О своей жизни сейчас Владимир рассказывает бодро: есть бизнес, жена, собака — «в целом обычный парень». Правда, есть несколько «но». За 32 года беларус потерял трех близких людей — все они покончили с собой. Парень рассказал «Зеркалу» свою историю и о том, как удалось (и получилось ли вообще) справиться со всем этим.
Имена героев публикации изменены.
Если вы чувствуете себя плохо, у вас или у ваших родственников появляются суицидальные мысли, наберите номер службы экстренной психологической помощи. Это анонимно и абсолютно бесплатно.
Телефоны для взрослых — +375 17 352−44−44, +375 17 304−43−70, для детей и подростков — +375 17 263−03−03.
«Собрались все родственники, горела свеча, стояла фотография»
За свою жизнь Владимир трижды терял близких. Когда ему было восемь лет, покончила с собой бабушка. Потом, когда парень только начинал работать, — тетя. Несколько лет назад такой же путь выбрал его друг детства. Собеседник говорит, что, хотя и прошло достаточно времени, вспоминает об этом часто и рассказывать о пережитом для него все еще стресс.
— Я обсуждал это с психологом, с близкими друзьями. И с женой, конечно. В разные моменты и диагнозы ставили — и тяжелое посттравматическое расстройство, и биполярное, и пограничное. Но, конечно, тяжелее всего воспринималось сразу. Теперь накатывает периодически, — рассказывает он.
Когда не стало бабушки, Владимир еще учился в школе. Они жили вместе — он, мама и бабушка, отца у собеседника не было. С бабушкой, говорит, у него сложились очень теплые отношения.
— Жили в однокомнатной квартире, и она всегда была рядом. Готовила кушать, присматривала, что-то рассказывала. Конечно, мы были очень близки.
Бабушка Владимира покончила с собой в 78 лет. К этому моменту у нее начались проблемы с психическим здоровьем, вспоминает парень. Как ему рассказывала мама, бабушка пережила Вторую мировую — и последствия остались на всю жизнь. В детстве ее ударили прикладом по голове, остался след, который часто болел. Уже в пожилом возрасте женщина говорила, что в этом месте «вурдалаки сосут у нее кровь».
— Мы не могли понять, в чем дело, из-за чего боли. Врачи тоже, они все списывали на «проблемы с головой». Помню, что мы возили ее в поликлинику. В Новинки мама отдавать бабушку не хотела, настаивала, чтобы она жила с нами, — рассказывает Владимир. — В общем, как я думаю, в какой-то момент бабушке стало настолько невыносимо больно, что она решилась покончить с собой.
Тот день, говорит, запомнил в деталях, но не только из-за трагедии. Сначала произошла неприятность в школе: кто-то из ребят довольно сильно ткнул ему в глаз. Причем настолько сильно, что воспитательница продленки отвела мальчика к врачу. Потом он пришел домой — и вообще не понял, что происходит.
— У нас собрались все родственники, горела свеча, стояла фотография. Первый мой вопрос был вообще нелепый: «А чего вы все пришли, что, какой-то праздник?» Я же был ребенком, не понимал, в чем дело. Потом мне уже мама рассказала, что бабушки больше нет. То есть она не сказала, что это было самоубийство. Об этом я узнал намного позже, уже когда не стало тети. Бабушка оставила записку, но в ней все было непонятное, что-то про демонов, которые ее преследовали.
Как рассказывает Владимир, какой-то особой своей реакции на смерть бабушки он не помнит. В силу возраста не осознавал до конца, что это такое. На похоронах тоже не был. Из-за травмы глаза нельзя было выходить на улицу какое-то время, и мама воспользовалась этим и, чтобы оградить сына от ненужных переживаний, отправила его к тете в другой город. Там мальчик провел почти полтора месяца после смерти бабушки и, как вспоминает сам, отвлекся: играл с двоюродными братьями, лечил глаз. Правда, потеря близкого человека на нем все же отразилась.
— Допустим, в школе читали стихи, и там что-то прямо жалостливое, за душу берет. Тогда я мог в классе расплакаться. Еще начались резкие перепады настроения, я дрался часто, — рассказывает беларус.
