Мы уже не раз рассказывали о массовых увольнениях в стране, но, кажется, это лишь верхушка айсберга, ведь многие белорусы боятся озвучивать публично свои истории, а госпредприятия и организации продолжают убирать «идеологически неправильных сотрудников», некоторые проводят «зачистку» к концу года. В этом материале мы рассказываем о нескольких жителях страны, которые, отсидев сутки за свою позицию, оказались не нужны работодателям. Одни из них уже с трудовыми книжками на руках, другие еще готовятся к этому. Имена практически всех героев изменены в целях их безопасности.
Несогласных с итогами президентских выборов массово увольняют по всей стране и в совершенно разных отраслях. Увы, в ближайшее время на Zerkalo.io выйдут еще тексты, подобные этому. Если вы хотите поделиться своей историей — пишите в телеграм @zerkalo_editor или на почту [email protected]
Василий пока еще сотрудник МАПИДа, но его увольнение не за горами. Мужчина рассказывает, что на предприятии есть установка — до 1 января убрать тех, кто был на протестах, входил в инициативные группы альтернативных кандидатов или ставил за них подписи. Сам он, признается, раньше «попадался» на акциях, за это теперь и лишается работы. Как и другие белорусы, которых увольняли в последнее время за политику, Василий рассказал, что все дело в списках.
— Там даже больше руководителей, чем рабочих: прорабы, начальники управлений, заместители, инженеры. Из моего отдела убирают пятерых человек, называли еще фамилии, и я знаю этих людей в лицо. Вместе со мной уходил еще один сотрудник. Сказали, в службу безопасности поставят каких-то силовиков — тут уже они будут следить за всеми.
Поддержки в коллективе крупного строительного предприятия, поясняет мужчина, нет: одних увольняют — другие молчат. Вступиться за Василия и его коллегу пытался руководитель, но без толку.
— Начальник пошел просить за своих сотрудников, говорил: «Люди попались, и они отсидели сутки, заплатили штрафы — зачем их увольнять?» Но стало еще хуже, только больше разозлил [руководство]. Среди сотрудников солидарности нет, даже искорки какой-то. Одни вчера здоровались, сегодня — нет, а другие руки потирают, что место освободилось, — говорит мужчина и тяжело вздыхает. — Люди боятся, что заберут квартиру, которую они в кредит строят, кто-то говорит: «А чем я детей будут кормить?»
Мужчина понимает, что новую работу будет найти непросто, и уже готов к тому, что на госпредприятие дорога для него закрыта.
— У меня есть другая работа, поэтому мне еще полегче. А вот тем, у кого это было основное место заработка, тяжело. Я в МАПИДе работал ради квартиры: раньше отработаешь года два-три-пять — дают квартиру, так мотивировали сотрудников оставаться. А сейчас уже такого нет: очередь есть, но открыто говорят, что для сотрудников невыгодно строить жилье, лучше продавать. Поэтому, если тебе это не нравится — увольняйся.
«Я сейчас звоню — и ты выезжаешь на 15 суток, увольняем по статье»
В начале месяца под «чистки» попал и Вадим — теперь он бывший сотрудник Минского моторного завода. Схема уже, можно сказать, привычная: руководство вызвало на беседу, предупредили, что разговор серьезный. Не обошлось без классического «ты же сам все понимаешь».
— Раньше я был на сутках, тогда со стороны руководства никаких наказаний не было. А тут с порога сказали: сегодня же нужно уволиться по собственному желанию. Конечно, таких планов у меня не было. В ответ на это услышал: «Я сейчас звоню — и ты выезжаешь на 15 суток, увольняем по статье». У нас, кстати, не только мне предлагали такой вариант. На столе, как мне показалось, уже лежало милицейское досье на меня, мне зачитали даты участия в акциях, и не все они соответствовали действительности, — вспоминает мужчина, как за полчаса обычный рабочий день превратился в последний. — Еще начальник говорил, что я был членом инициативной группы Бабарико, хотя я лишь подавал заявку, когда штаб объявил о подготовке референдума по Конституции, который так и не состоялся.
Зачистка на ММЗ началась с середины октября, говорит Вадим. По его словам, некоторых сотрудников задерживали, потом увольняли.
— На предприятии был протестный телеграм-канал, были чаты, где люди общались, — там даже больше обсуждали заводские новости, чем протесты, как минимум последние полгода ничего такого там не было. Говорят [у силовиков], был список членов независимого профсоюза, доступ в эти чаты. Задерживали и бывших сотрудников, и тех, кто тогда еще работал, — насколько я знаю, двоих отправили на сутки, после уволили по статье. Всего за последний месяц уволено уже не меньше семи человек с завода, и, судя по всему, это не конец.
