Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
Налоги в пользу Зеркала
  1. «Бдительность просто притупилась». В суде Казахстана рассказали о «фатальной ошибке» экс-министра, обвиняемого в убийстве жены
  2. Беларусским студентам польских вузов отказывают в новых визах. Известно минимум о шести случаях за последний месяц
  3. «У всего есть уши». Беларуска побывала в стране, где одна из самых жестких диктатур в мире и власть не менялась дольше, чем у нас
  4. «Весна»: продолжаются опросы и задержания беларусов, которые приезжают на родину из Евросоюза
  5. Изучили самые важные изменения в Военной доктрине. Похоже, новый документ признает главной угрозой Лукашенко беларусов
  6. Супруги заключили брачный договор и развелись, поделив жилье. Но нотариус забыл один нюанс — для жены все закончилось плохо
  7. Еще один претендент на место в Координационном совете засветился в слитой базе с доносом в КГБ
  8. Командование армии РФ перебрасывает части двух дивизий ВДВ на восток. В ISW рассказали, на какие направления и чем это грозит
  9. В истории с «отжимом» недвижимости у семьи Цепкало — новые подробности


Ольга Лойко — бывший редактор TUT.BY, а теперь главред авторского медиа Plan B. Она была среди сотрудников портала, которые проходили по «делу TUT.BY», и до суда смогла покинуть Беларусь. Проект «ТОК» опубликовал большой разговор с Ольгой. В нем она в том числе рассказала, как давала «интервью» пропагандистке БТ и вместе с десятью щенками бигля и двумя россиянками без документов покидала Беларусь.

Ольга Лойко. Фото: Plan B
Ольга Лойко. Фото: Plan B

О задержании

В день задержания Ольга Лойко была в редакции TUT.BY. В офис зашло много сотрудников Комитета госконтроля, они вывели работников в коридор и несколько человек, на кого у них «были карточки», увезли на обыски домой. Обыск, отмечает Ольга, проходил вежливо и культурно. Изъяли только технику и деньги.

— Мне даже сотрудник госконтроля потом сказал: «Спасибо, я 20 лет работаю, люди кто плакал, кто смеялся, кто истерил, кто угрожал, но так спокойно, ровно, доброжелательно мы никогда не работали», — вспоминает Лойко. — Я ответила: «Ничего, обращайтесь». Понимаю, он обычный исполнитель, как и я, собственно. Понимаю, дело решается не сейчас. Я буду фактически ждать, пока владельцы что-то решат, от меня не зависит буквально ничего. Я могу просто спокойно и ровно ждать, пока это все закончится.

По словам Ольги, самое сложное, с чем она столкнулась вне воли, — это бесконечность и неопределенность. Обычно, отметила она, гораздо легче сидят те, кто быстро дошел до суда и понимает, что ему светит.

— У меня период неопределенности был гораздо дольше. Было понятно, что все не закончится налоговой статьей, которая очень странная. Не очень представляла, каким боком меня можно связать с налогами. Правильный ответ: «Никаким», потому что журналист не имеет никакого отношения к уплате налогов компании. Он об этом не знает, с ним никто не советуется ни в силу его должностных обязанностей, ни в силу его компетенций, — продолжает Ольга. — Это просто какой-то набор людей, которых взяли. Часть понятно почему, а остальных — до кучи, что называется, для других статей. Когда появилась следующая статья (в октябре 2021-го в отношении части сотрудников TUT.BY завели дело о статье за разжигание розни. — Прим. ред.), это было осенью, там уже была на самом деле другая история. Там были абсолютно другие надежды. Я понимала, что мы выйдем, если договорятся.

О «расследовании» БТ

Во время суда над главредом TUT.BY Мариной Золотовой и директором ООО «ТУТ БАЙ МЕДИА» Людмилой Чекиной пропагандисты выпустили «расследование» о работе портала. Среди тех, кого снимали для «фильма», была и Ольга Лойко. Она рассказала, что данное «интервью» было частью сделки.

— Без этой части сделки не была бы реализована вторая ее часть. Не хочу вдаваться в подробности, — объяснила Лойко и рассказала, что съемки проходили в Следственном комитете. — Сказали, что Ксения Петровна Лебедева (пропагандистка БТ. — Прим. ред.) будет вести беседу. Спасибо Ксении Петровне, она была очень вежлива. Очень культурна. Я бы сказала, даже несколько участлива. Человек, когда записывает такие штуки, в стрессе, поэтому это было важно. Она играла хорошего полицейского.

Кроме Ольги Лойко и Ксении Лебедевой, в кабинете находились следователь и сотрудник КГБ. Процесс «интервью» Ольга описывает так: неприятно, но некритично, «в том плане, что я знала, что стоит на кону».

