После того, как российским силам удалось полностью захватить Луганскую область Украины, взяв под контроль Северодонецк и Лисичанск, многие эксперты прогнозировали на фронте оперативную паузу для перегруппировки войск и подготовки новых операций. Об этом же говорил президент России Владимир Путин во время встречи с министром обороны Сергеем Шойгу — он заявил, что военнослужащие «должны отдохнуть, нарастить возможности». На деле же отдыха не получилось: Украина начала обстрелы российских складов и пунктов управления, особенно активно — на южном направлении. Все чаще звучат слова о будущем контрнаступлении ВСУ в направлении Херсона и побережья Азовского моря. Попробовали разобраться, действительно ли Украина готовит такую операцию и есть ли у нее шансы на успех.
Украина действительно хочет отбить юг?
Исходя из публичных заявлений представителей украинской стороны — да. Более того, операция по деоккупации региона уже готовится. Об этом в интервью The Times 10 июля сообщил министр обороны Украины Алексей Резников. По его словам, президент Владимир Зеленский приказал ВСУ отвоевать оккупированные прибрежные районы, которые имеют жизненно важное значение для экономики страны.
«Мы понимаем, что политически это очень необходимо для нашей страны. Президент поручил высшему военному руководству разработать планы. После этого Генштаб говорит, что для достижения этой цели нам нужно: А, Б, В… Это моя работа. Я пишу письма коллегам в странах-партнерах, генералы говорят о том, почему нам нужны такие виды вооружения, а потом мы получаем политические решения».
Еще ранее, 8 июля, вице-премьер и министр по реинтеграции временно оккупированных территорий Ирина Верещук призвала жителей оккупированных районов Херсонской и Запорожской областей эвакуироваться всеми возможными способами.
«Как бы тяжело ни было на территории, которая сегодня подконтрольна украинскому правительству… все равно в любом случае пребывание на территории Херсонской или Запорожской области в разы хуже и в разы опаснее, — сказала она. — Даже если они [жители этих областей] будут депортированы в Россию, мы все равно найдем возможность помочь людям вернуться. Даже если придется через Крым, когда мы говорим о Херсонской области — это нужно делать, нужно двигаться в данном направлении. Надо искать возможность уехать, потому что наши Вооруженные силы будут деоккупировать. Это будут огромные бои. Я не хочу никого пугать, все и так все понимают».
На информацию о готовящемся контрнаступлении отреагировали и в России. Так, депутат Госдумы от крымского региона Михаил Шеремет назвал планы Украины «политической агонией Зеленского» и заявил, что у Киева нет шансов снова взять регион под контроль. А называющий себя главой военно-гражданской администрации Херсонской области Владимир Сальдо, назначенный Россией, призвал жителей региона ни в коем случае не уезжать. Он отметил, что «киевский режим никогда не наберет на подконтрольной ему территории миллион человек, которые пойдут воевать против своих собратьев». «Разве что наемников они возьмут, но и наемников не будет миллион, это точно. А свои против своих уже не хотят воевать», — цитирует его телеграм-канал «ВГА Херсонской области».
Судя по последним новостям, определенные приготовления к возобновлению активных военных действий на юге Украиной уже ведутся. 10 июля серия мощных взрывов произошла в Херсоне — украинская сторона сообщала, что целью была воинская часть, которую удалось успешно поразить. Об обстреле расположения подразделений Росгвардии в городе сообщали и российские медиа.
Сразу несколько ударов было нанесено по Новой Каховке — крупному городу на левом берегу Днепра. 8 июля там был атакован склад боеприпасов, аналогичный мощный удар ВСУ нанесли по еще одному складу 11 июля. Удары наносятся и по пригороду Херсона Чернобаевке, получившей известность еще в начале войны после ряда неудачных попыток ВС РФ десантироваться на местном аэродроме. По утверждениям украинских военных, на данный момент там уже 26 раз была поражена российская военная техника и живая сила. Последний раз удар наносили 9 июля — и вновь по складу боеприпасов.
Все это также может указывать на подготовку Украины к наступлению и попытки предварительно разрушить российские логистические цепочки снабжения армии. Поставки западного оружия значительно упростили задачу для украинских военных. К примеру, появление на фронте американских реактивных систем залпового огня HIMARS позволило ВСУ относительно безопасно для себя обстреливать российские объекты высокоточными ракетами.
