Это сейчас пинчанина Семена Кузнеца знают во всем мире, как «отца валового внутреннего продукта», преподавателя топовых американских университетов, лауреата Нобелевской премии по экономике и одного из сотни великих экономистов после Кейнса, а 100 лет назад он был всего лишь сыном обвиняемого в финансовых махинациях беглого главбуха пинского отделения Азовско-Донского банка. На старте у Семена не было влиятельных знакомств, которые открыли бы ему все двери. Все детство он был «понаехом», который переезжал из города в город, спасаясь то от Первой мировой, то от революции. Вперед его двигало только одно — огромное желание учиться. Рассказываем историю полешука, который родился в непростой семье, в непростое время и непростом месте, но вопреки всему выкарабкался и заставил мир запомнить свое имя.
Семен Кузнец не любил вспоминать свое прошлое. О своей жизни до переезда в США, он не говорил ни друзьям, ни близким. Мол, было и было. А как — неважно. Не писали о нем в своих воспоминаниях ни современники, ни земляки, ни одноклассники. Никаких «живых» свидетельств о том, каким был нобелевский лауреат в детстве или юности. Удивлялись этому не только публицисты, которые по крупицам собирали информацию о «доамериканской» биографии Кузнеца, но и его дети.
«Фактически ничего не написано о его личной жизни, источниках его мыслей, влиянии на его ранний опыт научной деятельности, — рассказал в письме профессору Белгородского госуниверситета Владимиру Московкину сын Семена Пауль. — Я не удивляюсь этому, так как он был очень немногословен о своих ранних годах. Когда я еще ребенком спрашивал его о раннем периоде жизни, то обнаруживал, что он не хочет рассказывать об этом. Я подозреваю, что лишения, связанные с Первой мировой войной и революцией, были ответственны за это молчание».
Проект «Предки» — это цикл статей о людях, тесно связанных с Беларусью. Его герои — уроженцы «клочка земли», чьи имена в свое время гремели на весь мир — и не всегда в хорошем смысле слова. От невероятных ученых и предпринимателей, до гангстеров и основателей современного Голливуда. О них знают и помнят далеко за пределами Беларуси, а мы хотим, чтобы и на Родине их не забывали. Истории «Предков» вдохновляют, удивляют, шокируют. Но неизменно вызывают интерес.
«Виновник растраты, главный бухгалтер пинского отделения банка Кузнец, бежал за границу»
Есть у этой таинственности и еще одно объяснение. В 2012 году журналисты газеты «Брестский курьер» опубликовали вырезки из дореволюционной русской прессы, касающихся Брестско-Пинского Полесья. В одной из статей, опубликованных зимой 1910 года в газете «Русское слово» сообщалось о крупной растрате в пинском отделении Азовско-Донского банка:
«Из Пинска сообщают, что растрата в тамошнем отделении Азовско-Донского банка далеко превышает 30 000 рублей. Растрата, как выяснено произведенной ревизией, достигает цифры не менее 100 000 рублей. Виновник растраты, главный бухгалтер пинского отделения банка Кузнец, бежал за границу, успев еще „призанять“ 15 000 рублей у нескольких состоятельных пинчан. Накануне своего бегства из Пинска Кузнец перевел 20 000 рублей банковских денег в один из лейпцигских банков, приехав за границу, и получил их. Из Лейпцига Кузнец, по слухам, уехал в Америку. Правление Азовско-донского банка командировало в Пинск для ревизии пинского отделения специального ревизора».
Сумма растраты огромная. В пересчете на современные деньги 100 тысяч дореволюционных рублей составляет около 5,6 миллиона долларов. А 20 тысяч рублей, которые Абрам Кузнец, якобы, перевел на свой счет в один из лейпцигских банков равняется примерно одному миллиону современных долларов.
Уже в марте того же года в газете «Минские губернские ведомости» появилась и ориентировка о розыске обвиняемого:
«По определению Минского окружного суда, разыскивается столинский мещанин, Пинского уезда, Абрам Ицков-Вульфов Кузнец. Приметы обвиняемого: рост выше-средний, волосы, усы и борода светло-русые, худощавый. Всякий, кому известно местопребывание Кузнеца, обязан указать суду, где он находится; установление же, в ведомстве коих окажется имущество обвиняемого, обязаны немедленно отдать его в опекунское управление».
Никто из семьи Кузнеца никогда не подтверждал, что беглый главбух Абрам, который «развел» свой банк, — это отец Семена. Однако папу нобелевского лауреата действительно звали Абрам. Он родился в Столине, жил в Пинске, работал в банке, а потом внезапно уехал из Пинска в США. Угадайте, где он останавливался по пути. Правильно, в Лейпциге. Совпадение? Не думаем.
