С момента появления новостей об эскалации в отношениях России и Украины к политической ситуации вокруг конфликта остается ряд вопросов. Например, для чего возможная война нужна Кремлю, как он объяснит ее начало российским гражданам и почему нападение, которое анонсировалось западными СМИ, все же не случилось. Эти и другие вопросы мы задали политическим экспертам Павлу Слюнькину, Павлу Мацукевичу и Александру Класковскому.
Зачем Путину нападать на Украину именно сейчас?
Фактически война России и Украины продолжается уже 8 лет, но в юридической плоскости это состояние до сих пор полноценно не формализовано ни одной из сторон, хотя в украинском законодательстве и присутствуют формулировки об «оккупированных территориях», отмечает экс-дипломат и аналитик ECFR Павел Слюнькин. Поэтому, по его мнению, говорить о нападении России конкретно «сейчас» не совсем уместно.
— Нам неизвестно, были ли или есть у Путина планы нападения на Украину. Скопление российских войск на границе между двумя странами следует рассматривать как часть большого диалога России и Запада по вопросам безопасности в Европе. Это своеобразная форма принудительной дипломатии, суть которой проще всего объяснить цитатой, приписываемой Аль Капоне: «Добрым словом и револьвером вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом». Выдвинув свой нереалистичный ультиматум США и НАТО, Россия прекрасно осознавала, что ее требования не будут выполнены. Но для достижения максимально благоприятного результата она использует искусственную военную эскалацию, как дополнительный аргумент в переговорах.
Аналитик добавляет, что, по задумке, угроза войны должна стимулировать западные страны к большим уступкам и более внимательному отношению к озабоченностям России, чем это было в прежние годы.
— И если цель России была действительно в этом, то можно сказать, что она достигнута. В 2014 году после присоединении Крыма западные лидеры угрожали стране международной изоляцией, если она продолжит свою экспансионистскую внешнюю политику. Она не претерпела кардинальных изменений, но в 2022-м к Путину в Москву по очереди приезжают президент Франции, канцлер ФРГ, из США ему звонит Байден и даже Зеленский предлагает личную встречу. И каждый из этих политиков предлагает Путину разные варианты урегулирования кризиса, призывая к дипломатическим переговорам. Больших уступок Москве так и не сделали, но диалог по некоторым вопросам стартовал.
В свою очередь политический обозреватель Александр Класковский также считает, что Украина для Путина — это точка давления на Запад. Смысл этих действий в том, чтобы принудить Евросоюз, НАТО и США к уступкам по вопросам, которые Россия подняла в своем ультиматуме, а сам Путин «просто играет мускулами» в расчете на то, что Запад испугается.
— Большая война была бы самоубийственной и для России, и для Беларуси.
В таком случае американцы будут вводить термоядерные санкции против двух стран. Идея войны непопулярна внутри самих государств и приведет к падению рейтингов, — отмечает Класковский. — В контексте России нельзя сравнивать эту ситуацию с Крымом в 2014 году. Тогда действительно было убеждение, что «Крым — наш». А вот уверенности, что «вся Украина — наша», нет. Присоединять к России депрессивные ЛНР и ДНР — это лишняя обуза. Кремль пытается решить свои политические задачи, играя с огнем, чиркая спичками возле бочки с бензином. Но взорваться вместе с этой бочкой он не хочет.
В случае войны, как именно Путин сможет объяснить нападение на Украину россиянам?
Александр Класковский допускает, что поводом для начала военных действий может служить локальный конфликт в виде провокации. В таком случае будет создан инцидент, который пропаганда преподнесет как начало нападения со стороны Украины. Долг России в этом случае — защитить своих граждан.
При этом по мнению Павла Мацукевича, Кремль не будет сильно переживать о том, как объяснить свое нападение на Украину.
— Это в западных странах политики связаны необходимостью нравиться избирателю, и им приходится тяжко — нужно вести переговоры с Кремлем по интересующим Россию темам, делать вид, что не уступаешь и вообще ведешь операцию по спасению мира и демократии. Я, конечно, утрирую, но Путин в России может не считаться с популярностью в народных массах себя и своих идей.
В свою очередь Павел Слюнькин отмечает, что акт военной агрессии сейчас не видится ему очень реалистичным сценарием. Однако если он все же случится, то, вероятнее всего, будет преподноситься Москвой как ответ на якобы наступление украинских войск на позиции ДНР и ЛНР.
— В этих псевдогосударственных образованиях местное население имеет российское гражданство, поэтому ввод войск можно презентовать как защиту своих граждан, — комментирует эксперт.
Некоторые западные СМИ и политики назвали дату военного удара России на Украину — 16 февраля. Почему оно все же не случилось?
Класковский считает, что в этом случае может иметь место элемент информационного противоборства. Он допускает, что на Западе могли принять решение бить Россию ее же оружием, а обвинениями в агрессии ставить Кремль в положение, в котором ему придется оправдываться.
Павел Слюнькин добавляет, что когда ставки подняты так высоко, то и методы, которыми пользуются стороны, могут быть далеко не всегда традиционными.
