По данным проекта «Беларускі Гаюн», по состоянию на 24 июля в Беларуси находились более 3500 российских наемников. Издание «Сибирь.Реалии» рассказывало, что бойцы после передислокации долгое время не выходили на связь — это в чате обсуждали их близкие. «Зеркало» отыскало жен вагнеровцев, которые сейчас тренируются в белорусском лагере. Правда, предложение пообщаться россиянки из чата «Вагнера в Белоруссии» восприняли резко и пригрозили «закидать картохой и посадить в бочку с кислотой». Но одна из участниц все же согласилась.
«Сжечь суку». Вот так жены вагнеровцев отреагировали на наши просьбы об интервью
Орфография и пунктуация в цитатах сообщений участниц чата сохранена.
Журналистка «Зеркала» написала нескольким женам бойцов ЧВК Вагнера с предложением рассказать, как они отнеслись к переезду своих мужчин в Беларусь, как тех приняли в нашей стране и все ли их устраивает. Одна из женщин заскринила сообщение и выложила в общий чат — и пошел поток комментариев. Еще одна супруга бойца удивилась и предложила: «Зачем с кем-то беседовать-то? У нас тут по сообщениям можно опус такой настрочить».
Сначала женщины шутили, что «муж потом увидит в белорусских новостях и ох***т». Затем нашли телеграм-канал и Instagram редакции, увидели публикации, узнали, что «Зеркало» признано белорусскими властями экстремистским формированием, и решили с журналистами не общаться, но не удержались и обсуждали ситуацию до вечера. Участницы передавали журналистам «приветы» и собирались «ехать в Польшу».
В середине дня женщина с ником Панова Виктория все же возмутилась: «Девочки, кто-то из наших чатов сливает информацию в сеть!!!» В ответ ей Marysya призналась, что в чате все «очумели», когда увидели сообщения.
Через пару часов пришла еще одна пользовательница, которая, видимо, не стала читать всю гору сообщений: «Сейчас звонил мой муж они в лагере лесу хе***й занимаются. То на ученья ходят, а так сидят и ждут, когда будет известность кого куда отправят. Вся ихняя контора большая часть приехала уже в Белоруссию ждут остальных. Они сами ребята пока ничего не знают. Самое главное живы и здоровы. Пока только токая свежая информация».
«Я в каких-то пабликах видела, что их хорошо встретили — кто с флагами, кто еще с чем-то»
Еще утром одна из участниц чата, Ксения (имя изменено по просьбе собеседницы), согласилась поговорить о своем муже — наемнике из ЧВК Вагнера. Правда, попросила подождать, пока вернется с работы. Вечером 20-летняя собеседница рассказала, что ее молодой человек подписал контракт с ЧВК около четырех месяцев назад. Ксения объясняет, что он «вольный», то есть не из тех, кого набирали в российских колониях и тюрьмах. Девушка говорит, что ее парню «до 30 лет» — точный возраст она не называет: у вагнеровцев по части личных данных строгая дисциплина.
— Думаю, это ради их же и нашей безопасности. Много же кто из Украины может взломать приложения, соцсети, звонки прослушивать. Это не надо ни нам, ни им — лишние проблемы, — говорит собеседница. — Конечно, общения мало. Я считаю, и им тяжело, конечно, когда нет родного человека рядом, который мог бы поддержать, понять, все это вместе пройти. Но, зная своего мужа, он бы все равно мне не рассказывал все, потому что знает, что я и так сильно переживаю. Не хотел бы меня расстраивать. Поэтому хотя бы два раза в месяц услышать родной голос, «жив-здоров» — иногда этого уже достаточно.
Россиянка и ее молодой человек вместе уже два года. Она называет его мужем, хотя до начала службы пара расписаться не успела. В Беларусь парень приехал «где-то 20 июля» — тогда он с ней связывался через специальное приложение, потому что обычные соцсети у бойцов «категорически запрещены». О переезде много не рассказывал.
