Опрос исследовательской группы Russian Field, проведенный в мае — июне 2024 года, показал: 89% россиян поддержали бы появление в РФ закона, предусматривающего наказание за домашнее насилие, сообщил журнал «Холод». В Беларуси, как и в соседней стране, такого закона тоже до сих пор нет. Но, может быть, и наши соотечественники к нему уже готовы? Попытались ответить на этот вопрос.
Российские социологи проводили опрос по телефону. Респондентам и респонденткам задавали вопрос в такой формулировке: «Вы бы скорее поддержали или скорее не поддержали появление в России закона, предусматривающего наказание за домашнее насилие?».
Поддержали бы закон, согласно полученным ответам, 89% опрошенных. Только 6% ответили отрицательно. Оставшиеся 5% не смогли определиться с ответом.
Женщины чаще мужчин заявляли о том, что поддерживают введение закона о домашнем насилии. Среди респонденток сторонниц нововведения было 95%, а вот среди мужчин — всего 83%. Этот результат показал, что важность закона, видимо, понимают даже те, кто не переживал абьюз от близких: 52% опрошенных сказали, что никогда с ним не сталкивались.
Российские социологи также заметили: малообеспеченные опрошенные и те, у кого нет высшего образования, чаще поддерживают введение наказания за домашнее насилие. Кроме того, охотнее поддерживали появление такого закона люди от 18 до 29 лет, а вот те, кому от 45 до 59, отрицательно к нему относились.
Может, и в Беларуси созрели для такого закона?
Для того чтобы сделать однозначный вывод, данных нет. По словам социолога, исследователя общественного мнения Филиппа Биканова, в нашей стране за последние годы подобных опросов не проводилось.
— Такие исследования хороши, когда есть хоть какая-то возможность влиять на политику государства [опираясь на полученные результаты]. У нас же закон о домашнем насилии все равно принимать будет режим. Раньше какие-то попытки влияния на него могли исходить со стороны людей, работающих в какой-нибудь НГО, которая бы помогала женщинам адвокатировать свои права. Сейчас в Беларуси, скорее всего, подобные попытки влияния в отрыве от государства невозможны.
Соответственно, отсутствие исследований общественного мнения по вопросу домашнего насилия можно объяснить отсутствием от них практической пользы.
— Конечно, было бы крайне интересно посмотреть, как беларусы и беларуски отнеслись бы к идее такого закона, учитывая, что эта проблема весьма реальная. Исследований, которые показывают, сколько именно людей подверглось такому насилию, как раз есть множество, — подчеркивает Биканов.
Эти работы есть в открытом доступе. В 2019 году выяснилось, что примерно 28% беларусок испытывали физическое насилие как от своего партнера, так и от других людей. А опрос аналитического центра Chatham House 2023 года показал: только 5% беларусок уверенно сказали, что не подвергались абьюзу.
— Отдельно интересно было бы увидеть, как беларусы и беларуски отнеслись бы к тому, если бы закон о домашнем насилии начало имплементировать беларусское государство в его нынешнем виде. Потому что в нашем обществе есть значительная часть людей, которая государству не доверяет вообще ни в чем, — говорит социолог. — Поэтому жаль, что исследований нет: можно было бы понять, как могли быть восприняты такие потенциально хорошие решения.
В то же время Филипп Биканов не сомневается: в Беларуси результаты подобного опроса были бы такими же, как и в России. Этому способствует как минимум формулировка вопроса.
— Думаю, беларусы и беларуски в большинстве своем тоже одобрили бы принятие такого закона. Вижу этому два основных объяснения: первое — социальная желательность этой позиции, второе — беларусы не всегда насилие готовы называть насилием, происходит ошибка интерпретации, — объясняет Биканов.
Об этом же свидетельствовал и упомянутый выше опрос Chatham House: многие не понимают, где начинается насилие и что им является. А исследование Фонда ООН в области народонаселения за 2022 год о роли отца в беларусских семьях продемонстрировало: часть беларусов считает, что «если мужчина один раз ударил жену, это не значит, что он тиран или злодей». И их довольно много — 36% от опрошенных.