Владимир говорит, что, хоть и не осознавал до конца, что такое смерть, по бабушке очень скучал. Когда подрос, добавилось сожаление, что как-то не так себя с ней вел, кривлялся, капризничал. Признается: теперь хочется отмотать время назад и быть добрее с бабушкой, пока она была жива.
«Дядя успел ее ухватить, но не удержал»
После смерти бабушки Владимир и его мама жили вдвоем. Но с родственниками общались регулярно. Довольно близкими были отношения с семьей маминой родной сестры. С тетей и дядей Владимир часто проводил время. Своих детей у пары не было, и племянника они очень любили.
— Они очень переживали из-за того, что не получилось завести детей. Особенно тетя себя сильно накручивала. Она очень любила детей, вообще была добрая, отзывчивая. Помогала различным организациям, связанным с детьми, могла что-то привезти, деньги перечислить.
В какой-то момент у женщины начались проблемы с психическим здоровьем, вспоминает Владимир. Появилась мнительность и мания преследования, навязчивые мысли. Подробностей собеседник не знает, всех деталей ему не рассказывали. Но добавляет, что за помощью тетя обращалась к специалистам, лечилась в РНПЦ в Новинках, после чего какое-то время с ней все было хорошо.
— Мы виделись в последний раз примерно за неделю до ее смерти, — вспоминает беларус. — Не раз замечал, что у людей, у которых проблемы с ментальным здоровьем, пустой и стеклянный взгляд. И у нее был такой же. Уже потом часто вспоминал это и думал, как это я ничего не понял.
Когда произошла трагедия, Владимиру был 21 год. В тот день с другими родственниками они собирались поехать на дачу, и парень решил с утра подольше поспать. Но проснулся около девяти утра от телефонного звонка. Трубку сняла мама.
— Такого крика я никогда еще не слышал. Он был даже больше похож на вой. Я спрашиваю маму, что случилось, а она сразу даже не могла объяснить. Потом просто сказала, что тетя покончила с собой. Я был в шоке.
Тете Владимира на тот момент было 50 лет. Собеседник говорит, что они сразу собрались и поехали к ее дому. Он сам же до конца не мог поверить в произошедшее.
— У меня было ощущение пустоты, какой-то звон в ушах. Казалось, что это какое-то кино, все происходит не с нами, — вспоминает он. — Но потом, когда увидели много милиции и накрытое тело, стало ясно, что все правда. Подойти поближе и посмотреть на нее я побоялся.
Позже, когда парень с судмедэкспертами поднялся в квартиру, увидел лежавшую на столе предсмертную записку.
— Там она просила у всех прощения за то, что «сделала нас больными» почему-то. И еще какие-то причины своего поступка перечисляла, но они были абсолютно незначительны, — вспоминает Владимир. — Дядя потом рассказывал, что он вышел на балкон, пока они собирались на дачу. А когда вернулся, увидел, что она открыла окно и начала выбираться наружу. А это 12-й этаж. Он успел ее ухватить то ли за руку, то ли за одежду, но не удержал.
Состояние шока сменилось осознанием, что тети больше нет, только на похоронах, вспоминает Владимир.
— Помню, вначале стоял открытый гроб, и все подходили, прощались. Я тоже подошел — и просто начал рыдать, — делится собеседник.
В то время парень работал на заводе. О случившемся в его семье коллегам решил не рассказывать, знало только руководство — Владимир принес копию свидетельства о смерти, чтобы объяснить, почему его не было несколько дней на работе. Но делился с друзьями, и такие разговоры помогали.
— Носишь все это в себе, раз в месяц поговоришь по душам — немного легче, — рассказывает он. — Но чтобы действительно начало отпускать, понадобилось, наверное, лет восемь. Через год-полтора после смерти тети у меня появился тремор, случались панические атаки в метро. Приходилось выходить на станции, чтобы подышать. Пытался с кем-то поговорить, потому что такие реакции организма были непонятными. Но никто особо-то и не придавал этому значения, психическое здоровье же на втором плане всегда.
Возможно, причина проблем со здоровьем была и в том, что он начал много пить. Владимир признается, что бывали и запрещенные вещества, а для окружающих всегда можно было найти оправдание: «У меня такое в жизни произошло». Из-за этого вскоре начались конфликты на работе (после завода беларус устроился в «хорошую компанию»). Владимир говорит, пытался взять себя в руки, стал отдавать часть зарплаты матери, чтобы меньше пропивать.