— На тот момент, если бы в этом фильме надо было сняться топлес, я бы снялась, потому что [от этого зависели] судьбы людей. Я знала, что за эту возможность заплачено дорого, и я не могу соскочить. Другой такой точно не будет, — описывает ситуацию Ольга. —  Важно понимать, если ты в компании сидельцев не один, от этого зависит не только твоя судьба, поэтому тут важно было не нервничать. <…> Я не очень волновалась. Притом что там большая часть вещей — это обычное бухтение наемного работника. [Например], было что-то, что вас не устраивало? Конечно, было, от зарплаты до загрузки. О чем это свидетельствует? Да ни о чем! Расходились во взглядах? Да, расходились. Так мы постоянно расходились во взглядах. Сходились и ругались. И если бы сейчас мы обсуждали судьбы политзаключенных, мы бы тоже наверняка с Мариной разошлись во взглядах. Возможно, даже насмерть поругались бы. Я очень хочу, чтобы такая возможность была.

Лойко отмечает, что очень хочет, чтобы ее коллеги вышли, «а дальше мы уже сами разберемся». Возможно, говорит, даже «насмерть разругаемся».

— Потому что кто-то считает, что до победы надо сидеть, кто-то думает, что надо торговаться любой ценой за каждого, за кого возможно, — объясняет она свою позицию. — Это нормально — расходиться во взглядах. Иметь друг к другу претензии и обиды тоже нормально.

Съемки «интервью» длились минут 40−45. На вопрос, давали ли ей текст с ответами, Лойко ответила, что «периодически подсказывали».

— Мне сказали: «Ты же сообразительная, вот и соображай». Я соображала, как могла. Меня хватило, наверное, минут на сорок, — вспоминает Ольга. — А потом на каком-то вопросе, который Ксении суфлировали — по-моему, это был вопрос: «Как повлияло вступление TUT.BY в ПВТ на протестную активность?», — поняла: на этом мои таланты и фантазия просто исчерпаны. Я не знаю, что ответить на этот вопрос. Я спросила: «Чью?» Повисла пауза. Где никто не мог сообразить чью.

Лойко вспоминает и другие вопросы, которые ей задавали. Например, «А если бы был Зиссер, были ли протесты?», «Если бы Бабарико зарегистрировали кандидатом, стал ли бы он президентом?».

— Какой смысл в таких обсуждениях? Я не умею такие абстракции обсуждать, поэтому подсказывали иногда, — говорит она. — Потом даже переписали, потому что я волновалась в тот день. На это были свои особенные обстоятельства.

По словам Ольги, она не очень понимала, чего именно хотели от нее во время «интервью».

— Я придумала себе состав преступления сама. Серьезно. Потому что мне адвокат сказал: «Ты сообразительная, быстро соображай», — вспоминает Лойко. — Я не умею уклоняться от уплаты налогов, потому что я не умею их платить. Я об этом писать умею. А как это физически [делать] и как я могла способствовать [неуплате], у меня фантазия не на столько [развита]. Я способствовала путем написания хороших статей о ПВТ. Но я честно сказала — если меня спросят, каких статей, затруднюсь ответить: в деле никаких статей нет.

Правда, отмечает Ольга, никакие ее статьи о ПВТ никого не интересовали.

Об отъезде

9 января 2023 года в Минске начался суд по «делу TUT.BY». Ольга Лойко и Елена Толкачева на него не явились: экс-сотрудницы TUT.BY смогли покинуть страну. Свой отъезд из Беларуси Ольга называет неспокойным.

— Спасибо Андрею Стрижаку (сооснователь фонда BYSOL, который занимается в том числе эвакуацией людей из Беларуси. — Прим. ред.) — он очень четко с нами со всеми работал. Понимал, что мы «террористы», под подпиской о невыезде и все такое, — вспоминает она.

По словам Лойко, самым страшным для нее было выехать из Беларуси — «дальше все было проще».

— Объективно самый страшный момент был, когда мне сказали, что обычные риски по этому маршруту оценивают в пять процентов, а мои личные — в тридцать. И тут я такая по стенке сползла: «Это очень много». Тридцать — это как с третьего этажа прыгать, — отмечает Ольга и вспоминает, как в маршрутке покидала Беларусь. — Это было очень смешно. Был водитель, две россиянки без документов и десять щенков бигля с поддельными паспортами. Девушки проходили границу с Россией в багажнике микроавтобуса, щенки вели себя смирно, я тоже. На самом деле я волновалась, но без сильных эмоций. Верила, что все получится, за меня волновались другие люди.