Алена — суррогатная мама, и этот факт она совершенно не скрывает. Напротив, женщина открыто называет это работой, запустила свой телеграм-канал и пытается развенчивать мифы и стереотипы, которыми покрылась эта тема. Onliner.by встретился с Аленой и записал большое интервью о том, почему она родила для других, от чего отказалась во время беременности и как прошли совместные с роды с биологическим отцом.
Женщина уверенно, без боязни держится перед видеокамерой, четко формулирует мысли и создает впечатление весьма прагматичного и уверенного в себе человека. За весь разговор собеседница ни разу не призналась, что хоть единожды засомневалась в своем выборе, и при этом несколько раз спокойно сказала: «Я знала, куда иду, осознавала, с чем столкнусь, и готова говорить об этом открыто».
«Я должна делать это бесплатно? Нет, однозначно»
Алена родилась в небольшом поселке Свислочь под Осиповичами. С раннего детства она была очень творческим ребенком и постоянно участвовала в различных концертах, что предопределило ее жизнь на долгие годы. Позже она отучилась на хоровика-дирижера / преподавателя по вокалу и какое-то время работала руководителем музыкального коллектива.
— В Осиповичском районе у меня был свой ансамбль народной песни. В нем пели люди совершенно разного возраста, и я с ними защитила звание народного, — вспоминает девушка. — Но затем я поменяла несколько работ, была даже соцработником, продавцом-консультантом, но по своей специализации работать больше не хотела. Был период в жизни, когда я этим горела, но со временем вся эта история подугасла, и я где-то даже разочаровалась.
Тему суррогатного материнства Алена никогда не изучала, пока два года назад об этом случайно не заговорила с ней приятельница. К тому моменту наша героиня уже была замужем и родила двоих детей.
— О суррогатном материнстве я слышала лишь вскользь, видела что-то в фильмах, а затем знакомая просто завела со мной разговор: «Алена, интересно, а как ты относишься к теме сурматеринства? А ты бы смогла вот таким образом помочь людям?» Я начала изучать эту тему глубже, узнала, что в Беларуси сурматеринство законодательно разрешено, если ты замужем и есть хотя бы один ребенок. Легально оно, к примеру, и в России, хотя там под запретом использование донорской яйцеклетки. В итоге, подумав, я поняла, что хочу пройти такой опыт.
Я вообще экспериментатор по жизни: если мне что-то нужно, то я иду и делаю, не спрашивая чужого мнения. Хотя в детстве была другим человеком, всем угождала. Но жизнь и люди научили, что нужно быть жестче и понимать, куда идешь и чего хочешь.
Тогда мне на глаза попалась информация на сайте одной минской клиники, и я заполнила анкету. Через пару дней со мной связался координатор и предложил встретиться.
— А как на ваше решение отреагировал супруг?
— Если я что-то решила и считаю это правильным, он меня всегда поддержит. Помню, это был обычный день. Он вернулся домой с работы, и я завела с ним разговор. У него, конечно, поначалу был страх. Я все объяснила на пальцах, и он спросил: «Ты точно будешь готова отдать ребенка?» Ответила: если иду в эту тему, значит, понимаю, что меня ожидает впереди. Муж поддержал меня.
Алена подчеркивает, что с точки зрения финансов она на тот момент чувствовала себя уверенно, и это только согласно стереотипам в сурматеринство идут исключительно те, кто на краю нищеты. Возможно, многим это покажется странным, но, по словам женщины, стать сурмамой ее побудили не деньги.
— Изначально был запрос на помощь людям, и это желание у меня доминировало, — объясняет женщина. — Но любой труд должен оплачиваться. Ни один человек не ходит на работу просто так. А здесь, извините, уходит год твоей жизни, даже больше. Я должна делать это [рожать] бесплатно? Нет, однозначно.
«Беременность прошла с осложнениями»
Между подачей заявки и знакомством с родителями будущего ребенка прошло около четырех месяцев. Перед этим Алена сдала необходимые анализы, заключила договор с клиникой, и уже затем по договоренности была организована встреча между сурмамой и биородителями.
— Кто эти люди, говорить не могу. Согласно соглашению, подписанному с ними, я не имею права разглашать информацию о биородителях и о пунктах договора. Этот договор конфиденциален. Что еще прописывают в таких документах? Любые пожелания родителей. К примеру, наверное, 90 процентов хотят, чтобы девушка вообще не работала.
Если ее дело связано с поднятием тяжестей, со стрессами, то это уже определенные риски для беременности. А биородители, естественно, рисковать не хотят, поскольку для них это шанс получить долгожданного ребенка.
У кого-то есть запрос на проживание на одной территории с сурмамой. Опять-таки из-за рисков многим прописывают половой покой, и практически все договоры содержат такой запрет. Так что больше девяти месяцев нет никакой половой жизни.
У меня тоже было воздержание. И как я это пережила? Спокойно. Конечно, мне хотелось [близости], но я же понимала, под чем я подписываюсь. Однако если такие желания возникают и ты не можешь с ними совладать, то не стоило этим вообще заниматься и идти в программу. Это не гули, а ответственность. Если сурмама что-то подхватит, она будет вынуждена платить, а штрафы большие.
В случае нашей героини биородители вели себя спокойно и адекватно, но, по ее словам, она знает и про другие случаи, когда пары чересчур контролировали жизнь сурмам.
— Наверное, считают, что раз рожает для них, то и жизнь свою им продала. Поэтому могут вести себя навязчиво и приехать, не предупредив, хотя такие встречи могут быть не прописаны в договоре. И если этого в документе нет, то какие вообще вопросы? — продолжает Алена.
