Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. С боеприпасами из Северной Кореи и управляемыми авиабомбами: ВСУ подорвали еще один крупный арсенал в российском тылу
  2. Американский политолог сделал пугающие прогнозы на 100 лет вперед, в том числе о Беларуси, — и они сбываются. Интервью с Джорджем Фридманом
  3. Эвакуация библейских масштабов. В США готовятся к приходу мощнейшего урагана «Милтон» — смотрите, как это выглядит
  4. В некоторых городах массово закрылись торговые точки, которые принадлежат компании «кошелька» Лукашенко. Узнали, что происходит
  5. «Минск потерял 20% покупателей». Эксперт — о том, что происходит с продажей квартир (и дал прогноз, что будет дальше)
  6. «Не поменяется, даже если Лукашенко умрет». Поговорили с экс-политзаключенным, сбежавшим с «химии» и попавшим в одну из самых жестких колоний
  7. Около 10 лет назад всех поразила история Джоли, удалившей грудь ради спасения от рака. Но на деле это плохой пример — рассказываем почему
  8. Трагедия, в которой нашлось место чуду. В 1988 году беларусский самолет разбился, но большинство пассажиров выжили — вот как это было
  9. СК возбудил новое масштабное уголовное дело против оппонентов Лукашенко. В списке подозреваемых 45 человек, их имущество арестовали
  10. «Российская авиация продолжает ровнять с землей населенные пункты в Курской области». Что происходит на фронте
  11. На границе новая практика. Теперь силовики вызывают на беседу еще одну категорию людей — рассказываем
  12. Валютный рынок штормит. Есть две условно негативные новости для тех, кто хочет купить доллары и евро
  13. «Наша Ніва»: В Минске задержали партнеров Мазепина по «Уралкалию», одних из самых богатых беларусов России


22 февраля Следственный комитет начал первое политическое спецпроизводство против девяти беларусов, о которых публично почти ничего неизвестно. Их не объединяет один город, работа или направление активизма. Все они проходят по одной статье — о «грубом нарушении порядка» (ч. 1 ст. 342 УК). Впоследствии в список добавили еще нескольких человек — в том числе правозащитницу, активистку и бывшую руководительницу гродненского хосписа. «Медиазона» расспросила одну из фигуранток Людмилу Арастович, как такое могло случиться.

Людмила Арастович. Фото: «Медиазона»
Людмила Арастович. Фото: «Медиазона»

Запрет на выезд

Минчанка Людмила Арастович до событий 2020 года работала администратором и переучивалась на тестировщицу программ. Она признается, что особо активизмом не занималась, но ходила на некоторые акции. При этом ее никогда не задерживали, не выписывали штрафы, хотя вероятность, что такое может произойти, была:

— Была на 15 ноября 2020 года на «Площади перемен», когда забрали большое количество участников, журналистов. Я пришла во время, когда никто ничего особо активного не делал. На детской площадке поставили чай и печенье, положили цветы. Постепенно стали стягиваться силовики — их становилось все больше и больше, они обступили эту детскую площадку со всех сторон.

Также девушка была на допросе в Следственном комитете — силовики просили ее дать показания по делу брата, которого в 2020 году задерживали на марше и он уехал в Польшу. Против близкого она свидетельствовать отказалась и ушла.

Через год, в ноябре 2021 года, Людмила сделала польскую визу, чтобы выехать на несколько дней в соседнюю страну по делам. Беларусские пограничники не пропустили ее на польскую сторону и поставили в паспорт штамп, что девушке в выезде отказано.

— Причину мне не объяснили, сказали: «Обращайтесь в МВД». Вернулась в Минск. Конечно, была шокирована всем этим и действительно пошла в миграционный отдел МВД. Там мне дали справку, что я обвиняемая или подозреваемая по уголовному делу. Там не было написано, по какому. И направили меня в СК.

Попытки узнать, что происходит

В Беларуси девушка не замечала ничего необычного в отношении себя, но вспоминает один странный, по ее мнению, случай. Дальняя знакомая написала и спросила, как у Людмилы дела, где она находится. Но отказалась тогда созвониться, сказав, что это опасно. «Я поняла, что голосом мне не могут ответить, и это как-то насторожило», — говорит она.