Вадим разместил резюме на сайтах по поиску работы, уже сходил на одно собеседование. По его словам, в одну частную фирму даже готовы взять — улыбается: не двигатели, конечно, но тоже хорошо. На ММЗ же ему пообещали написать соответствующую характеристику и посоветовали не пытаться устраиваться в госструктуры. Но это руководство. А коллектив, признается мужчина, всех, кого точно так же уволили, поддерживал.
— В цехах, в кабинетах только об этом и говорят последние недели. Люди даже не знают, что могут сделать в этой ситуации, — просто ждут, когда уволят кого-то еще. Ко мне подходили коллеги, с которыми я минимально знаком был, прощались, говорили слова поддержки. А что они еще могут сделать? Мой начальник пытался заступиться, но руководство завода ничего не решает — это «сверху», — рассказывает бывший заводчанин. — Если честно, весь день, когда сообщили о моей участи, ходил по заводу с коллегой, которого тоже уволили, — мы веселились, настроение было вполне себе нормальное. Осознание, наверное, только через пару дней пришло. В целом, все в порядке, хотя, конечно, если бы сказали за месяц, было бы легче.
Еще один житель Минска, Станислав, тоже говорит, что не сильно переживал бы за увольнение, если бы не одно «но»: на один из крупных заводов столицы пришел после университета, и до конца отработки остается чуть меньше года - отбыть ее на одном месте уже не получится. За что «уходят», Станиславу никто не объяснил, но парень думает, что дело в сутках.
— Меня вызвали, пока был в отпуске, сказали, что со мной хотят разорвать контракт досрочно. Руководство с пониманием отнеслось к ситуации, но в отделе кадров чуть ли не угрожали: «Ты знаешь, чем это чревато?» Ну и потом уже сказали, что нам нужно расстаться в любом случае: на заводе мне не место. После я узнал и о том, что здесь увольняли других людей, но с ними проще, ведь их можно уволить по обоюдному согласию. А меня можно либо уволить по статье (но не за что: нет ни выговоров, ни опозданий), либо перераспределить. Как еще один вариант мне предложили выплатить госдолг по отработке. А я предложил предприятию взять на себя эти расходы — им, конечно, это неинтересно. Но мне обещали помочь с перераспределением, — делится собеседник.
Он говорит, что уже побыл в одной организации, поедет еще на другие собеседования. Чем закончится его история, парень не знает, но наверняка сказали одно: до конца года на предприятии его не будет. Молодой специалист не уверен, что остался бы на заводе после отработки, но резкая смена места работы и коллектива позитивно не воспринималась.
— Там интересно работать, я привык к коллективу — они прекрасные люди, к тому же завод предоставлял мне общежитие, так как я сам не минский, а теперь придется искать жилье, еще и накануне праздников. В частных фирмах люди все прекрасно понимают, относились ко мне, когда мы общались, хорошо. И в государственных тоже понимают, но у них выбора нет — это система.
«Я же лучший специалист, вы же знаете, что я не прогуливала»
Минчанка Светлана — единственная, кто был готов говорить под своим именем и кого уволили еще летом, все по тем же причинам. Женщина 33 года работала на железной дороге в Минске. Вместе с другими активистами весной она устроила акцию в лесу ко дню рождения Марии Колесниковой. Видео потом выложили в Интернет, а 12 мая женщину под квартирой встречали силовики. Светлану с четырехлетним внуком забрали в РУВД, продержали там четыре часа, после ребенка отправили к родителям, а бабушку — на Окрестина. После по двум протоколам осудили на 30 и 25 суток. Светлана готовилась отсидеть все 55 , но спустя месяц после задержания, 11 июня, ее внезапно отпустили.
— Я выходила из карцера, была в ужасном состоянии, не понимала ничего: ни как транспорт ходит, ни когда у меня рабочая смена, ни что мне делать. Но в тот день отзвонилась своей начальнице, — рассказывает собеседница сквозь слезы. — На работу уже пришли документы, там не знали, что со мной делать. Был вечер пятницы, в ночь мне нужно было выходить на смену, но меня не допустили. Потом был разговор с тремя начальниками, я им рассказала, как все было, они сочувствовали, они на нашей стороне. Сказали: закон, по которому административный арест не считается неуважительной причиной отсутствия на работе, еще не вступил в силу (изменения в Трудовом кодексе начали действовать 30 июня 2021 года), спросили, готова ли я выйти на работу. Ну, 15 числа в ночь я вышла. Две смены, получается, между этими датами мне поставили выходными.