Действительно ли Украина заинтересована в скорейшем возвращении юга страны под свой контроль? Несомненно.
Если не учитывать захваченные россиянами территории в Донецкой и Луганской областях, где война фактически уже и так шла восемь лет, то южное направление — единственное, где войскам РФ удалось добиться серьезных успехов. Херсонская область полностью перешла под контроль России еще в середине марта, а Херсон стал единственным областным украинским городом, который она смогла захватить в ходе «спецоперации». Значительные территории и важные промышленные объекты потеряны в Запорожской области, РФ контролирует все побережье Азовского моря.
Регион имеет огромное стратегическое значение для текущей войны. Во-первых, присутствие российской армии в Херсоне будет нести постоянную угрозу близлежащему Николаеву — крупному порту, центру судостроения и машиностроения. Во-вторых, здесь же находится Северо-Крымский канал, по которому водой снабжается аннексированный Россией Крым (ранее Украина блокировала поставку воды на полуостров, но с началом войны канал вновь открыли россияне). Вероятно, Киев хотел бы осложнить жизнь региона, который представляет угрозу для юга страны. Можно вспомнить и о сельском хозяйстве: Херсонщина — один из главных аграрных регионов Украины, обеспечивающий ее жителей овощами и фруктами.
Крайне важна и оккупированная часть Запорожской области — достаточно сказать, что под контролем россиян находится город Энергодар с крупнейшей АЭС в Европе, где вырабатывалась четверть всей украинской электроэнергии.
В самом начале отступающая украинская армия оставила в распоряжении россиян важную инфраструктуру — в частности, мосты через Днепр. Секретарь совета по вопросам национальной безопасности и обороны Украины Алексей Данилов и вовсе заявил о привлечении правоохранительных органов, чтобы найти возможных виновных в быстрой сдаче региона.
Отметим и аспект лояльности местного населения украинским властям. Несмотря на вооруженное российское присутствие, жители Херсона много дней выходили на акции против российской агрессии и за единство Украины. Так продолжалось до тех пор, пока в протестующих не стали стрелять и забрасывать их светошумовыми гранатами.
Все это делает потенциальную освободительную операцию на юге крайне важной для Украины.
Есть ли у ВСУ ресурсы для такой операции?
В этом главная загвоздка — кажется, что пока их нет.
Количество российских войск на юге Украины неизвестно. Однако в конце мая представитель американского Министерства обороны оценивал общую численность российской группировки в 110 батальонно-тактических групп (БТГ), причем большая их часть, по его словам, была сосредоточена как раз на юге, а остальные — на Донбассе. Исходя из этого, можно предположить, что в Херсонской и Запорожской областях действует не менее 60 БТГ — то есть, вероятно, около 50 тысяч военнослужащих (одно такое соединение включает 600−800 солдат), более полутысячи танков и 2,5 тысячи БМП.
Говоря об объеме ресурсов, необходимом для успешного наступления, обычно вспоминают соотношение 3:1.
«Когда вы говорите об обороне или наступлении, обычно атакующая сторона хочет получить численное преимущество. Это понятно, и традиционно военные рассматривают соотношение три к одному. Это отношение численности атакующей стороны к обороняющейся. Это не научная аксиома, не стоит к этому относиться так, но, знаете ли, военные в любом случае хотят иметь преимущество», — рассказывал Би-би-си старший сотрудник Исследовательского института внешней политики в США Роб Ли, рассуждая о причинах неудач российской армии. Сейчас то же самое будет касаться контрнаступления Украины.
Принимая во внимания эту оценку, выходит, что Киеву для массированного наступления на юге нужна группировка минимум в 150 тысяч, лучше — в 200−250. Это огромные цифры — примерно 250 тысяч военнослужащих было в составе всех ВСУ еще год назад. Сейчас, по словам Алексея Резникова, Украину защищают около миллиона «людей в форме», причем численность Вооруженных сил Украины составляет примерно 700 тысяч, остальные — это полиция, нацгвардия и пограничники.
