6 декабря — ровно 1000 дней с задержания журналиста Дениса Ивашина. Его приговорили к 13 годам и 1 месяцу колонии за то, что он готовил журналистские материалы, обвинив в измене государству и незаконном сборе информации. Его жена Ольга все это время ведет группу в Facebook и телеграм-канал с новостями о заключении супруга. «Медиазона» поговорила с ней и вспоминает, что происходило с Ивашиным за эти почти три года.
Обыск
Утром 12 марта 2021 года Ольга Ивашина вышла из дома раньше мужа. Денис планировал ехать к бабушке — зашел в аптеку, оттуда — на остановку. Там его задержали.
Ольге о задержании рассказала свекровь, сказала ехать домой, посмотреть, «что там да как». Рядом с остановкой ее уже ждали.
— Паказалі пасведчанне, сказалі, што будзем у вас ператрус у хаце праводзіць. Са сваімі панятымі, канешне. Але я звярнулася да суседзяў, каб хтосьці не чужы быў, — вспоминает Ольга.
Обыск проходил несколько часов. Силовиков интересовала литература и все, что связано с Украиной, — шарфики с Майдана и флаги. Забрали деньги, технику, блокноты и даже исписанные черновики, на которых ничего нельзя разобрать.
Ивашина вспоминает, что обыск проводился «более-менее культурно», но ее все равно пытались задеть.
— Яны казалі: «Вы не ведаеце пра свайго мужа, а мы ведаем. Мы за ім даўно сочым». Пасеяць нейкія сумневы, — говорит Ольга. — Стаялі іконкі на шафе, а за імі былі кніжкі. Казалі: «Вось у вас тут абразы, а за імі экстрэмістская літаратура розная, якія ж вы веручыя».
Книги, которые забрали и уничтожили после обыска у Дениса Ивашина
- «З невичерпного джерела»,
- «Абэцэда»,
- «Беларускі нацыяналізм»,
- «Чаму беларус абавязаны быць нацыяналістам»,
- «Вайсковы слоўнік»,
- «108 дзён і начэй у засьценках КДБ»,
- «О сектантах»,
- «Таталітарызм»,
- «Прапаганда»,
- «Хрышчэньне нацыі»,
- «Беларусь за 10 падарожжаў»,
- «Светапоглядныя асновы дэмакратычнага руху»,
- «Антыбальшавіцкія паўстаньні і партызанская барацьба на Беларусі»,
- «Гібридная война»,
- «Крим за завісою»,
- «Хроника гибридной войны»,
- «Смисли і війни»,
- «Росія: ідентичность агресора»,
- «Вторжение в Украину»,
- «Донбасс в огне»,
- «ОУН і УПА в боротьбі за Українську Державу»,
- «Міжнародний центр протидіі Російській пропаганді»,
- «Тенденціі у світі»,
- «Індекс війни».
Когда они уходили, то попросили быть «потише»:
— «Вы, галоўнае, нічога нідзе не пішыце, ніякага шуму. Яго адпусцяць, ён будзе сядзець у хаце да суду». Канешне ж, так не сталася.
Майдан
Денис Ивашин начал заниматься журналистикой после Майдана 2014 года. Он редактировал белорусскую версию издания Informnapalm, а для «Новага Часу» писал расследования. Например, он нашел десятерых беркутовцев («Беркут» — спецподразделение украинского МВД, которое было расформировано в 2014 году. Причиной стала «полная дискредитация перед Украинским народом» из-за событий на Евромайдане), которые из Украины переехали в Беларусь и начали работать в милиции.
В 2015 году, когда Россия аннексировала Крым и начала войну на востоке Украины, Денис познакомился с Ольгой, которая поддерживала украинцев.
— Калі бачыла ў Горадне машыну з расейскімі нумарамі, я клала пад дворнікі ўлёткі з тэкстам кшталту: «Вярніце Крым», «Рукі прэч ад Украіны», — вспоминает Ольга. — Некалькі месяцаў гэта рабіла. У жніўні мяне заўважыў неабыякавы грамадзянін. Мяне затрымалі, склалі пратакол. Пра гэта напісалі проста ўсе.
Ивашин нашел активистку через Facebook. Он был удивлен, что они не виделись раньше — в родном Гродно и что он смог пропустить девушку, которая проводит акции в поддержку Украины.
— Было зразумела, што ён мяне не ведаў, таму што я сама з Наваполацку, пераехала толькі ў 10-м годзе. Знайшоў мяне праз фэйсбук, потым мы сустрэліся на курсах «МоваНанова». Пазнаёміліся, і ўсё пайшло, — говорит Ольга.
Из-за журналистской работы про Ивашина часто «сочиняли пасквили» провластные издания. Он даже вел архив статей, которые писали про него, — их набралось уже более ста.
«Так называемые враждебные действия России»
10 дней после задержания родные не знали, что происходит с журналистом. Летом в изоляторе у него случился сердечный приступ. В октябре 2021 года семье сказали, что Дениса обвиняют в измене государству.
Спустя год заключения Ивашина БЕЛТА опубликовала версию обвинения от КГБ.
В ней говорится, что «украинская сторона» «поощряла» журналиста за работу: например, грамотой замминистра обороны Украины Игоря Долгова и картой заграничного украинца. Комитетчики указали, что одним из отправителей денег на счет Ивашина была жена «бывшего офицера ГЦИПсО» Максима Майорова, «обозревателя Informnapalm» и автора книги «Крым за занавесом. Путеводитель зонной оккупации».
