На телефонные номера белорусов поступают анонимные звонки, во время которых у них интересуются отношением к войне в Украине. Об этом изданию MOST сообщили читатели.
Месяц назад брестчанке Екатерине (имя изменено по просьбе героини) позвонили с незнакомого чешского номера. Девушка ответила. В тот момент она стажировалась в иностранной компании и предположила, что это коллеги хотят уточнить рабочие вопросы. Но оказалось иначе.
— На протяжении всего разговора я слышала свой голос, — рассказывает Екатерина. — Сразу возникла мысль, что его записывают. Женщина не представилась, а молниеносно начала задавать вопросы. Спросила, сколько мне лет, какое образование, в какой области Беларуси живу, интересовалась моим уровнем дохода: хватает ли на еду, могу ли позволить себе технику или автомобиль. Также спрашивала, какими социальными сетями пользуюсь и из каких средств массовой информации получаю информацию, спрашивала в том числе про западные СМИ.
Я сначала подумала, что это обычный соцопрос, ничего страшного. Но с каждым новым вопросом становилось все тревожнее. Женщина очень активно пыталась узнать, какие каналы на YouTube я смотрю. Привела в пример «Нашу Ніву», Навального, Каца и Nexta.
Екатерина на все вопросы отвечала правдиво, о чем потом пожалела.
— Я постоянно пыталась уйти от ответа, в голову почти сразу закралась мысль, что что-то идет не так. И тут понеслось: «Как, по вашему мнению, Америка относится к Беларуси? Угрожает ли НАТО Беларуси? Защищает ли Россия с помощью специальной военной операции русскоязычное население в Украине? Как вы считаете, угрожают ли Украина и Америка России?»
Услышав первый вопрос о войне, Екатерина спросила интервьюера, к чему она клонит. На что та ответила: «Можете не переживать, этот опрос анонимный». Потом она еще раз уточнила, где собеседница читает новости, ставит ли лайки и пишет ли комментарии. На этом разговор закончился.
По словам девушки, она на все вопросы отвечала правдиво, поэтому считает, что находиться в Беларуси ей сейчас крайне небезопасно.
«Нет ничего необычного в том, что некоторым белорусам поступают такие звонки»
Может ли это быть настоящий соцопрос, MOST поинтересовалась у социолога Геннадия Коршунова.
— Вероятность того, что это был реальный социологический опрос, достаточно высока. Нередко иностранные компании заказывают такие соцопросы. Вопросы, которые задавали девушке, достаточно стандартные. Потому что медиапотребление — один из ключевых факторов выработки отношения к любой позиции. То, что интересовались отношением к войне, тоже неудивительно — это один из основных вопросов для всей Восточной Европы. Думаю, даже для всей Европы. То есть вопросы, скажем так, не оригинальные.
Сейчас есть только два варианта (проведения опросов. — Прим. ред.): телефонные и интернет-опросы. Организации, которые могут их проводить, изучают не только Беларусь. Это может быть работа над комплексным исследованием о странах Восточной Европы. Например, могут в одном исследовании изучать Литву, Беларусь, Украину, Польшу, Чехию и Словакию. В таком случае нет ничего необычного в том, что некоторым белорусам поступают такие звонки.
Можно было бы бояться, если бы звонили с белорусского номера. Теоретически можно предположить, что это провокация в отношении девушки, но звонить с чешского номера — это слишком заморочено. Почему бы с белорусского номера не позвонить?
Чтобы понимать вероятность того, что кто-то хотел подставить девушку, нужно знать, могла ли она где-то «засветиться». Но все же это был бы слишком сложный путь для тех, кто гипотетически хотел ее подставить. Мне кажется, в Беларуси это можно сделать гораздо проще.
Есть несколько методов (генерации списка номеров телефонов, по которым звонят в ходе опроса. — Прим. ред.). Классический вариант — когда компьютер создает случайные списки 6-значных цифр. Потом эти номера обзванивают. Если такого номера не существует, то его сбрасывают и дальше звонят.
Возможен вариант, при котором есть списки номеров, например, какого-то интернет-провайдера. В таком случае также случайным образом звонят людям и задают вопросы.
Если это действительно социологическое исследование, то неважно, какой человек поднимет трубку. Наоборот, должен соблюдаться принцип случайности — интервьюер не знает, до кого дозвонится.
При этом не стоит волноваться за анонимность — она будет полностью соблюдаться. Обычно не сохраняются даже номера телефонов. Скажем, одно исследование — это, например, 1000 звонков, а обычно больше, потому что часть (респондентов. — Прим. ред.) не отвечает, часть не доходит до конца (опроса. — Прим. ред.) и так далее. Ко всему прочему у социологических организаций за год может быть 20, 30, 40 таких исследований. Это огромный массив информации, который нельзя сохранять еще и по закону о защите персональных данных.