Процедура зачатия в сурматеринстве — это ЭКО. Разница лишь в том, что эмбрион переносят женщине, которая вынашивает ребенка. Как объясняет Алена, она в данном случае как проводник: ребенок никаким образом не может быть на нее похож, поскольку она не является донором яйцеклетки и ее генетика не влияет на развитие плода.
Первая попытка получилась неудачной, и Алена забеременела только со второго раза.
— В целом эта беременность прошла со сложностями. Когда у меня были беременности своими детьми, проблем не было, все спокойно и легко. Но ЭКО — это совсем другое дело. Для успешной имплантации эмбриона нужно принимать гормональные препараты. Я горстями, по часам пила эти таблетки. Организм на это реагирует по-разному. Мой отреагировал не очень. Был сильный токсикоз, из-за угрозы выкидыша я несколько раз лежала в больнице, но ребеночек в итоге родился здоровым. Роды, кстати, прошли совместно с биопапой — у меня с ним сложились доверительные отношения. Он все время был рядом со мной и поддерживал. После родов я еще какое-то время провела с малышом в боксе, кормила его, и потом его передали родителям. Я еще какое-то время общалась с этой семьей, а потом перестала.
— А вас интересует судьба ребенка?
— У меня нет к нему никакой привязанности. Еще раз повторю: я понимала, где я нахожусь и что делаю. Я знаю, что у него все хорошо и он живет в любви. О нем заботятся.
Может ли сурмама претендовать на ребенка?
Такое невозможно по закону Республики Беларусь. После родов ребенка передают биородителям, и он не может оказаться у роженицы даже в том случае, если по каким-то причинам пара отказалась от него во время беременности. Этот вопрос прокомментировала юрист медицинского центра Eva Clinic Мария Огренич:
— В соответствии с Кодексом о браке и семье, матерью ребенка, рожденного суррогатной матерью, признается женщина, заключившая с суррогатной матерью договор суррогатного материнства. Если эта женщина в браке, ее супруг будет признан отцом ребенка. То есть в Беларуси суррогатная мать не имеет никаких прав по отношению к рожденному ею ребенку.
В случае если такой малыш окажется в статусе сироты на попечении государства, любое лицо вправе в установленном законодательством порядке претендовать на его усыновление. Специальных преимуществ суррогатная мать иметь не будет.
«В публичном пространстве эту тему пока не принимают, потому что не понимают»
Алена рассказывает, что скрывать свою беременность не собиралась. Правда, сама со своей историей ни к кому не лезла и все объясняла, если у кого-то возникали вопросы. Более важно было объяснить свои внешние изменения. Старшему сыну она сумела рассказать, чем занимается, а младшему сообщила, что мама просто много покушала и у нее живот вырос.
Близкие на изменения в жизни Алены отреагировали по-разному. Кто-то поддержал, но из-за сурматеринства от нее все равно откололись некоторые друзья, а общение с родственниками прекратилось по обоюдному согласию. Произошло это после того, как сурмама начала активно высказываться на эту тему в Telegram, TikTok и Instagram.
— Они боятся критики и осуждения, но это их жизнь. А рассуждать про их взгляды, почему они так поступили, я не хочу. Они мыслят стереотипами. Но ведь суррогатное материнство, согласно законодательству, официально разрешено в нашей стране, и это не мой ребенок. Но чтобы все это понять, нужно вникнуть, углубиться и проанализировать. В публичном пространстве эту тему пока не принимают, потому что не понимают. Отсюда такая реакция. Среди сурмам в Беларуси я одна, кто говорит об этом открыто.
— Вы восприняли разрыв болезненно?
— Мне, скажем так, было неприятно: это же все-таки родственники. Но они так решили. Я это приняла, и мы разошлись. Возможно, навсегда.
«Деньги, конечно, положительно повлияли на жизнь, но это не заоблачные суммы»
Тема финансов, наверное, одна из самых востребованных в обсуждении сурматеринства. Алена не скрывает, что деньги, полученные за роды, повлияли на качество жизни положительно и с ними можно позволить себе все-таки больше, чем прежде.
— Я не могу говорить, сколько я получила. Но цены есть в интернете, и это далеко не тайна. Диапазон — от $12 тыс. до $30 тыс. в зависимости от того, был ли уже опыт таких родов, — детализирует собеседница. — Суммы на самом деле все равно не заоблачные.
Алена не строит громадных планов на будущее, стремится, как часто говорят, жить в моменте. Правда, она уже точно знает, что ожидает ее в ближайшее время.
— Сурматеринство на данный момент — это моя работа, и я вновь в программе. А почему нет, если мое здоровье позволяет [родить]? Всех подробностей не расскажу, но готовлюсь к беременности, и уже подписан договор с клиникой. Самое интересное, что мой внутренний запрос помочь людям в этот раз был сильнее, чем в прошлый.
На самом деле сурматеринство очень сильно меня изменило. Я стала по-другому смотреть на мир. В чем-то после этих родов стала более открытым человеком, а где-то — жестким. Чему это все научило меня? Думать не только о себе, но и о других. И для меня, как для экспериментатора, это абсолютно нормальное желание — помочь таким образом.
— Вы меня извините, но звучит немного странно. Помощи ради кто-то и почку готов отдать — вы бы и на такой шаг пошли?
— Да, возможно, но смотря кому. Если говорить о взаимопомощи, я открыта к любому к опыту.