Более того, в Пинске в то время всего два отделения крупных банков, то есть банкиров в городе было всего 10−15 человек. Почти невероятно, чтобы среди них было два человека с одинаковой фамилией и инициалами «А. Кузнец», писал краеведческий журнал «Гістарычная брама».
Приключения беглого папы
Будущий нобелевский лауреат родился в семье Абрама и Пеши 30 апреля 1901 года. Родители назвали сына Шимон или Семен, если по-русски. В то время они жили в городе Пинске Минской губернии Российской империи. С детства Семен в совершенстве владел русским и идишем. Семья жила безбедно.
В 1908 году Абрам Кузнец отправил жену с двумя сыновьями в украинский город Ровно к родственникам жены, которые занимались меховым бизнесом, а сам остался в Пинске. После этого, как предполагают некоторые биографы, он перевел значительную сумму денег из кассы банка на свой счет в Лейпциге. Когда руководство узнало о растрате Абрам занял еще 15 тысяч рублей у знакомых и навсегда уехал из города и страны. Его новым местом жительства стали США. По дороге беглый банкир заскочил в немецкий Лейпциг, где обналичил украденные деньги.
В Ровно Семен вместе со старшим братом Соломоном продолжил учебу в реальном училище. В ровенском архиве нашлись школьные журналы того времени. Судя по оценкам, будущий нобелевский лауреат учился на «хорошо» и «отлично». По языкам у него были четверки и пятерки. А вот по математике будущий великий экономист иногда отхватывал тройки.
В 1915 году семья Семена вынуждена была уехать из Ровно. Во время Первой мировой войны евреев выселяли из прифронтовой полосы, так как власти опасались, что они могут сотрудничать с врагом. Семья осела в Харькове. Здесь Семен продолжил обучение в пятом классе реального училища. В 1917 году полешук получил диплом учебного заведения, в котором было восемь пятерок по профильным предметам и пять четверок.
В следующем году Семен поступил в Харьковский коммерческий институт, в котором учился под руководством именитых педагогов: одного из ведущих математиков XX века Сергея Бернштейна и Алексея Анциферова, который позже поучаствует в создании Русского института права и экономики при Парижском университете.
Занятия Симона в Харьковском коммерческом институте прервала гражданская война. Учебное заведение больше не открылось — советские власти приняли решение о его реорганизации.
«Семена по приезде арестовали по обвинению в шпионаже»
Семен устроился на работу начальника сектора трудовой статистики Южного бюро Всероссийского центрального совета профсоюзов. Здесь он опубликовал свою первую научную работу «Денежная заработная плата рабочих и служащих фабрично-заводской промышленности Харькова в 1920 году», в которой исследовал динамику различных форм оплаты труда по отраслям промышленности и дифференциацию доходов в зависимости от систем оплаты труда.
В 1921 году, когда завершилась советско-польская война, часть западных областей Беларуси и Украине отошли к Польше. Жители, которые проживали в этих регионах, смогли вернуться в свои родные города по соглашению о репатриации. Семья Кузнец решила воспользоваться этой возможностью и уехала из Харькова в Варшаву.
«Семена по приезде арестовали по обвинению в шпионаже, но вскоре выпустили, и он со старшим братом Соломоном сочли за благо перебраться в Данциг, который по Версальскому мирному договору был объявлен вольным городом и находился под управлением Лиги Наций. В начале 1922 года Соломон и Семен Кузнецы выехали в США. В их эмиграционных документах значилось, что они родились в Харькове», — писал Илья Куксин в журнале «Заметки по еврейской истории».
Зачем братья указали в своих документах Харьков, как место рождения, доподлинно неизвестно. По одной версии, так было проще мигрировать в Штаты. По другой — хотели дистанцироваться от прошлого своего отца.
— Все иммиграционные и визовые документы, а также документы по натурализации моего отца показывают, что он родился в Харькове. (…) Я верю, что он родился в Пинске, но для того, чтобы покинуть Россию или Польшу была сделана некоторая фальсификация документов, — объяснила дочь Семена Кузнеца Юдит Штейн в переписке с профессором Белгородского госуниверситета Владимиром Московкиным.
Мать Соломона и Семена в США не поехала. Она страдала рассеянным склерозом и из-за болезни была вынуждена остаться в Варшаве с младшим сыном Григорием. После ее смерти в 1926 году он воссоединился с отцом и братьями в Америке.
«Война, революция, два года в экономическом учреждении, два года в советском правительстве»
В США Семен Кузнец придумал себе американизированный вариант своего имени. Теперь его звали Саймон Смит Кузнец. После курсов английского он сразу же поступил в Колумбийский университет. По воспоминаниям современников, во время учебы он жил очень скромно. У Саймона была только одна приличная рубашка, которую он сам каждый раз стирал.
