальник колонии и его вышестоящие руководители. Заместители начальника колонии могут наказывать менее жесткими выговорами, внеочередными дежурствами и лишениями прав на получение посылок, передач и на свидания. Начальники отрядов могут объявлять выговоры или налагать внеочередные дежурства.
В соответствии с законом, перед тем как наложить взыскание, должностное лицо должно лично побеседовать с заключенным, чтобы всесторонне и полно учесть обстоятельства совершения нарушения, степень вины осужденного и аргументы, которые он использует в свое оправдание. Также осужденный имеет право обжаловать решение о наложении взыскания на него вышестоящему должностному лиц, прокурору или в суд.
В штрафной изолятор, согласно УИК, осужденные, содержащиеся в исправительных колониях и тюрьмах, могут попасть на срок до 10 суток «за нарушение установленного порядка отбытия наказания» (то есть за конкретный тяжелый проступок). При этом отсидка в ШИЗО может происходить с выводом или без вывода на работу либо учебу (если заключенный в колонии учится или трудится).
В помещение камерного типа УИК предписывает отправлять заключенных исправительных колоний, которые признаны «злостно нарушающими установленный порядок отбывания наказания». Речь идет о систематических нарушителях. «Злостным нарушителем» администрация колонии может считать осужденного, который уже несколько раз подвергался взысканиям вроде выговора, внеочередного дежурства, лишения посылок или водворения в ШИЗО. В разных комбинациях для попадания заключенного в эту категорию может понадобиться от двух до четырех взысканий.
В ПКТ, согласно закону, осужденных можно отправлять на срок до шести месяцев. Впрочем, это лишь первый из «кругов ада», в которые может угодить заключенный. Уже из помещения камерного типа администрация колонии может отправить его в одиночную камеру с еще более жестким режимом содержания — тоже на срок до шести месяцев. Третьим «кругом» может стать перевод из колонии в тюрьму либо увеличение срока лишения свободы по статье 411 Уголовного кодекса («Злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения»).
По состоянию на январь 2023 года правозащитникам «Весны» было известно о 71 белорусском политзаключенном, которым администрации колоний ухудшили условия содержания «за нарушение внутреннего порядка».
Условия на бумаге
Посадить заключенного в ШИЗО, ПКТ или одиночную камеру на законных основаниях можно лишь после обязательного осмотра медицинским работником, который должен письменно подтвердить, что осужденный способен перенести такое взыскание. После этого медработник должен ежедневно навещать осужденных, находящихся в ШИЗО, ПКТ и одиночных камерах. Если по причине физического или психического состояния осужденного исполнение наказания нужно приостановить, медик должен незамедлительно сообщить об этом начальнику исправительного учреждения, а тот — закончить наказание.
Находясь в ШИЗО, заключенный теряет право на такие маленькие радости, как свидания, телефонные разговоры, приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости, получение посылок, отправление и получение писем, пользование настольными играми и курение. Здесь ему на законных основаниях не выдается постельное белье и не предоставляются прогулки.
Находясь в ПКТ и одиночных камерах, заключенный сохраняет право покупать продукты питания и предметы первой необходимости на сумму до одной базовой величины в месяц (разумеется, если на него не наложат дополнительное взыскание). Для сравнения, в обычное время в исправительной колонии общего режима можно тратить на эти цели до шести базовых величин, в колонии усиленного режима — до пяти базовых величин, в колонии строгого режима — до четырех базовых величин в месяц.
Также в ПКТ и одиночных камерах можно получить одну бандероль либо один мелкий пакет в полугодие. Это соответствует нормам для обычных условий в колониях, где можно получать до двух бандеролей либо мелких пакетов в год. Но при этом заключенные вне ПКТ и одиночных камер могут получать также до четырех посылок или передач в колониях общего режима, до трех — в колониях усиленного режима и до двух — в колониях строгого режима.
В ПКТ и одиночных камерах осужденные имеют право на ежедневную прогулку продолжительностью 30 минут.
Как и в ШИЗО, заключенные в ПКТ не могут встречаться со своими близкими или разговаривать с ними по телефону. Правда, начальник исправительного учреждения может сделать исключение и предоставить краткосрочное свидание при исключительных обстоятельствах — например, если у заключенного умер или серьезно заболел кто-то из родственников или приключилось серьезное стихийное бедствие, нанесшее большой материальный ущерб ему или его семье. Если заключенные в ШИЗО или ПКТ привлекаются к труду, они должны работать отдельно от других осужденных. Если же они не работают, то их кормят по сниженным по сравнению с остальными заключенными нормам.
При всем этом нигде в УИК не указано, что пребывание в ШИЗО, ПКТ или одиночных камерах должно быть сопряжено с какими-то дополнительными неудобствами или приносить заключенным физические страдания.
Как в реальности выглядят условия в белорусских ШИЗО и ПКТ
Если кратко, то на практике условия пребывания в белорусских ШИЗО и ПКТ можно сравнить с настоящими пытками. Причем были такими они еще задолго до событий 2020 года.
