Новость о том, что 25 февраля белоруску изнасиловали прямо в центре Варшавы, шокировала многих. Елизавета сейчас находится в тяжелом состоянии в больнице. В палату девушки приходит ее парень, 25-летний Данила. Он проводит с ней все время, которое разрешают врачи. Парень надеется на лучшее, хотя прогнозы неутешительны. «Зеркало» поговорило с молодым человеком.
Близкие Елизаветы просят откликнуться белорусских врачей, которые могут проконсультировать их по ее состоянию и возможному лечению. Почта для связи — danielmlnchk@ gmail.com.
Также парень белоруски открыл благотворительный сбор для нее. Поддержать девушку можно здесь.
«Я фактически единственный ее близкий человек здесь»
Елизавете 25 лет (изначально MOST указал, что ей 23 года, но нам удалось выяснить, что девушка старше) родом из агрогородка Путчино Дзержинского района. По словам Данилы, отношения с родителями у нее не складывались и с 14 лет девушка «была сама по себе». В Беларуси она работала в разных местах, но больше всего, говорит парень, любила «делать брови».
В Польше девушка оказалась после выборов 2020 года. Когда точно она уехала из страны, Данила не помнит.
— То ли в конце 2020-го, то ли в начале 2021-го, — объясняет он. — Административных задержаний или уголовного дела не было. Она просто сбежала, чтобы это все не настигло ее. У вас же репрессии начались, и она решила из-за этого уехать. Плюс она хотела что-то поменять в своей жизни.
Сам Данила родом из Украины. А на тот момент работал в Варшаве маркетологом-дизайнером и снимал жилье. Так получилось, что Елизавета сняла комнату на этаж выше.
— Я увидел ее на улице, она мне понравилась очень. Потом пришел к ней, и мы познакомились, — говорит парень. — Мы с Лизой вместе уже больше трех лет, но не расписаны. Вообще мы с ней разные люди, я более домашний, а она более спонтанная. Но мне кажется, именно поэтому подходим друг другу. Здесь Лиза сменила несколько работ, а еще у нее появилось хобби: начала вязать балаклавы, она у меня очень талантливая.
Данила говорит, что Лиза поддерживала отношения только с отцом и братом, которые остались в Беларуси, в Варшаве никаких родственников у нее нет.
— Я фактически единственный ее близкий человек здесь. Меня поэтому к ней в больницу пускают, потому что доктора звонили в полицию, и там просили держать меня в курсе, — объясняет молодой человек.
«Она умерла, и какое-то время сердце не работало»
В субботу, 24 февраля, за день до трагедии, белоруска встречалась с подругой. Сначала они пошли в сауну, потом — в караоке. Как рассказывает Данила, после таких встреч девушка обычно приходила домой поздно. В ту субботу она тоже сказала ему ложиться спать и не переживать.
— Когда она выпьет, начинает грустить — со многими бывает. И после караоке Лиза сказала друзьям, что пойдет домой пешком, — говорит Данила. — Они пытались ее переубедить, уговаривали взять такси, но Лиза отказалась. В итоге прошла буквально метров 200−300 — и все случилось. Я проснулся в воскресенье в три часа ночи, увидел, что ее нет. Разозлился, но подумал, что скоро придет. Проснулся в 5.30 — ее все еще нет. Начинаю трезвонить, а телефон отключен. Открыл в ее ноутбуке Telegram, нашел номер подружки. Та тоже не брала трубку. Тогда нашел номера родных, с которыми Лиза общалась. Уже было около 11 утра, но они ничего не знали, сказали только: «Сейчас придет, наверное». И в 12 с чем-то мне позвонила полиция. Спросили, знаю ли я Лизу, и предложили приехать. Я спросил, все ли с ней хорошо, а полицейский ответил: «Пока что да, а там посмотрим».
В участке Данилу расспрашивали о Елизавете: где она была в субботу, во сколько он ей звонил, и так далее. После этого показали видео с камеры наблюдения, на котором девушка идет по дороге. Данила говорит, по походке было видно, что она выпила. На записи к белоруске идет мужчина и на ходу надевает балаклаву. А затем приставляет нож к горлу. Что происходило потом, сотрудники полиции парню не показали. Уже после он прочитал, что мужчина затащил Елизавету в ворота дома, где изнасиловал.
— Они дали адрес больницы, и я поехал туда, — говорит парень. — Лиза находится в отделении интенсивной терапии. У меня разговорный польский, медицинские термины не очень понимаю, но из того, что мне говорили, выходит, что по факту она умерла, и какое-то время сердце не работало. После врачи ее реанимировали. Теперь из-за этого проблемы с мозгом, он какое-то время не получал кислород. У меня миллион вопросов к врачам, но они все вылетают из головы. Понимаете, ее изнасиловали… Я видел у нее на шее следы, что ее душили, порез от ножа, который приставляли к горлу. Ободраны коленка и плечо, на лбу — царапина, и губу как будто укусили. Я еще буду спрашивать, ничего ли не сломано. Но кости срастутся. Главное, чтобы она пришла в сознание.
«Это ужасное состояние, когда ты ничего не можешь сделать»
За последние несколько дней Елизавету осмотрело немало врачей. Но прогнозы, рассказывает собеседник, не самые радужные — состояние девушки тяжелое. В течение ближайших трех-четырех дней станет понятнее, пойдет ли Елизавета на поправку и как быстро.
— Вчера заходил невролог и сказал, что ситуация ухудшилась: есть вероятность, что она либо умрет, либо останется в таком состоянии навсегда, — говорит Данила. — Врачи говорят готовиться к летальному исходу, но я во все это не верю. Это просто как страшный сон. Читаю разные материалы, где-то пишут, что мозг у молодых людей может восстановиться, где-то — что нет. Ее обследуют, держат в реанимации, но кто знает, возможно, ей вообще нужны нейрохирурги. Непонятно, что тут еще можно сделать, поэтому нам с ее родными нужна любая информация.
В понедельник Данила просидел с Елизаветой практически весь день, с часа и до семи вечера, с несколькими перерывами. Когда он ушел домой, состояние девушки ухудшилось, у нее поднялась температура. На следующий день врачи позвонили и сказали, что белоруске стало еще хуже. Как понял собеседник, у девушки отек мозга.
Ситуация осложняется тем, что у Елизаветы не было медицинской страховки. Пока что врачи не говорили ничего об оплате лечения, только просили купить по мелочи предметы гигиены для девушки. Но о страховке уже спрашивали, рассказывает парень белоруски.
— Я не знаю, что делать дальше. Как вообще жить. Это ужасное состояние, когда ты ничего не можешь сделать. Я просто сейчас смотрю на наши фотки, тут стоит еда, которую она приготовила… — голос Данилы начинает дрожать. — Для меня надежда всегда есть, и я не хочу, чтобы надежда просто осталась надеждой.