Кроме того, можно уверенно утверждать, что силы ВСУ сильно истощены после оборонительных действий на севере страны, а затем на Донбассе. В июне глава фракции «Слуга народа» Давид Арахамия заявлял, что ежедневно в Луганской и Донецкой областях погибали или получали ранения до 1000 украинских военных. Если ограничить временные рамки активных боев в этом регионе серединой апреля и началом июля, получится около 70 дней противостояния — и, соответственно, около 70 тысяч выведенных из строя военнослужащих.
Очевидно и то, что из 700 тысяч военнослужащих, о которых говорил Резников, далеко не всех можно направить на участие в контрнаступлении, ведь в их число входит и тероборона, и еще только готовящиеся к участию в боевых действиях солдаты (например, тысячи украинцев сейчас обучаются обращению с техникой НАТО). Выходит, что в операции пришлось бы задействовать около половины или даже больше из числа всех доступных Украине сил. А ведь Киев не может оставить незащищенным восток и север страны — особенно в контексте продолжающихся в Беларуси учений.
Кроме живой силы, Украине понадобится и преимущество или хотя бы равенство в технике — а его пока что, видимо, тоже нет. По крайней мере, такое заключение можно сделать из интервью Алексея Резникова изданию Wall Street Journal, в котором он заявил, что высокоточные и дальнобойные американские ракетные системы HIMARS «изменили правила игры», однако «война идет мрачно», и Украине нужно больше оружия и срочно. «Нам нужно обновлять наши взводы, менять их и делать пополнения еще и потому, что у нас тоже много потерь», — отметил министр.
Таким образом, можно предположить, что применение на юге РСЗО HIMARS хоть и приносит ВСУ определенные успехи, пока носит больше эпизодический характер.
Напомним, у России в Херсонской и Запорожской областях может быть около 500 танков и 2500 БМП. Примерно эти же цифры по технике около месяца назад называл советник главы Офиса Зеленского Михаил Подоляк, говоря о необходимости паритета с российскими войсками. О соглашениях, по которым такая техника была бы поставлена Западом, пока ничего неизвестно, хотя украинские власти обычно оперативно предают подобные новости огласке.
Буду прямолінійним. Щоб закінчити війну та викинути 🇷 з 🇺, нам потрібен паритет важкої зброї:
1000 гаубиць калібру 155 мм;
300 РСЗВ;
500 танків;
2000 одиниць бронетехніки;
1000 дронів.
15.06 у #Брюсселі буде зустріч Контактної групи міністрів оборони. Очікуємо на рішення.
— Михайло Подоляк (@Podolyak_M) June 13, 2022
То, что у Украины нет ресурсов для масштабного наступления, признавали и международные аналитики — к примеру, австрийский эксперт по военно-политическим вопросам генерал Вальтер Файхтингер. «Исходя из оценки текущей ситуации, я считаю абсолютно нереальным, что Украина сможет оттеснить российские войска по всей линии фронта и вытеснить их из страны. Это полностью противоречило бы ходу военных действий до сих пор», — говорил он в середине июня. С того времени прошел почти месяц, и ничего не указывает на коренной перелом ситуации.
Еще один важный момент — у России было достаточно времени, чтобы подготовиться к обороне, ведь регион контролируется ВС РФ уже четыре месяца. Все это время американский Институт по изучению войны регулярно сообщал о возведении россиянами сразу нескольких линий обороны на юге. Сейчас эту информацию подтверждают очевидцы.
Украинский солдат территориальной обороны Сергей, работающий на линии соприкосновения в Высокополье Херсонской области, рассказал The Economist, что противник построил под землей укрепленные бункеры. Когда ВСУ пытаются вытеснить россиян, они возвращаются в большем количестве. «Их десять человек становятся сотней», — сказал он. По его словам, одну базу войск РФ в сельской местности могут защищать сразу четыре подразделения ПВО.
Также заметим, что суммарная площадь территорий, оккупированных Россией в Херсонской и Запорожской областях, — около 50 тысяч квадратных километров. Для сравнения, это примерно четверть всей территории Беларуси. А потому, с учетом нехватки у Украины личного состава и вооружений, а также наличия созданных там Россией укреплений, полноценная наступательная операция ВСУ на юге пока что выглядит рискованной и маловероятной.