В частности, бывший политзаключенный Валерий Левоневский, выдвигавший свою кандидатуру на пост президента Беларуси в 2001 году, рассказывал, что в середине 2000-х годов узников белорусских колоний помещали в ШИЗО по надуманным поводам. В частности, его самого наказали сразу двумя взысканиями, в том числе 15 сутками штрафного изолятора — якобы за отказ от уборки сушильного помещения. Тогда как на самом деле причиной стало то, что хорошо знающий право Левоневский помог другим осужденным составить жалобы на имя начальника колонии. При этом заключенному не было предоставлено законное право дать письменные либо устные объяснения. Также в ШИЗО, по словам мужчины, можно было попасть за отказ выполнения незаконных требований администрации колонии или требование осужденного выдать положенные ему по нормам продукты питания или вещи.
Ограничения по срокам пребывания в ШИЗО (на тот момент это было 15 суток) легко обходились администрацией могилевской исправительной колонии № 19, в которой сидел Левоневский. Заключенные просто отправлялись в ШИЗО много раз подряд, из-за чего могли находиться там до 150 суток. В целом, по оценке политзаключенного, ШИЗО в белорусских колониях того времени были предназначены «для психологических, нравственных и физических пыток над осужденными». По словам Левоневского, это «холодное, темное, тесное и вонючее помещение», где заключенному запрещают «читать, писать, слушать радио, смотреть телевизор, изучать законы, подавать жалобы и заявления, лишают права на свободу вероисповедания».
С тех пор ситуация кардинально не изменилась — особенно в отношении политзаключенных.
Как рассказывает правозащитный центр «Весна», после попадания политзаключенных в исправительные колонии на многих из них практически сразу составляются рапорта за нарушения, которых они не совершали. Обычно сначала якобы за незастегнутые пуговицы на воротнике, грязную обувь, небритость или неправильное приветствие их лишают звонков близким, свиданий и передач. А после наложения нескольких таких взысканий переходят к ШИЗО и ПКТ. Для того чтобы держать там политзаключенных как можно дольше, администрация составляет на них несколько протоколов подряд.
ШИЗО в современных белорусских колониях напоминает обычную тюремную камеру, в которой кровать из досок («шконка») пристегнута к стене и отстегивается только на ночь, с 21.00 до 5.00. На ней заключенный должен спать без подушки, постельного белья и одеяла. Вместо подушки заключенные используют сложенное в несколько раз полотенце или вставляют в тапок туалетную бумагу.
Камера ШИЗО обычно очень маленькая и холодная. Днем в ней разрешается либо ходить, либо сидеть на каменном выступе — «пуфике», как его называют сотрудники колонии. Сидеть на полу нельзя, за это могут добавить новое взыскание (кровать, напомним, днем пристегивается к стене). Сюда нельзя брать с собой никаких личных вещей — у заключенного есть только туалетная бумага, мыло, маленькое полотенце, зубная паста и щетка. При переводе в изолятор заключенный получает специальную одежду с надписью «ШИЗО» и тапки. Все остальное у него забирают.
Так, в женской колонии в Гомеле у заключенных даже зимой отбирают чулки и лосины. Из-за этого некоторые обматывают ноги туалетной бумагой. «Обычным» женщинам-заключенным на ночь здесь выдают телогрейки, чтобы они могли хоть как-то согреться — но политзаключенные такой «роскоши» были лишены еще в 2021 году. Все это ощущается как настоящие пытки холодом.
От бывшего заключенного новополоцкой колонии № 1 известно, что в тамошнем помещении ШИЗО тоже очень холодно — администрация запрещает закрывать окна даже в самый сильный мороз. Из-за этого осужденные вынуждены завешивать окна своими небольшими полотенцами или тряпками для мытья пола. Впрочем, это тоже считается нарушением, за что можно получить дополнительные 10 суток пребывания в ШИЗО. Каждое утро в камеру льют раствор хлорки — якобы для дезинфекции, но, по мнению заключенных, для того, чтобы они ею травились.
Сильный холод в ШИЗО вспоминают практически все политзаключенные, которые там побывали. Чтобы согреться в такой камере, нужно постоянно двигаться — приседать, отжиматься или ходить по кругу.
Как свидетельствует бывший заключенный колонии № 2 в Бобруйске, в ПКТ камеры бывают такими же сырыми и холодными, как и в ШИЗО. Зимой отопление в них поддерживается на минимуме, «чтобы приносить заключенным психологический и физический урон». Здесь осужденные тоже вынуждены постоянно двигаться, чтобы согреться.
Правда, обстановка в ПКТ более разнообразная — есть лавка, стол, умывальник, туалет и несколько металлических полок — «кроватей». В некоторых камерах лавки (как и столы) металлические, и просидеть на них долго невозможно, особенно если в камере холодно. На ночь заключенным в ПКТ могут выдавать матрасы для сна.
Таким образом, ШИЗО — это камера одиночного содержания с очень тяжелыми условиями, в которую заключенный теоретически может попасть на срок до 10 суток в качестве наказания за конкретное сравнительно тяжелое нарушение. А ПКТ — это камера на нескольких человек, в которую (тоже в теории) отправляют на «перевоспитание» злостных нарушителей режима на срок до полугода. В реальности же в современной Беларуси оба эти воспитательных инструмента используются для пыток и издевательств в отношении заключенных, которых могут держать в ШИЗО и ПКТ гораздо дольше прописанных в законах сроков.
Читайте также
