Мы уже много раз писали о том, как белорусов массово увольняли с работы за проявление политической позиции или активность после выборов 2020 года. Но неозвученных историй все еще очень много, и мы продолжаем публиковать некоторые из них. В этом материале о своем опыте «ухода» рассказали теперь уже бывшие работники промышленного сектора, предприятий энергетики и водоснабжения. Имена собеседников изменены по их просьбе.
«Пока стоял в очереди к заместителю, за мной подошли еще два человека. Когда вышел — уже стояло около десяти»
«Мы ходили с женой на митинги по воскресеньям, убегали от ОМОНа, как и многие белорусы. До меня еще летом один сотрудник уже ходил к начальству и оправдывался за то, что его телефон засекли недалеко от стелы. Поэтому я понимал, что меня тоже могут проверить», — вспоминает Андрей. В октябре прошлого года так и получилось, только того сотрудника оставили, а Андрею за участие в акциях не продлили контракт. Позади остались девять лет работы на «МАЗе» и должность начальника одного из цехов.
— Пригласили в кабинет к заместителю, который у нас занимается такими «чистками». Начали беседу издалека. Спрашивали, какие у меня политические взгляды, занимался ли какой-то агитацией, смотрели из моих рук подписки в Telegram, сообщения в мессенджерах. После заявили, что у них есть информация об участии моей жены в «несанкционированных массовых мероприятиях» возле стелы (думаю, вычислили по биллингу телефона, а ее номер оформлен на меня), и дали предписание на непродление контракта.
Мужчина говорит, знает и других людей, которых уволили по спискам в прошлом году, а также еще одного человека, которого увольняют уже в 2022-м.
— Были какие-то списки. Пока я стоял в очереди к этому заместителю, за мной подошли еще два человека. Когда через 15 минут я вышел, уже стояло около десяти. Думаю, они были по тем же причинам, что и я. Понимаете, на предприятии никого не вышвыривали — просто ждали, пока будет подходить к концу срок контракта, и, если работник «неугодный», не продлевали его. Но мы-то понимаем, за что — не за плохую работу, а за участие в протестах, подписки на «не те» каналы. Директор пытался просить за некоторых людей — это бесполезно, — вспоминает Андрей и говорит, что даже не пытался остаться на заводе. — Они понимали, что я перед ними на колени не упаду и просить ничего не буду. На этом все и закончилось. Я только спросил: «Вы понимаете, кто останется работать? Производство идет в минус из-за того, чем вы тут занимаетесь». У меня в цеху было 10 вакансий (а всего — 60 сотрудников); новые люди не приходили. Мы уже тогда работали «в минус». Люди оставались в две смены, приходилось кого-то уговаривать выйти, чтобы выполнить производственные планы. На это мне ничего не ответили: в приоритетах были чистки, а не производство.
Андрей говорит: к моменту увольнения прошел год, как ему дали служебное жилье от предприятия, однокомнатную квартиру. Семья только успела обжиться на новом месте, как помещение попросили освободить. Дали три дня. Поэтому эмоции от потери работы пришлось отложить на потом, и заниматься вынужденным переездом.
— Неделю мы жили на даче. Свезли туда часть вещей. Два шкафа, две тахты оставили в той квартире: не успели физически куда-то вывезти или продать, — рассказывает бывший заводчанин. — Тяжело было все это переварить. Хоть и готовил себя к увольнению, было обидно. Хотя жена давно предлагала мне поменять работу: видела, как я все время переживал за производство, за зарплату — на заводе ее не поднимали восемь лет! У меня на сборочном конвейере люди получали по 450 рублей в месяц, и всего трое из 60 сотрудников — на сдельной оплате — 1800. И представьте, я как начальник цеха на «МАЗе» получал 1200 рублей. У меня были варианты перейти в другое место мастером и получать больше, но тогда пришлось бы снимать квартиру. Поэтому я подрабатывал: в 7 утра начиналась смена на заводе, после я шел на вторую работу, чтобы вышло хотя бы 1700 рублей в сумме. И к девяти вечера возвращался домой просто поспать.
В ноябре 2021 года семья минчан за 10 дней собралась и уехала в Польшу; ребенок уже ходит в новую школу. Андрей пока устроился простым рабочим на местное производство. Говорит, давно понимал, что его могут оставить без работы, и просматривал варианты в других странах, не надеясь найти себе достойное место в Беларуси.
— Пожалел ли я, что ходил на митинги и из-за этого остался без работы? Нет, конечно. Мы гордимся тем, что были на протестах! А в Польше простым рабочим я получаю в 2,5 раза больше, чем в Беларуси начальником, и при этом к 17 часам я уже дома. Иногда выхожу по субботам. Но теперь я наконец вижу семью. И так, как было раньше, я уже не хочу.
«Многие на заводе очень напряглись, потому что неизвестно, кого это затронет еще»
В 2020 году Ирина окончила вуз и по распределению пришла на одно из предприятий крупного холдинга в Минской области. До конца отработку пройти в этом месте девушка не смогла — говорит, руководство не увольняло ее, но «попросило уйти» до конца 2021 года. Дело все в тех же списках.