— По сравнению с тем, где они были — где-то там в Луганской области, — он сказал, что там [в лагере в Беларуси] условия получше. Они хотя бы не на земле спят в палатке, а на кроватях. Приняли, сказал, хорошо. Кормят — тоже, вроде бы, три раза в день. У кого есть возможность и деньги, даже в магазины ходят. Днем у них иногда тренировки, как он мне сказал — теория (я не знаю, что это значит). Ну и немножко отдыхают они, сил набираются, своими делами занимаются. Подробностей не рассказывает: «Работаем». Как всегда. В общем, они не жалуются.
Где именно он находится, не сказал, когда я спросила: нельзя. Он и то, что их в Беларусь переводят, сразу не говорил, потому что, ну, сами понимаете… Просто предупредил, что едут в другое место. Потом я уже в новостях увидела, что их в Беларусь перебрасывают, спросила: правда ли это. Он сказал да. Спросила зачем, ответил — «так нужно, ничего не знаю». Спрашивала, как долго они там будут, — тоже: «Не знаю, ничего нам не говорят». Ладно, думаю. Но отнеслась скептически: ничего не понятно, какая у них дальнейшая цель. Ну, говорит, что у него все хорошо, здоров, жив. Значит, переживать пока не о чем. Я пока выдохнула: тут хотя бы ничего не стреляет, не летает, ни в каких боевых действиях они не участвуют. Он и сам говорил, что все хорошо, спокойно.
«Белорусам нечего бояться. Россия с Беларусью, так сказать, — всегда в одной лодке»
Сколько вагнеровцев уже приехали в Беларусь, Ксения не знает. Слышала только в новостях и в группах. Но уверена, что с местными жителями в окрестностях лагеря бойцы если и пересекаются, то минимально.
— Он мне сказал, что они местных они вообще не видели — не выходят за пределы лагеря, как я поняла. Магазины те же — я так и не поняла, может, его поставили на территории лагеря… — говорит девушка, она считает, что белорусам опасаться бойцов не стоит, хотя она бы восприняла чужих военных с опаской. — Если бы в мою страну приехала такая армия, я бы, наверное, напряглась, стало бы как-то страшно от непонимания, зачем они, почему именно к нам приехали. Но я в каких-то пабликах видела, что их хорошо встретили — кто с флагами, кто еще с чем-то. Я думаю, что белорусам нечего бояться. Россия с Беларусью, так сказать, — всегда в одной лодке. Не думаю, что ЧВК или другая армия России навредит.
Россиянка не верит, что бойцы в белорусском лагере могут выпивать и дебоширить:
— У них жесткая дисциплина по части связи, разговорам со старшими по должностям, алкоголем. Мне мой муж говорил, что категорически запрещено у них употребление каких-либо алкогольных и наркотических средств — за это очень строгие наказания. Про какие-то случаи он мне не рассказывал, поэтому я могу предположить, что их не было, по крайней мере в их отряде. Но за всеми же тоже не уследишь.
«Что мужу приходится убивать людей, меня настораживает. Но некоторые этого заслуживают»
До подписания контракта парень собеседницы занимался автомобилями. Больше о нем она не рассказывает и говорит, что решение пойти в ЧВК не сразу поддержала и поняла.
— Там очень сложная такая ситуация произошла. Он мне давным-давно сказал, что хочет туда. Я, конечно же, переживала и отговаривала: «Нет, послушай меня, ну не нужно туда идти». В какой-то момент он просто, видимо, предпочел свое мнение моему и пошел. «Я хочу, мне туда надо, надо там побывать», — объяснял он. И в ЧВК, и на войне, и в Украине. Вот так.
Я думаю, он что-то хотел доказать самому себе — что он может защитить всех, страну, в том числе семью. Не очень хорошо он высказывался об украинских жителях. Я сразу психовала, переживала, не поддерживала никак его решения. А потом, когда немножко уже пришла в себя, — уже деваться некуда, это было его решение, и мне ничего не остается, как смириться и принять.