— Убежден, что значительная часть таких людей на вопрос про поддержку закона о домашнем насилии ответила бы положительно. Они просто не считают, что занимаются домашним насилием. Похожая ошибка интерпретации могла произойти в российском опросе. Исследователь думает, что он спрашивает про поддержку закона о запрете домашнего насилия, а респондент ему отвечает: «Да, согласен». Но, может быть, респондент имеет в виду сексуализированное насилие, а может быть, он имеет в виду какое-то «незаслуженное насилие». Согласно исследованию Фонда ООН в области народонаселения за 2019 год, есть женщины, которые оправдывают насилие со стороны мужчин тем, что они якобы недостаточно заботятся о детях или неверны супругам. Подобное расхождение в понимании одного и того же слова исследователями и отвечающими в итоге приводит к тому, что получается результат, мол, почти 90% людей в России против домашнего насилия, — рассказывает Биканов. — Хотя я уверен, что по факту их общество не настолько либерально-прогрессивное в этом вопросе.
А что делают по теме домашнего насилия беларусские власти?
Они, видимо, предпочитают игнорировать ситуацию. Парадоксально, что, судя по всему, наличие проблемы некоторые ведомства признают, но по каким-то причинам не хотят ее решать. Из-за этих несоответствий в публичное поле просачиваются буквально противоречащие друг другу заявления и данные.
Например, в марте 2023 года в Министерстве труда и соцзащиты заявили, что проблема домашнего насилия «не стоит настолько остро, чтобы говорить о необходимости принятия специального закона». Хотя уже в следующем месяце МВД отчиталось о том, что в Беларуси каждый год регистрируют около 80 тысяч сообщений о насилии в семье (при этом известно лишь о части случаев). Каждое третье убийство в стране также совершается руками близких.
Закон о противодействии домашнему насилию разрабатывали несколько раз, но в октябре 2018 года очередной его вариант резко раскритиковал Александр Лукашенко, назвав его «дурью, взятой прежде всего с Запада». В марте 2023-го политик изменил свое мнение и потребовал «выкорчевывать» из общества насилие над женщинами и детьми «самыми жестокими методами».
Приведет ли такая «смена курса» к реальным действиям, неизвестно. С тех пор никаких новых мер по противодействию проблеме не принималось: если не считать акции «Дом без насилия», которая по плану проходит ежегодно с 2021 по 2025 год. Возможно, если закон о противодействии домашнему насилию введут в России, это станет образцом и для нашей страны.
Примеры того, как Беларусь пытается заимствовать законодательные практики у соседнего государства, уже есть. Один из нашумевших — это внесение в российскую Госдуму в феврале 2023-го законопроекта о запрете пропаганды чайлдфри среди детей (пока его не приняли, но уже известно, что большинство регионов поддержали нововведение). В мае — то есть буквально через пару месяцев — беларусская Генпрокуратура объявила сообщества чайлдфри в соцсетях «экстремистскими материалами».
То же самое происходит с так называемой пропагандой ЛГБТ. В России еще в конце 2022 года приняли пакет законов, запрещающих не только «пропаганду ЛГБТ», но и «демонстрацию ЛГБТ-информации и информации, побуждающей к смене пола» детям и подросткам. Уже в июне 2023-го Генпрокуратура при поддержке Лукашенко предложила штрафовать за пропаганду «нетрадиционных сексуальных отношений, смены пола и чайлдфри». Осенью того же года старший прокурор отдела Генпрокуратуры по надзору за исполнением законодательства о несовершеннолетних и молодежи Роман Сидоренко рассказывал по гостелевидению, что по этому вопросу «ведется активная работа».
Правда, все эти законы, перенимаемые из России, скорее, направлены на ущемление прав общества, чем на их расширение.
