В четверг мы писали о том, как белорусов в школах, вузах и на работе просят «скинуться» вещами, продуктами и деньгами, чтобы помочь мигрантам на границе. Ни один из наших собеседников не был готов помогать, негативно высказывались об этом и читатели в комментариях под материалом. Однако есть те, кто по-другому смотрит на сложившуюся ситуацию и уверен, что «чужой беды не бывает». Блог «Отражение» поговорил с такими людьми.
«Я надевала варежку на холодные руки. Одна женщина благодарила „сэнк ю“, другая говорила „ит, ит“»
Минчанка Александра (имя изменено) часто видела толпы мигрантов в городе, встречала их в ТЦ «Галерея», а вчера, когда в очередной раз забрала ребенка из школы, приехала домой, пересмотрела свои вещи, которые уже не носит, собрала самое теплое и вернулась к торговому центру.
— Это был импульсивный поступок. Люди рассказывали, что продавали последнее имущество — им обещали 100%-ый путь к лучшей жизни. Видела репортажи, что они покупали себе туры по $ 2500, им гарантировали, кроме путевки и визы, двухнедельное проживание в гостинице, а потом через 3 дня выгоняли на улицу. И я видела, что они совершенно не подготовлены к нашей погоде. В Facebook много обсуждали эту тему, я подумала: толку обсуждать и сочувствовать, если я не попытаюсь что-то сделать?
С собой Александра взяла пуховик, шерстяное пальто, шарфы, варежки. Ребенок захватил конфеты: «Он, конечно, больше хотел в компьютер поиграть, но я постаралась объяснить, почему это важно».
Фудкорт, который весь месяц был забит мигрантами, оказался пуст. Сначала Александра растерялась, а потом увидела толпу у Дворца спорта.
— Сразу у подземного перехода стояли три женщины, думаю, это были курды. Я сделала шаг и просто протянула вещи со словами «wool» (в переводе с английского шерсть. — Прим. «Отражение»). Они, даже не думая, стали разбирать их. Одна женщина протянула мне руку — я ей надела варежку (подумала, вдруг они не умеют надевать наши варежки?). Я почувствовала, насколько у нее холодная рука. Все, что я им давала, они надевали на себя, накидывали плед. Благодарили «сэнк ю! сэнк ю!», а одна говорила «ит, ит», показывая на рот. У меня ноги подкосились, я поняла, что люди просто голодные. Мне пришлось протянуть те конфеты, которые мы взяли, и я себя почувствовала Марией Антуанеттой, которая в фильме говорила: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные», — рассказывает Александра.
Девушка говорит, понимает, что в нашу страну приезжают люди разного финансового достатка: «Я видела и тех, кто сидят в ресторане или выходят на Карла Маркса из съемных квартир стоимостью от 70 евро в сутки, и тех, кто совершенно не выглядели, как те, кто приехал сюда с большими суммами». Александра уверена, что у каждого человека своя история.
— Сработало сарафанное радио, какие-то обещания, людей обманули. Совершенно не может быть аргументом, что они должны быть умнее, почитать, какая у нас тут диктатура. [Люди] пишут, что они платят диктатору. Ну что за бред? Можно читать историю по цифрам побед полководцев, а можно с точки зрения разрушенных войной жизней, умерших от голода и потерянных в этапах. Для меня важна человеческая жизнь. Эти люди абсолютно не понимают, заложниками каких ситуаций, игр они стали. Я написала пост в Facebook, зная, что будет волна скепсиса, рассуждений, надо это или нет. «Они знали, на что шли» можно сказать и про наших политзаключенных, людей, которые не выполнили преступный приказ и лишились работы. Но разве «они знали, на что шли» — это аргумент? Для меня нет. Я знаю, что помогают всегда одни и те же люди: и пишут письма политзаключенным, и собирают передачи, и откапывают во время «Хавьера» соседскую машину во дворе. После этого поста несколько моих знакомых отписались, что тоже отнесли мигрантам вещи.
Вадим как раз из тех, кто, прочитав пост, тоже отправился к «Галерее» с большим пакетом.
— Эта мысль мелькала и раньше, я вообще считал, что передавать вещи лучше прямо на границе, а потом как раз появился пост Саши. Я передавал только вещи — шапки, перчатки, куртки, спортивные костюмы, термобелье для детей и подростков, свою куртку, плед. Правда, когда я сегодня уже туда приехал, людей было мало, видимо, их всех увезли к границе. В основном оставались молодые мужчины, пару женщин. Они выглядели испуганно, знаете, как напуганные зверьки, которые ожидают какого-то окрика или удара. Несколько раз я повторил «kids» (дети в переводе с английского, — Прим. «Отражение»), тогда поняли, что я не собираюсь их прогонять, уже благодарили.
Вадим говорит, что хотел передать и продукты, но магазины были закрыты, поэтому решил, что приедет еще раз — уже с продуктовой помощью.
— Среди моих знакомых нет тех, кто осуждает помощь мигрантам. Все, скажем, знают, кто в этом виноват. Я понимаю, почему люди высказываются против: думаю, все вовлечены в текущую ситуацию в стране, видят в мигрантах инструмент, который используют определенные структуры, и злятся на них. Ну и нельзя сказать, что в стране не присутствует бытовая ксенофобия — она была с советских времен. Люди безусловно раздражены, — рассуждает Вадим. Мужчина говорит, что регулярно помогает и семьям, столкнувшимся с репрессиями в Беларуси. — Я помог чем смог, не могу сказать, что регулярно буду это делать, но понимаю, что чисто по-человечески важнее помочь людям, которые могут погибнуть, чем купить своему ребенку очередную игрушку.