— Так я жила несколько месяцев, абсолютно не понимая, как это может быть, думая, что это ошибка. После того как я получила эту справку, ко мне никто не пришел — месяц, другой. Мне хотелось понимать, что происходит. Я решила написать обращение в СК, спросить, что это такое. Почему меня не пускают, почему меня не предупредили и, возможно, это вообще ошибка? Попросила, если это ошибка, тихо-мирно убрать меня из базы невыездных.

В феврале 2022 года Людмила получила ответ от комитета: против нее действительно есть уголовное дело. Но опять подробностей не было. Тогда она решила, что есть два варианта: оставаться в Беларуси «на милости тех, кто там властвует», или уехать из страны.

Розыск и спецпроизводство

В Литве ее поддержала организация «Дапамога», девушка подалась на международную защиту и начала налаживать новую жизнь. Уже в 2024 году в базе российского розыска, опубликованного на «Медиазоне», она увидела свою фамилию.

— А через несколько дней была опубликована моя фотография и была новость, что начато спецпроизводство. Я, конечно, была удивлена этому, но они хотя бы написали, по какой статье меня обвиняют.

Почему именно ее добавили в, как говорит Людмила, «топ-9», у нее нет никаких предположений. Остальных фигурантов, против которых 22 февраля начали спецпроизводство, она не знает.

— Конечно, когда видишь свою фотографию и что-то о спецпроизводстве, первая самая реакция — неприятная. Но я и до этого знала, что не вернусь в Беларусь, пока там не изменится [политическая ситуация]. Для меня самый шок был — это когда штамп поставили в паспорт. Впоследствии были разные с тем связанные испытания, поэтому со временем реакция стала не такая сильная. Я спокойно к этому отношусь. Чего нервничать, если уж ничего не поделаешь.

«Топ-9»

Процедура специального производства появилась в 2022 году и позволяет проводить суды без обвиняемого. Ее могут назначить, если беларуса обвиняют в преступлениях против государства (стст. 356−361 УК), массовых беспорядках (ст. 293 УК), актах терроризма (ст. 289 УК, ч. 2 ст. 290 УК, стст. 290−1 — 290−5 УК), приведении в негодность путей сообщения (ч. 4 ст. 309 УК) и еще по нескольким статьям.

Чтобы начать спецпроизводство, беларусские власти должны обратиться к иностранному государству с просьбой о выдаче обвиняемого. Если на обращение не последует ответа или будет отказ, процедура может быть начата. Одна из целей заочных судов — создать основания для конфискации имущества политэмигрантов, чтобы «покрыть ущерб, который они нанесли стране», рассказывал глава СК Дмитрий Гора.

Ранее специальное производство было начато против медийных людей по более заметным «преступлениям», нежели участие в протестах: Светланы Тихановской, Александры Герасимени, редактора Nexta Степана Путило, блогера Яна Рудика, политика Вадима Прокопьева, бывших администраторов «Черной книги Беларуси» и других.

22 февраля в список добавили девять человек: Виталия Пахомчика, Виктора Пузана, Геннадия Гутора, Ирину Столоку, Александра Терлюка, Анатолия Островского, Людмилу Арастович, Ольгу и Евгения Прудниковых. Против всех возбуждены дела о грубом нарушении порядка, но у Пахомчика есть еще одна статья — по оскорблению представителя власти.

Известно, что Пахомчик жил в Поставах, где руководил спортивным залом «РеЖим». Геннадий Гутор работал на таможне.

В течение 1−13 марта спецпроизводство возбудили против еще восьми человек: правозащитника Леонида Судаленко, друга умершего в Украине беларуса Юрия Щучко, бывшего директора Гродненского хосписа Ольги Величко, солигорской активистки Илоны Рудени, предпринимателя Сергея Веремеенко, журналистов Игоря Казмерчака и Владимира Хильмановича, пенсионерки Людмилы Борейко.

18 марта в списке оказались оперная певица Маргарита Левчук, продюсер и ее экс-супруг Александр Чаховский, блогеры Андрей и Ольга Паук, активистка Ольга Карач, экс-сотрудник МИД Анатолий Котов, участница президентской кампании 2020 года Вероника Цепкало, вокалист Gods Tower Владислав Новожилов, а также Евгений Вильский, Вадим Дмитренок, Илья Соленков.