— Откуда-то сверху поступил приказ. Администрацию просто поставили перед фактом. Мне руководство сказало, что не знает причин, но «это какая-то оппозиционная активность». Я знаю, что в списке «неугодных» есть еще люди, которых тоже просили уйти, но не могу сказать, кто из них уже не работает. Многие у нас еще в процессе «ухода». А с некоторыми, кстати, было поручено просто провести беседу, — уточняет Ирина. — Со мной обо всем говорили спокойно. Знаете, специфика таких заводов в том, что люди стараются держаться вместе, особенно в нелегкие времена. И администрация пыталась меня отстоять, но мне самой не хотелось никого из них подставлять (здесь, правда, хорошие и отзывчивые люди). К тому же, я понимала, что после отработки все равно не останусь.
При этом уход с работы, говорит молодой специалист, все же давался нелегко.
— Первые пару дней я была в шоке: прошло уже полтора года [после начала протестов], все улеглось, и даже уже не хотелось поднимать эту тему, потому что думать об этом тяжело. А тут происходит это увольнение — и тебя снова накрывает. Нервов было очень много, но я как-то выкарабкалась из тех переживаний. Коллеги тоже негодовали, но ничего сделать не могли, как и я сама. Ну и многие на заводе очень напряглись, потому что неизвестно, кого это затронет еще.
Девушка быстро нашла новую работу и без проблем прошла перераспределение. Разве что пришлось повозиться с документами. Говорит, сложилось все даже лучше. Теперь она живет в Минске.
— Ко мне проявили солидарность. Думаю, причина моего увольнения для нового работодателя сыграла даже больше в пользу того, чтобы меня взять. Я и сама со временем, успокоившись, поняла, что ситуация сыграла максимально мне на руку: работать за 400 рублей на заводе без перспектив не хотелось, хотя мне и оставалось полгода. И я не собиралась менять свою позицию: странно отходить от того, что ты считаешь правильным, даже если это в какой-то мере опасно.
«Многие осуждают, но вслух сказать боятся»
Один из наших читателей, Антон, еще в конце декабря рассказывал, как «уходят» сотрудников на «Керамине». Сам он под увольнения не попал, но знает уволенных лично, и решил рассказать о том, что произошло.
— Увольнение затронуло больше 30 человек — им просто не продлевают контракты. Хорошие люди, — говорит мужчина о бывших коллегах. — Но паники и печали у них нет. Они воспринимают это как новый этап в жизни. Жалко только, что затронуло несколько людей, которые всю жизнь отдали предприятию, а перед пенсией их теперь выгоняют на улицу.
По его словам, некоторых сотрудников, которые вышли из профсоюза, лишили премий и оздоровительных выплат во время отпуска. В коллективе внешних проявлений солидарности особо нет, но несколько человек уволились сами после ситуации с уходом коллег «по собственному желанию», говорит Антон.
— Многие осуждают, но вслух сказать боятся. Народ затюканный. Все боятся больше за себя: дети, кредиты и прочее. Только подходят и подбадривают людей, которых постигла участь увольнения. Видимо, наша нация еще не готова к резким переменам. Радует, что среди начальства есть порядочные люди и есть несколько человек, которые сами решили уйти после такой несправедливости, хоть их это и не касалось.
«Некомплект штата был очень ощутим, и на работу массово брали учащихся ПТУ»
Федор более 10 лет проработал на «Минскводоканале». Мужчину уволили летом 2021-го — точную причину, по его словам, не называли, лишь упомянули списки. Сам он предполагает, что дело в подписях за Виктора Бабарико и Валерия Цепкало, собиравшихся участвовать в выборах. Непосредственный начальник Федора лишь с сожалением сказал, что руководство поставило два условия: или он сам пишет заявление, или найдутся причины для увольнения. Также руководитель предложил помощь в поиске другой работы.
— В день, когда я увольнялся, в отдел кадров и бухгалтерию выстраивались небольшие очереди из увольняемых. Это был нонсенс! Некоторые люди уходили, потому что истек контракт, несколько начальников увольнялись сами — их заставляли увольнять своих подчиненных. Люди сокрушались, что скоро не с кем будет работать, возмущались. Осенью, как рассказывали оставшиеся коллеги, было затишье, а зимой точечно «уходили» оставшихся нелояльных.
По словам Федора, больше всего по предприятию на тот момент ударило увольнение рабочих: слесарей, сварщиков, машинистов, водителей. Но не обошло стороной и инженерно-технических работников, руководителей.