«Свободу без сочувствия и взаимопомощи не построишь»
Кристина (имя изменено) собирается отнести мигрантам теплую одежду, которую отобрала дома. Минчанка планирует приготовить бутерброды, а может быть, говорит, получится захватить чай из «Галереи».
— Вещи хотела отдать в «Калі ласка», но тут явно нужнее. Я считаю, что не бывает лишних или не таких людей. Вне зависимости от пола, расы, веры, национальности, текущего места проживания — все люди равны. Нас определяют только наши поступки, и каждый может ошибиться. Невозможно проходить мимо беды живых существ, даже если по мнению кого-то они сами виноваты в своих бедах. Невозможно смотреть, как дети замерзают без одежды или еды потому что кто-то считает, что их родители поступают неправильно, — делится Кристина. Она уверена, что в здоровом гражданском обществе очень важны сострадание и сочувствие. — И это мой личный небольшой вклад в такое безопасное общество, которое готово протянуть руку помощи в трудной, безвыходной ситуации, даже если человек ошибся и сделал что-то не так, что привело его к бедственному положению. Люди боятся чужаков — это известный эффект в психологии. Но такой страх иррационален и губителен не только для «иных», но и для нас самих. Свободу без сочувствия и взаимопомощи не построишь.
«Читала историю курдов — не завидую этой народности, мне их жалко»
Минчанка Светлана работает в сфере образования. У них, говорит, от местного районного Союза женщин объявили сбор вещей для мигрантов. Светлана в организации не состоит, но нашла дома для взрослых куртки, пальто, которые уже в семье никто не носит, и отнесла. Еще купила немного продуктов.
— Особо много не купишь — самим жить нужно. Но человек 7−8 смогут поесть. Мы не покупали новую одежду, продукты — то, что доступное, недорогое. Коллеги некоторые тоже приносили вещи, которые им уже не нужны. Я очень впечатлилась, мне жалко детей, они вообще не виноваты, их родители взяли и сюда привезли, — рассуждает Светлана.
Женщина говорит, что ее семья всегда старается откликаться на просьбы о помощи, решили не оставаться в стороне и в этот раз, а на работе на нее никто не давил и не уговаривал.
— Знаете, я человек верующий, кто из нас не грешен? Сами ехали или их привезли и обманули, как они ехали и почему? В этой ситуации, конечно, очень тяжело разобраться, но и нет смысла: люди мерзнут, умирают от голода, сегодня и сейчас им нужна помощь. Мнений много, но я считаю, что каждый может оказаться в такой ситуации, тем более в наше время. Как сказал мой отец сегодня: вспомните сказку «Кошкин дом», все должны быть людьми. Если человек никогда никому не помогал, когда с ним беда случится, как он сам потом будет просить о помощи? Знаете, у животных умирает мама, а ее детенышей выращивает другая — не отталкивает, не загрызает, как чужих.
За помощь застрявшим на границе мигрантам, рассказывает Светлана, некоторые коллеги ее осудили.
— Выслушала сегодня и вчера: вот, неправильно делаете, нельзя так, пусть уезжают. Эта ситуация когда-то разрешится: туда они уедут или назад их отправят — людям нужно поесть. Я считаю, нельзя так агрессивно [относиться]. Думаю, они и лес тот рубят от безысходности, хоть так и нельзя, и уехали не от хорошей жизни. Читала историю курдов — не завидую этой народности, мне их жалко.
Сергей из Минска тоже не участвовал в сборах — увидел клич в Фейсбуке у друзей, которые связаны с медициной, показал сообщение жене и без долгих раздумий пара решила собрать детские вещи, которые оставались дома.
— Вялікі збор ніхто не аб’яўляў, але папрасілі, калі ў кагосьці ёсць рэчы на дзіця такіх жа гадоў, прывезці іх. Вось я і адвёз. Гэтыя людзі былі вельмі ўдзячныя за дапамогу. Ужо з іх слоў мы зразумелі, што ім казалі, нібыта існуе нейкая таемная дамоўленасць, калідор, па якім можна лёгка патрапіць у Нямеччыну [з Беларусі], і ў гэтым яны былі ашуканы. Адкуль бы гэтыя людзі ні былі, гэта ж чалавек, гэта ж маленькае дзіця.
Мужчина рассказывает, что специально каналы помощи мигрантам искать не будет, но считает, что, если есть возможность, нужно помогать.
— Усе жадаюць лепшага жыцця, гэта ж нармальна, а дзіця павінна быць у цяпле. Я не месія нейкі — гэта проста мае перакананні. Я нядаўна ехаў са сваёй мамай на машыне, праяжджалі групу мігрантаў, і яна неяк абразліва назвала іх. Я вельмі здзівіўся. Можа, нейкія негатыўныя патэрны счытваюцца ў грамадстве і ўсё так пачынаюць [рэагаваць], але гэта дзіўна.
Напомним, ситуация с мигрантами в Беларуси обострилась в понедельник, 8 ноября, когда люди массово направились к границе с Польшей и разбили там лагерь. Сейчас в нем, по разным оценкам, находится до четырех тысяч человек, в том числе дети. В лагерь Белорусское общество Красного Креста и общественные организации стали доставлять гуманитарную помощь. По распоряжению Лукашенко, мигрантов обеспечивают дровами.