Женщина отработала ночь, утром ее снова вызвали к руководству — писать объяснительную, почему не была на работе целый месяц. Тогда же сказали: пока остаетесь, но мы вам ничего не обещаем.
— Я взяла несколько дней за свой счет, чтобы восстановить силы. Утром мне снова позвонила начальница и сообщила, что меня уволили за прогулы. Я была в шоке! Получается, руководству пришло указание, они составили акт, что я якобы после суток вышла и никому не отзвонилась, на работу по графику не явилась — якобы прогуляла две смены 11 и 14 июня. Но ведь я не вышла по указанию начальства, меня не допустили! — вспоминает те события Светлана и рассказывает, как пыталась отстоять свое место. — Я ходила на прием к замначальника Минского отделения дороги, спрашивала: «Как так? Я же лучший специалист, вы же знаете, что я не прогуливала, а мой руководитель пытался защитить меня и оставить на месте». Он опустил голову, сказал: «Мы поступим так, как решит суд». Но я понимаю, что, если бы они не убрали меня, уволили бы их, а у них ведь тоже семьи.
Светлана пыталась через суд восстановить справедливость, подавала иск, нанимала адвоката. На заседания приходилось являться и ее руководителям.
— Они там все-таки признали, что их заставили составить этот акт, подтвердили, что сами меня не вывели на работу, в деле есть доказательства. Несмотря на все это, я проиграла районный, городской суды — прокурорам, судьям было все равно. И вот так я проработала 33 года на одном месте и была уволена за прогулы, — возмущенно рассказывает женщина и подчеркивает, что к работе всегда относилась ответственно, за профессионализм получала награды. — С таким огромным стажем я не имела права плохо работать! У меня было все в порядке с дисциплиной, по своей специальности я не раз признавалась лучшей на всей Белорусской железной дороге. Прекрасно знала свою работу на станции, даже начальники другой обращались ко мне с просьбами.
Сейчас Светлане 52 года. Лучший работник больше не нужен предприятию — теперь женщина вынуждена подрабатывать уборщицей и посудомойщицей.
— А что делать, если нигде не берут? Да, нелегко, но выживать надо. Мало того, что у меня возраст такой, еще и эта пометка в трудовой — даже частные фирмы меня побоялись взять на постоянную работу. В центре занятости отправили на Минский камвольный комбинат — там предложили место уборщицы в общежитии, сказали, что все другие вакансии для меня закрыты, — делится собеседница.
Хотя после всех событий прошло уже больше полугода, женщина не может восстановиться психологически после всего, что с ней произошло. Говорит, что в моральном плане чувствует себя ужасно, а спасает поддержка родственников и подруги, с которой вместе отбывала арест.
— Все 30 суток на Окрестина я переживала, как все отразится на внуке, ведь, пока нас держали в РУВД, у него была истерика, а мне не давали позвонить, чтобы его забрали. И для ребенка это не прошло бесследно: первое время он сгрызал до крови пальчики, боялся, что к нам кто-то придет. Сейчас я в разбитом состоянии — из-за того, что случилось с внуком, со мной, что я не могу найти работу. Еще в камере я встретилась с женщиной, с которой когда-то познакомилась на марше, и если бы не она, я не знаю, как бы это перенесла. Она меня поддерживает до сих пор, я у нее жила месяц, потому что поначалу у меня слезы целый месяц текли просто ручьем — везде и без остановки.
Сейчас Светлана продолжает искать новую работу. Сложности и в без того не простую ситуацию добавляет узкая специальность. Женщина не уверена, что не продолжит поиски за пределами страны.
— Скорее всего, мне придется уехать на какое-то время, чтобы забыться, работать по 12−14 часов и ни о чем не думать. Я работала с 18-ти лет, была лучшим специалистом. Я соображаю и работаю хорошо, но «корочек» по другим профессиям у меня нет — получается, могу идти только на неквалифицированную работу. Надеюсь, кто-то не побоится меня взять. Ну а если нет — значит, буду убирать. Планировала делать это на пенсии, но, если другого выхода не будет, — придется, а что еще делать? — несмотря на эмоции продолжает свою историю Светлана. — Сейчас я всем людям говорю: нужно везде рассказывать о том, что происходит, потому что, если мы молчим, никто об этом не узнает.