— И когда понял, что так дальше нельзя, пошел к психологу. А мама потом повела меня к психиатру (смеется). Мы пробовали какое-то медикаментозное лечение, но я не хотел долго принимать антидепрессанты. Поэтому начал работать над собой, вырабатывать механизмы самопомощи, когда мне грустно, переключаться и фокусироваться на чем-то другом.
«Увидел его следы, в том числе и на перилах балкона»
Все это время, по словам Владимира, рядом с ним был его лучший друг Андрей, с которым они дружили с первого класса. В 2021 году у приятеля, казалось, было все в порядке — пошел в гору бизнес, намечалась свадьба с любимой девушкой. Но потом Андрей попал в больницу с коронавирусом, и ментальное состояние резко ухудшилось.
— Когда он уже шел на поправку, мы созвонились, и Андрей сказал, что его завтра выписывают. Я предложил куда-нибудь съездить, все было вроде нормально, — вспоминает собеседник.
Владимир тогда был занят поисками работы. Спустя пару дней после этого разговора он ехал на собеседование, и тут позвонил их общий друг и сказал, что на районе какой-то парень выбросился из окна.
— Говорит, мол, похоже, наш: совпадает возраст, все остальное. Я вышел из машины, позвонил жене брата Андрея — она сказала, что да, все правда. И я сразу помчался туда.
Как и в случае с тетей, вспоминает Владимир, эмоций поначалу тоже не было: просто не верилось, что такое случилось. Он поднялся на этаж квартиры друга.
— Там никого не было, и я вышел на общий балкон. Была зима, и я увидел там следы ботинок Андрея, в том числе и на перилах балкона. Тогда расплакался, минут 20 сидел, курил и не понимал, как это может быть, — делится беларус.
Позже, из рассказов брата и невесты погибшего друга, Владимир узнал, что за день до смерти Андрей был в сложном состоянии, девушка пыталась его успокоить, они договорились, что с утра пойдут к знакомому специалисту. Но когда уже вышли к лифту, мужчина резко побежал на балкон.
Похороны снова стали моментом, в который «накрыло», вспоминает Владимир. На них приехали одноклассники, учителя, родственники.
— Причем люди вокруг не очень понимают, что с тобой происходит. Одна знакомая, когда узнала, что у меня покончили с собой бабушка и тетя, сказала: «Значит, тебе легче». Меня это задело. Понимаю, что она не имела ничего плохого в виду, но звучало обесценивающе. Тебе больно, вне зависимости от того, что произошло раньше. Даже если ты уже переживал смерти близких, еще одна потеря — это еще одна трагедия, — говорит собеседник.
— Смерть Андрея переживалась очень сложно, — продолжает он. — У меня снова начались алкогольные срывы и психологические проблемы. Но я на этот раз не стал затягивать и через какое-то время сам обратился к психологу. Очень помогли и разговоры с ним, и жена — ей огромное спасибо. Она очень много привнесла в мою жизнь, стараясь отвлечь, подарила собаку, которую я очень люблю. Она помогает не фокусироваться на том, что произошло.
На вопрос, как он живет сейчас, Владимир отвечает просто: «Теперь полегче». И рассказывает, что мать частично потеряла зрение из-за болезни, а у отчима рак, много сил уходит на помощь им. При этом на семейных посиделках грусти почти нет:
— С родителями регулярно вижусь. Если какие-то праздники, мы не скорбим и не сидим уныло. Вообще я сейчас собой горжусь, что достойно прошел через все эти моменты. Что могу людям дать совет, если им это нужно. Счастлив, что есть жена, семья — это самое важное. Кстати, ответственность перед близкими во многом помогла пережить все это. Если бы я был один, я бы просто сдался, закончил очень плохо. А когда есть люди, которым ты нужен, однозначно нужно находить силы справляться.
Тема смерти и суицидов все равно остается триггерной для беларуса. Он объясняет: всегда читает, когда видит новость о том, что кто-то покончил с собой, начинает размышлять об этом.
— Не имею в виду, что хочу покончить с собой. Скорее просто думаю, почему человек мог это сделать, — уточняет Владимир.