Собеседница не знает наверняка, участвовал ли ее молодой человек в мятеже, но говорит, что очень переживала, пока он эти дни был без связи. Не знает она и того, на каких направлениях он воевал в Украине:
— Но это ЧВК Вагнера, поэтому это были горячие точки. На связь он выходил где-то раза два в месяц, не более. Я старалась отгонять плохие мысли, отвлекаться работой, друзьями, не думать ни о чем, но эмоционально было очень сложно. И плакала, и ждала.
В Украине Ксения никогда не была и о людях, стране и происходящем там знает только из новостей и соцсетей. Говорит, что старается не анализировать, кто виноват в развязывании войны на украинской территории и должна ли в ней участвовать ЧВК Вагнера:
— В целом, я не могу сказать, что поддерживаю. Я как-то стараюсь держаться нейтральной стороны, потому что неразбериха, что там происходит, кто прав, кто виноват, сами понимаете. Но в целом, я читаю новости, что они [подразделения ЧВК Вагнера] брали все больше и больше пунктов, городов, я думаю, они заслуживают участвовать [в войне]. Немало сделали. Конечно, хотелось бы, чтобы все закончилось. Я считаю, что начали президенты эту политическую войну, а теперь страдают люди.
Девушка понимает, что ее мужу приходится убивать людей на войне. Но говорит, что старается не осуждать ни одну из сторон:
— Конкретно то, что мужу приходится убивать людей там, меня настораживает. Но я не могу сказать, что это прям пугает, потому что некоторые люди этого заслуживают. Я имею в виду тех, которые оттуда. Немало видео встречала в пабликах, где украинцы орут «чтобы русские все сдохли». Не очень приятно это слышать…
При этом она понимает, что украинцы начали проявлять агрессию после начала вторжения России:
— Конечно, этим все объясняется. Они хотят защититься так же, как и мы хотим себя защитить. От кого [Россия защищается]? Такой вопрос… Ну, наверное, от нацистов каких-то…
В Беларуси, кстати, Ксения тоже никогда не была, но хочет однажды посмотреть страну.
— Не сейчас, когда муж там, — все равно к нему не пустят. В целом хотела бы побывать, — заключает девушка.
«Девчонки с з.п. шляпа. Дофига проблем с выплатами»
Вечером в среду и утром четверга участницы чата продолжили обсуждать попытки журналистов поговорить с ними и публикацию скриншотов, но переключились на финансовые вопросы и интервью с наемником, который находится в ЦАР. Он рассказал, что Евгений Пригожин теперь сам оплачивает содержание ЧВК Вагнера в Беларуси и предупредил, что финансирования «надолго не хватит».
Как написала девушка с ником Alisa, проблема у всех одна: выплат за службу мужчин нет. По ее словам, раньше платили вовремя, а сейчас временные трудности «в связи с последними событиями». То же рассказала и Ольга.
Потом взялись обсуждать, как скучают по своим мужьям и как изменилась их жизнь без них, а перед сном вспомнили про Украину.
Напоследок россиянки напомнили журналистам, «которые пасут чат», как гордятся тем, что их мужья ушли на войну и защищают РФ в украинских городах. Правда, некоторые все же пожаловались, что иногда знакомые, узнав о решении их мужчин воевать, «крутили у виска».
Напомним, как «Радыё Свабода» удалось посчитать по спутниковым снимкам на 25 июля, в Беларуси может находиться около 750 единиц техники в деревне Цель Осиповичского района Могилевской области, где находится лагерь ЧВК Вагнера. Российские наемники проводят тренировки белорусских военнослужащих разных родов войск. Как рассказывали в Минобороны, упор делается на «обеспечение живучести» во время боевых действий.
Читайте также