— Доходило до того, что тогда некому было ехать на аварии. Появлялись новые вакансии, но, если в объявлении искали слесаря, водителя или инженера, то фактически нужны сразу десятки таких специалистов, а не один. Внутри организации некомплект штата был очень ощутим. Чтобы это устранить, тогда привлекали учащихся ПТУ — сразу после практики присваивали третьи разряды и массово брали на работу. То есть целые бригады формировались из людей без опыта. Это влияло на сроки и качество устранения аварий на сетях, на бесперебойность работы предприятия и оказание услуг водоснабжения и водоотведения. И, несмотря на кадровый голод, каждого рабочего проверяли на лояльность и чистоту биографии. Был случай, когда от отсутствия рабочих определенной специальности шли ежедневные убытки. Отдел кадров нашел двух кандидатов, готовых прийти хоть завтра, а их не взяли: не прошли проверку.
Бывший сотрудник госорганизации говорит, что постоянно профессионально развивался, стремился продвигаться по служебной лестнице. Иногда думал сменить место, поработать у частника, но не решался.
— Была уверенность, что на своем месте я приношу много пользы предприятию и городу. После лета 2020-го стали происходить вещи, которые все меняли, тот же случай с водой в Новой Боровой. Резко стало стыдно работать в этой организации — пришло понимание, что предприятие не может существовать в отрыве от политики. Было собрание коллектива, где решалось, что на вышедших из профсоюза не распространяется действие коллективного договора. И было обидно, что при общем недовольстве большинство от страха подняло руки «за». Поэтому уходить было совсем не тяжело. Когда к этому подтолкнули — будто гора с плеч свалилась.
Федор говорит, что к уходу у него была «подушка безопасности», менять работу он не боялся. С поиском предлагал помочь и бывший непосредственный руководитель, но мужчина сам предвидел скорое увольнение и заранее просматривал вакансии.
— Было несколько собеседований. Интересовались, почему ухожу из своей организации. Говорил как есть. Частников это не беспокоило, а в госорганизации такая причина руководство не устроила. В итоге на дату увольнения у меня были варианты трудоустройства с гораздо лучшими условиями, чем в «Минскводоканале». Через несколько дней я уже работал на новом месте. Отношение на текущем месте работы абсолютно нормальное: просто пришел новый сотрудник, ничего необычного. Про списки многие слышали, и здесь никто этому не удивляется, — заключает Федор.
«Когда тебя лично коснулось, понимаешь, что надо было все-таки активно себя вести — чтобы нас было больше»
Иван много лет проработал на «Белэнерго». Говорит, был на хорошем счету. Получил уведомление, что организация намерена продлевать с ним контракт. А через несколько дней сообщили, что все же ему придется уйти. Осенью 2021 года минчанин на время стал безработным.
— Руководство сказало, что появился заместитель по идеологии, принесли списки людей, кто ставил подписи «не за тех» кандидатов на выборах президента. Прозвучало так, что простых специалистов сказано оставить, чтобы было кому работать, а таких как я (у меня была должность повыше), — уволить. «Извини, сделать ничего не могу». Раз мне изначально продлевали контракт, я их устраивал, да и поощрительных грамот за работу у меня было намного больше, чем, условно, выговоров за какие-то «косяки». Но с начальством решили разойтись спокойно. Я через время уволился, хотя мне предлагали устроиться в каком-то филиале специалистом, но там и зарплата меня не устраивала, и морально не хотелось оставаться после такого.
Мужчина рассказывает, что знает и о других увольнениях на предприятии.
— В коллективе, конечно, тяжело реагировали на все это. Люди в моральном упадке; каждый сразу на себя что-то примеряет: вдруг это и их коснется. Потому что кто-то подписывался за кандидатов, кто-то выходил на протесты и остался незамеченным. Я сам был готов морально к этому. Но, когда все-таки момент настал… Еще и так ситуация резко поменялась — тут продлевали, а тут уже говорят, что я им не нужен: мол «надо было не ставить подпись — сходил бы на выборы, и все». После таких слов уже [по-другому] относишься. Я только пожалел, что еще больше не ходил [на акции]. То семья сдерживала, то еще что-то. А теперь, когда тебя лично коснулось, понимаешь, что надо было все-таки активно себя вести — чтобы нас было больше.
Около двух — трех недель, вспоминает Иван, пришлось посидеть дома в поисках новой работы.
— Знаете, у меня была зарплата выше средней по стране, поэтому было непросто найти место, особенно с учетом того, что моя фамилия — в списках. У меня и резюме было размещено. Многие звонили, хотели пригласить на собеседование, но как только узнавали, что произошло, говорили: «Очень жаль, у нас в штате тоже есть кадровики, которые не возьмут такого человека». Каково было быть безработным? Это смешанные чувства. С одной стороны, радостно, что я тоже в чем-то поучаствовал, хоть косвенно. С другой — думаешь: кредиты висят, семью кормить надо, а никто и спрашивать не будет, где ты возьмешь деньги. Но обошлось без морального упадка — была уверенность, что все-таки я не последний человек, есть опыт, что-то да найду. В новой организации я все рассказал, как есть, меня приняли. Может, потому что небольшая частная компания и до них пока не добрались за такими, как я, — рассуждает напоследок Иван.