С другой стороны, конкретные сроки начала будущего контрнаступления Киевом пока не назывались. И если сейчас ВСУ все еще не обладает нужным количеством людей и оружия, то со временем ситуация может (и должна) измениться. Известно, что украинские военные уже проходят подготовку на Западе, в частности, в Великобритании. Отметим также, что из обещанного ранее Украине оружия в страну пока прибыло меньше половины — если Киеву удастся получить оставшуюся часть, ситуация может перемениться.
Из всего этого можно сделать вывод, что нынешние локальные операции ВСУ на юге страны могут быть лишь первой стадией подготовки к наступлению, которое произойдет несколько позже — после пополнения армейских подразделений и поставок техники. Еще в июне глава украинской разведки Кирилл Буданов говорил об августе как о возможном переломном моменте в войне — этот срок выглядит более реалистично.
Добавим также, что заявления украинского руководства о готовящемся контрнаступлении могут быть и частью информационного противостояния. Таким образом Киев может пытаться с одной стороны оттянуть часть российской группировки с Донбасса, а с другой — стимулировать экономически активное население покинуть захваченный Россией регион.
Если контрнаступление все же начнется, Украина будет стрелять по своим городам?
Да, и украинские власти открыто об этом говорят, призывая жителей региона подготовиться к наступлению ВСУ и выехать любыми способами — даже на территорию, подконтрольную России.
«Наша артиллерия должна работать, потому что деоккупация включает в себя вооруженное применение силы. И если там есть гражданские люди и, не дай Бог, женщины и дети, представьте, как себя должны вести наши Вооруженные силы», — заявила 8 июля министр по реинтеграции временно оккупированных территорий Ирина Верещук.
Днем позже заместитель председателя Херсонского областного совета Юрий Соболевский также призвал жителей региона выехать, а тех, кто не может, — готовиться к боевым действиям, искать укрытие, воду и еду.
«Все-таки нужно уезжать нашим людям. Я знаю, что это очень тяжело и не все имеют возможность, но нужно это делать. Кто никак не может это сделать — надо готовиться к тому, что понадобится снова укрытие, снова необходимо подготовить запас воды, запас пищи для того, чтобы пережить наступление наших войск. Мы понимаем, что наши ребята будут работать максимально аккуратно, хирургически, чтобы сохранить каждую жизнь, но война есть война», — сказал он.
О том, что местные жители затрудняют выполнение задачи по возвращению контроля над регионом, говорил в интервью The Economist и упомянутый выше военнослужащий теробороны Сергей. По его словам, люди, которые не бежали от оккупации, используются российскими войсками в качестве живого щита: «Мы не можем стрелять в своих».
Издание также пересказывало историю некоторых жителей, которые уже покинули регион. Так, 31-летний Влад Милин и 26-летняя Ольга Шелемба рассказали, что обстрелы в их селе Долговое (находится на линии соприкосновения) стали настолько сильными, что они решили рискнуть всем и поплыть со своими пятью маленькими детьми на лодке, а затем отправиться в безопасное место по проселочным полям и заминированным дорогам. По их словам, нет смысла дальше смотреть, как разворачивается битва. «Ни одна из сторон не собирается сдаваться», — считает пара.
О том, сколько жителей покинули южные регионы Украины после призывов властей, пока не сообщалось. Однако известно, что еще в мае из оккупированного Херсона уехала уже почти половина жителей (до войны там жили почти 300 тысяч человек), из области — около 20%. Юрий Соболевский утверждает, что сейчас в регионе осталось около половины местных жителей (исходя из довоенного населения — примерно полмиллиона человек). Согласованных с Россией гуманитарных коридоров для выезда из региона не существует, а потому эвакуироваться рекомендуют в Крым или в оккупированную часть соседней Запорожской области.
Однозначно можно утверждать, что ВСУ в любом случае придется столкнуться с дилеммой ударов по собственным населенным пунктам — российские войска активно используют для размещения военных объектов городскую застройку, что потребует обстрелов таких точек или ведения уличных боев. Однако с подобной проблемой сталкиваются все государства во время оборонительных войн и контрнаступлений.