―Я приехал в эту страну в 1922 году, когда мне был 21 год, — рассказывал Саймон Кузнец во время банкета по случаю своего 80-летия. — Таким образом, большую часть своей первой четверти жизни я провел в России, преимущественно в обучении, но также в приобретении изрядного количества жизненного опыта: война, революция, два года в экономическом учреждении, два года в советском правительстве. (…) Когда я прибыл в Соединенные Штаты, я прибыл со специфическим багажом: обучением в научной гимназии, изрядным опытом статистических исследований в экономике, изрядным объемом прочитанного, и любовью к правильным количественным процедурам, которые прилагаются к обществоведческой тематике.
Молодой ученый быстро пошел вверх по карьерной лестнице. В 1923 году он получил степень бакалавра, на следующий год — магистра, а уже в 1926 году он защитил докторскую по теме «Циклические колебания: розничная и оптовая торговля. Соединенные Штаты, 1919−1925».
«Диссертация Кузнеца была краткой, но впечатляющей и привела его к долгосрочному сотрудничеству с Национальным бюро экономических исследований. Работа была подготовлена под руководством Уэсли Митчелла и была опубликована в 1926 году с предисловием научного руководителя», — писал в 1968 году исследователь Мозес Aбрамович в своей статье о Саймоне Кузнеце для журнала «The Journal of Economic History».
После защиты докторской, молодой ученый поработал научным сотрудником Совета по исследованиям в области социальных наук, а затем его наставник Митчелл забрал талантливого протеже на работу в Национальное бюро экономических исследований (НБЭИ). Здесь ему доверили руководить проектом по исследованию национального дохода.
«Работы Кузнеца в НБЭИ по подсчету национального дохода стали его крупнейшим вкладом в экономическую науку. Он оказался первым, кто, занимался изучением взаимосвязей между экономическими колебаниями и долговременным экономическим ростом», — писал Илья Куксин в журнале «Заметки по еврейской истории».
Понятие валового внутреннего продукта, который сейчас широко используется для сравнения экономического развития стран, впервые было предложено в 1934 году Саймоном Кузнецом. До него единой системы измерения размеров экономики и благосостояния общества не существовало.
«После начала Великой депрессии в США администрация президента Рузвельта, пытаясь определить наиболее оптимальные пути выхода страны из кризиса, привлекла одного из авторитетных в то время специалистов по эконометрике Саймона Кузнеца для разработки понятного и всеобъемлющего индикатора государственных доходов и расходов. За считанные месяцы Кузнец составил очень простую, но емкую формулу расчета ВВП государства, учитывающую конечное потребление домохозяйств, инвестиции, государственные закупки и чистый экспорт», — описал доктор экономики и менеджмента Кирилл Тетерятников в научном сборнике «Труды вольного экономического общества России».
Во время Второй мировой войны Кузнец занимал должность заместителя директора Бюро планирования и статистики при Министерстве военной промышленности. После победы продолжил работу в НБЭИ. В качестве советника он помогал правительствам Тайваня, Израиля, Индии, Японии и Южной Кореи наладить работу национальных систем сбора экономической информации.
«Кузнец был пионером в этой области»
Работу Саймон Кузнец совмещал с преподаванием на кафедре экономики и статистики Пенсильванского университета. Педагогика была его страстью. Студенты высказывались о нем, как о замечательном преподавателе, который с первых минут лекции увлекал предметом. Два его докторанта Милтон Фридман и Роберт Фогель вслед за учителем стали лауреатами Нобелевской премии по экономике. Один — в 1976 году, второй — в 1993. В Пенсильванском университете Саймон преподавал 24 года. Затем перешел в университет Джона Хопкинса, а с 1960 года и до выхода на пенсию учил студентов Гарварда.
В 1971 году Саймон Кузнец был удостоен Нобелевской премии по экономике за «эмпирическое обоснованное толкование экономического роста, которое привело к новому, более глубокому толкованию экономической и социальной структуры и процесса развития в целом».
«Кузнец был одним из первых экономистов, получившим Нобелевскую премию, — писал советский экономист Андрей Аникин в своей книге „Мои знаменитые знакомые“. — Едва ли и теперь кто-нибудь из лауреатов может сравняться с ним по практическому и политическому значению исследований. Весь мир принял систему национальных счетов, которая позволяет с достаточной степенью надежности измерять экономический рост и анализировать структурные сдвиги. Кузнец был пионером в этой области».
Улица Кузнеца в Харькове есть, а в Пинске?
Умер именитый полешук в 1985 году в Кембридже. Ему было 84 года. Его именем назван Харьковский национальный экономический университет, еврейская школа «Бейс Агарон» в Пинске. Мемориальная доска в его честь украшает фасад бывшего здания Харьковского коммерческого института.
В Харькове именем Саймона Кузнеца названы улица и переулок, а вот на карте родного Пинска его фамилии пока не нет. Зато сохранилось здание Пинского отделения Азовско-Донского коммерческого банка, где работал его отец.