«Автором регулярно осуществлялись информационные вбросы относительно так называемых враждебных действий России в отношении Украины и Беларуси», — утверждали в КГБ.
Силовики рассказали, что Ивашин «под непосредственным кураторством из Киева» собирал сведения о российско-белорусском военном, политическом, экономическом, культурном сотрудничестве, о поставках в аннексированный Крым и самопровозглашенные ДНР и ЛНР белорусской продукции, а также информацию о силовиках, «объединениях казаков» и бывших беркутовцах.
Дело Ивашина рассматривали в закрытом режиме. Сначала по обвинению в измене государству (ч. 1 ст. 356 УК) и о вмешательстве в деятельность милиционера (ст. 365 УК). Во время суда вторую статью заменили на незаконный сбор информации о частной жизни (ч. 1 ст. 179 УК в редакции 05.01.2015 года).
Журналиста приговорили к 13 годам и 1 месяцу колонии. А каждому из девяти потерпевших милиционеров он должен заплатить по 2 тысячи рублей.
«Хочется послать всех за русским военным кораблем», — сказала мать Ивашина на суде, наблюдая, как пропагандисты наседали на дипломатов, приехавших поддержать ее сына.
Забрали четки для молитвы, потому что «не надо выделяться»
После перевода в колонию Ивашина начали отправлять в ШИЗО и ПКТ, вспоминает Ольга. На две недели он исчез — оказалось, что его судили и ужесточили режим отбывания наказания. Часть срока он проведет в крытой тюрьме Жодино.
Журналист узнает новости из писем от родных, телефонных звонков и выписанных изданий. Несмотря на то, что в камере нет телевизора, важные новости он узнает быстро.
Так, спустя два дня после атаки ХАМАС на Израиль он написал письмо, в котором спрашивал, что с близкими и друзьями, которые живут в Израиле.
В Гродненском СИЗО у заключенного отобрали ружанец (четки для молитвы).
«Іншыя вязні будуць зайздросціць», «не трэба выдзяляцца» і гэта ўвогуле «атрыбут даўно асуджаных», — передает объяснения изоляторского психолога Ольга.
Во время этапов конвоиры тоже забирали ружанец у Дениса, но позже все вернули.
«Циничные» письма из «Советской Белоруссии»
По словам Ольги, сейчас с Ивашиным «принципиально» нового ничего не происходит: «Ён проста сядзіць і губляе час».
В ноябре одно из писем матери уничтожили цензоры. Как они объяснили, в письме с распечатками новостей, статистических данных и статей издания «СБ. Беларусь сегодня» была информация с «циничным содержанием».
Денис «ощущает себя нормально» и не болеет, пишет письма и читает, ждет, что ему придет книга Габриэля Гарсии Маркеса.
1000 дней в плену
Ольга не планировала вести канал о Денисе так долго. Сначала в Facebook она описывала обыски. Потом писала о том, что с ним происходит в заключении.
— Лічылі, што гэта вельмі важна, нават дзеля ягонай бяспекі. Потым усё расцягнулася, і спыніцца было немагчыма. Тым больш, мы зразумелі, што гэта сапраўды хоць трошкі ўплывае на ўмовы, у якіх ён знаходзіцца, — говорит Ивашина.
Когда у Ивашина случился сердечный приступ, медик пришел «досыць хутка», хотя журналист был в карцере.
— Калі ўзгадаць сітуацыю з Пушкіным (осужденный художник Алесь Пушкин умер в гродненской тюрьме. — Прим. «Медиазона»), то гэта, можа, уратавала жыццё Дзянісу, — объясняет его жена.
— Мы неяк перадавалі яму перадачу. Я паклала тое, што палічыла неабходным. Потым ён напісаў, што за дзень-два да перадачы ён захацеў гэтую рэч. Нібыта прачытала думкі на адлегласці. Мяне радуе, што я магу яго парадаваць такім чынам.
На 206-й день заключения Ольга начала дублировать посты из Facebook в Telegram. Ежедневно вести ресурсы о Денисе занимает у Ивашиной около двух часов. Не обо всем можно писать, саму форму постов придумывать сложно:
— Не ведаю, ці хопіць меня яшчэ на нейкія інстаграмы, ціктокі. Наўрад ці. Хочам, каб пра Дзяніса памяталі, не забываліся.
Без мужа Ольге приходится тяжело. В письмах к родственникам Денис сам их поддерживает:
— Дзяніс — такая моцная апора. Мур абаронны. І зараз яго няма, даводзіцца не толькі неяк уладкоўваць свой побыт, але яшчэ яму дапамагаць. Нават часам накатвае — бачыш: людзі ўсміхаюцца, разам ідуць, сям’я. І разумееш, што невядома, калі зможаш пабачыць зноў мужа.
Пока Ивашин был в колонии, его родные рассчитывали на звонок через Skype. Не успели — его перевели в тюрьму. Остались только телефонные звонки, но Ольга уехала из Беларуси.
— 1000 дзён без каханага чалавека. Гэта неймаверна цяжка. Сколькі б там не было, тысяча з 13 год, якія выпісалі, — неістотна. Кожны дзень цяжкі. Няважна, колькі іх.
Читайте также
