Семьи, где ребенка воспитывает один взрослый, не такая уж редкость. Чаще таким человеком становится мать — например, в случае развода родителей. В семье Марии (имя изменено) все пошло по совсем нестандартному сценарию. Когда девочке был год, ее родители попали в автокатастрофу — мама погибла, а папа получил инвалидность. Мужчина долго проходил реабилитацию и не мог выполнять функции родителя по состоянию здоровья, поэтому опекуном девочки стала ее бабушка. Какое-то время воспитанием Марии тем не менее они занимались вдвоем. Но, когда девочке было девять лет, бабушка умерла. Мария рассказала «Зеркалу» о том, через что ей пришлось пройти и как справлялся ее отец.
Учителя все видели, но ничего не предпринимали
Свое детство я вспоминаю с большим теплом. Каждое лето я проводила в деревне с бабушкой и ее сестрой. Когда мне было девять, у бабушки случился сердечный приступ, скорая не успела приехать — так мы остались с папой вдвоем. Через пару лет после этого мы переехали в другой район, и я сменила школу. Годы, проведенные в ней, стали самым тяжелым временем.
Однажды у меня случился конфликт с классной: я зашла в класс со жвачкой во рту, а она взяла меня за волосы и вытащила за дверь, чтобы я пошла выбрасывать жвачку в туалет. Мне тогда было 12 лет, и это было очень жестко, я испугалась. Пришла домой и рассказала все папе. Он пошел разбираться, но в школе дело замяли — классная сказала, что она зацепилась за волосы случайно, и ей поверили. Даже моя подружка отказалась рассказывать, как все было на самом деле. Никто не встал на мою защиту, кроме папы.
С тех пор классная стала рассказывать родителям одноклассников, что у нас неблагополучная семья, потому что папа якобы скандальный. А еще — что он не ходит на родительские собрания и не сдает деньги «на шторы». Со мной все резко перестали общаться.
Классная не остановилась и решила провести проверку нашей семьи, обратившись к соцработнице. Папа доверился ей и рассказал как есть, что ему трудно справляться в одиночку самому, что нам никто не помогает, а в школе со мной грубо обращаются. В итоге нас поставили на учет как семью в социально-опасном положении, потому что соцработница решила, что отец не справляется. Хотя он просто сказал, что ему трудно делать это в одиночку!
Семьи, в которых дети оказываются в социально-опасном положении, ставятся на специальный учет. Туда попадают в случае, если основные жизненные потребности ребенка не удовлетворены (например, он голодает), родители не следят за его поведением настолько, что он совершает административные правонарушения, или же ведут аморальный образ жизни, влияющий на ребенка.
Со стоящей на учете семьей должны проводить профилактическую работу, чтобы исправить проблемные, по мнению соцработников, моменты. Один раз в три месяца комиссия пересматривает нахождение семьи в СОПе и принимает одно из решений: оставить на учете, снять с него или поместить ребенка под государственную защиту (то есть отправить в интернат).
Одноклассники продолжали надо мной издеваться: выбрасывали вещи, не давали заходить в школу, выкручивали на меня мокрую и грязную тряпку. Чего только не делали — это очень сильно на меня повлияло. Учителя это видели, но ничего не предпринимали.
Кошмар закончился только после поступления в колледж. Там я решила мало распространяться о своей ситуации, чтобы не произошло того же, что и в школе. В колледже меня хвалили и поддерживали. Примерно в то же время нашей семьей стала заниматься новая соцработница. Она увидела, что холодильник полный, комната у меня своя, все хорошо: никто никого не бьет и не издевается друг над другом. Она очень удивилась, что нас вообще поставили в СОП. Почти сразу нас сняли с учета.
«Почему без мамы?»
Я была больным ребенком — часто ходила по врачам и лежала в больницах. Папа много работал, чтобы нас обеспечить, и не мог везде быть рядом. Естественно, в женской палате он тем более не мог лежать со мной (по закону, детям старше 5 лет уже не требуется сопровождение родителей в больнице, кроме исключительных случаев. — Прим. ред.). В медучреждениях я чаще всего сталкивалась с нетактичными вопросами. Зайду в кабинет и сразу: «Почему без мамы?»
С юных лет у меня эндометриоз. Об этом я узнала из-за того, что первые месячные были очень болезненными, дошло даже до скорой. Конечно, папа тоже переживал и не знал, что с этим делать. Ему все объяснили медработники: рассказали, что происходит, почему мне так больно и как это исправить.
На обычные приемы к гинекологу я все время ходила сама, мне попадались и осуждающие врачи тоже. Вместо того чтобы как-то подсказать и объяснить, задавали странные вопросы: «Почему ты чего-то не знаешь?» или «У тебя что мамы нет?». Ну, вообще-то и правда нет. Не помню, чтобы мне оказывали сочувствие или помощь — были только косые взгляды и осуждение.
При этом папа всегда старался узнать, как решить какие-то вопросы, даже если в них не разбирался. К примеру, он не знал, как выбирать мне одежду, но у него была знакомая, которая продавала ее на рынке. Он меня водил туда и спрашивал, что сейчас носят и что лучше купить. То же самое было с парикмахерской — папа меня отводил и просил мастеров помочь мне определиться с прической.
Одна женщина пыталась перевоспитать под себя
Когда мне было 15, у меня появился первый мальчик — я естественно познакомила его с папой. Для меня было важно, что он о нем скажет. Он вроде бы одобрил мой выбор, и у нас впервые произошел разговор о сексе. Из-за моего эндометриоза папа сказал, что, если что-то будет болеть, лучше сразу идти к врачу.
Конечно, он рассказал и про презервативы. И даже предложил помочь: мол, если мы с мальчиком побоимся их покупать, я могу попросить об этом самого папу. Правда, мы к нему по этому поводу никогда не обращались.
Свою личную жизнь папа тоже пытался устроить. У него были женщины, но он так ни на ком не женился. Одна из них пыталась стать для меня мамой и перевоспитать под себя, но я не воспринимала ее всерьез. Для меня авторитетом был только папа, и я для него была всегда важна. Он расставался с женщинами, если видел, что они со мной конфликтуют.
Мы давно живем отдельно, но папа все еще один. Ему уже за 50, и у него пенсия по инвалидности. Он перенес два инсульта и инфаркт. Второй инсульт случился не так давно, после этого у папы стала плохо работать правая рука. Понимаю, что не каждая женщина захочет брать на себя ответственность ухаживать за мужчиной после болезни, поэтому теперь за ним присматриваю я.
Не представляю, как могла бы сложиться наша жизнь, если бы не авария и гибель мамы. Конечно, папе приходилось очень тяжело — у него не было ни времени, ни финансов, это при массе проблем со здоровьем. Я ему очень благодарна: несмотря на трудности, он окружал меня заботой. Я ездила в санатории и лагеря, а когда мне было пять лет, папа отправил меня по специальной программе на море за границу. Та иностранная семья тоже многому меня научила. Это очень хорошие люди, с которыми я до сих пор поддерживаю связь. Но самым близким человеком для меня все равно остается папа. Он мне дал абсолютно все, что мог.