— Россия стягивает армию к границам, симулируя подготовку к атаке, параллельно публично опровергая планы о нападении. США при этом имеют разведывательную информацию о том, что такой сценарий не исключен, и отвечают направлением вооружения и войск восточным членам НАТО. Моя гипотеза состоит в том, что Вашингтон, анонсируя начало войны на эту неделю, отдавал себе отчет, что нападение маловероятно. Но таким шагом он перехватил инициативу у Путина и развернул против него его же собственное оружие, вынудив оправдываться и опровергать скорое наступление. В такой ситуации повестка полностью переключилась с обсуждения российского ультиматума по вопросам безопасности на тревожное ожидание военной агрессии России и ответные шаги на нее. С учетом нынешней репутации России и подорванного международного доверия к ней, дальнейшие шаги Путина будут иметь определенные издержки. Если Путин отступит, это будет значить, что США сорвали его планы. Если он изначально и не планировал военную операцию, то повысить градус эскалации еще выше ему будет уже практически невозможно — единственным вариантом фактически остается начинать военную операцию, которая приведет к разрушительным последствиям для самой России.
Но зачем на переговоры к Путину продолжают ездить европейские политики?
Павел Мацукевич отмечает, что вопрос с Украиной — это не тот повод, из-за которого политические деятели Запада захотели бы рисковать «миром».
— Практически у каждой страны есть свои мотивы и интересы. Вопреки расхожему мнению о единстве Запада, интересы стран очень во многом расходятся. Есть даже совпадения с российскими в отдельных случаях и сферах. Путин достаточно умело на этом играет, и долгие годы российские власти имели возможности для репетиций — чего стоит один 2014 год. Для Путина нынешние события — это продолжение давней игры, в которой он отыгрывает и укрепляет позиции. А вот для большинства европейских политиков все выглядит как начало новой игры, — добавляет Мацукевич.
При этом Александр Класковский считает, что западные политики видят: Россия играет с огнем, поэтому решают лишний раз съездить в Кремль, чтобы умиротворить Москву.
— Мы не знаем, как разворачиваются переговоры. На самом деле они могут быть более эффективны, чем это кажется сейчас. Кремль вроде бы демонстрирует неуступчивость, но, вполне вероятно, «откатывает назад» по каким-то вопросам и дает обещания по деэскалации напряженности. И если это произойдет в действительности, то и Макрон, и Шольц, и Байден смогут сказать: мы отвели мир от пропасти.
Зачем Путин сначала подвел войска к украинской границе, а сейчас отводит?
Класковский отмечает, что это классический пример политической «игры мускулами». Путину нужно было показать, что он настроен серьезно.
— В Минске и Москве считают, что западные политики слабые, что у них нет стержня, «мужских достоинств». Достаточно надавить на их психику — и все, они «поднимут лапки». Это поведение дворовых хулиганов, так они козыряют своей способностью идти на обострение, — говорит обозреватель.
По его мнению, российская сторона решила не продолжать эскалацию и начинает выводить войска, потому что встретилась с сильной позицией Украины.
— Зеленский сам раскритиковал Запад за алармизм, призвал не паниковать и вернуться улетевших депутатов назад. В целом украинское общество спокойно и твердо на все реагирует. Их посыл Москве получился таким: «Мы войны не хотим, но если нужно, будем драться так, что вы захлебнетесь в собственной крови». Думаю, это подействовало, потому что реальной большой войны в России не хотят, — говорит обозреватель.
Может ли Россия действительно признать самопровозглашенные ЛНР и ДНР и как это повлияет на ход конфликта?
По мнению Александра Класковского, пока вопрос о признании ДНР и ЛНР выглядит козырем, который достал Владимир Путин.
— В Кремле надеются, что это произведет впечатление на Украину и на Запад. Понятно, что признание этих самопровозглашенных республик нарушает Минские соглашения, допускает возможность ввода российских войск на территорию ДНР и ЛНР и повышает риск столкновений. Таким образом, все сводится к надежде на уступки Запада и Украины, — добавляет Класковский. — Это расчет на то, что Европа, которая боится войны, подтолкнет Украину к реализации Минских соглашений, которые для команды Зеленского очень невыгодны. Соглашения предполагают значительную степень автономизации территорий и их возвращение в лоно Украины, при котором они будут блокировать любые прогрессивные стремления страны, а также связи с НАТО и Евросоюзом.
Сегодня глава МИД Владимир Макей заявил, что после учений в Беларуси не останется ни одного российского военнослужащего и никакой техники. Его словам можно верить?
Александр Класковский считает, что к концу учений российских солдат все же выведут с белорусских территорий. Это же касается и части техники, поскольку она очень дорогая.
— Однако с последней вопрос более сложный. Лукашенко не один раз говорил, что Беларуси и России нужно больше совместных учебно-боевых центров, чтобы «пощупать» передовую технику. Я думаю, на южном направлении может возникнуть еще одна такая точка, в которой будут оставлены комплексы с-400. При этом это не будет формальным нахождением российских войск — технику передадут в распоряжение совместного центра. Однако де-факто это будет усилением военного российского присутствия в Беларуси.
Россияне отработали схему масштабной переброски военных и вооружений и могут повторить ее при необходимости, считает Павел Мацукевич. По его мнению, поскольку до сих пор нет конкретных сообщений о количестве сил и средств, которые были переброшены в Беларусь, «вряд ли может быть точной информация, что все солдаты и вся техника возвращены обратно».
— Та военная техника, которая интересует Лукашенко, приходит в Беларусь только с российскими военными. Как говорится, спички детям не игрушка, если дают ими поиграться, то только под наблюдением взрослых. Зачем все это России? Все, как мне кажется, достаточно просто — Россия претендует на роль сверхдержавы, очерчивает свои сферы влияния. Размещение военных и вооружений — тот карандаш, которым лучше всего прочерчиваются границы этих сфер, — считает аналитик.
